Страница 9 из 151
— Знаете, — Анна подпёрла щёки руками, сразу став похожей на купчиху Кустодиева, — я обещаю, что обязательно устрою для вас чаепитие по дедушкиному рецепту, чтобы в центре стоял самовар, возвышался над столом и радостно блестел во все стороны, а вокруг него — пузатые чашки и большие, под стать кружкам, блюдца, чтобы на тарелках лежали и приятно манили блины, в мисках стояла сметана, варенье, а по всей столовой разносился аромат свежезаваренного чая…
— Уже не помню — где, — Григорий мечтательно представил себе эту картину, услужливо нарисованную воображением, — но я читал, что счастье — это волшебная метаморфоза, происходящая в нашем сознании. Она слабо зависит от собственных действий и почти никогда — от их результатов, может возникать совершенно произвольно и неожиданно, поэтому количество счастливых людей среди богатых и бедных, знатных и худородных почти всегда одинаково… Кажется, вам удалось сегодня совершить это небольшое волшебство…
— Если вам не трудно, — Анна сделала над собой усилие, — не называйте меня Аней. Это связано с человеком, которого я бы хотела забыть…
— А как вас называл дедушка?
— Анюта. Нюша…
— Можно мне тоже Вас так называть?
— Можно, но лучше просто Анна.
— Постараюсь делать и говорить только то, что вам нравится. Давайте, чтобы я не ошибался, вы расскажете, а я запомню, что Вы любите.
Анна улыбнулась, погоняла ложечкой чаинки в чашке, прикрыла глаза, словно вспоминая всё хорошее, что было в её жизни, и начала тихо перечислять.
— Я люблю улыбки, понимание, прикосновение, нежность, смех, музыку, танцы, прогулки по парку, листопад и звездное небо, люблю морской ветер, брызги, снег, мороженое, росу, теплый зеленый чай с жасмином, натюрморт с яблоками и цветами, и что бы руки были измазаны краской, люблю молчать и смотреть в глаза, мечтать и любить, пирожные с кремом, пламя свечи, воск на руках, цветные сны и рассвет, дождь, люблю искать приятное и красивое в мелочах, знакомиться с новыми людьми и спать на маленькой подушке…
— Полагаю, достаточно, — произнёс Григорий, — я вас понял.
Пару минут они посидели молча, каждый уткнувшись в свою чашку, думая о своём, слушая, как звонко колотятся снежинки в окно и скрипит под полом отогревшийся сверчок.
— Пора возвращаться на грешную землю? — спросил он, глядя, как Анна покусывает губы, бросая исподлобья выразительные взгляды.
— Пора, — вздохнула женщина, — хотя очень не хочется. Может, отложим до завтра?
— Можем, — согласился Распутин, — но какой-то умный человек в своё время сказал — “лучше ужасный конец, чем ужас без конца”.
— Мудро! И каким же вы видите ужасный конец?
— Трагическим. Вас предали друзья и приговорили враги. Для любого разведчика это — почти гарантированная смерть. Выполняя распоряжения руководства, лейтенант Окерлунд делится оперативными планами и учётными данными с союзниками, а от них информация утекает в Германию. Но, кроме того, и в самом Моргенштабе изрядно течёт…
— Что, простите?
— Утечка информации, течь…
— Вы очень интересно выражаетесь.
— Потому что я — один такой.
— И кто вы?
— Обещаете не смеяться?
— Постараюсь.
— Моя фамилия — Распутин.
— Тот самый?
— Скажем так, я очень на него похож.
— А я-то ломала голову, почему ваше лицо мне так знакомо… И что же Вы делаете здесь? О какой миссии вы говорили?
— Я должен попытаться остановить войну, и как максимум — спасти наш мир от скатывания в ещё более страшную катастрофу.
— Что может быть страшнее мировой войны?
— Гражданская. И надо постараться её предотвратить.
— И всё?
— И спасти вас…
— Ёрничаете?
— Нисколько. Сейчас я даже не знаю, что важнее.
— И как вы собираетесь это делать?
— Найти немецкую разведгруппу, пока она не разыскала вас.
— Вы их ликвидируете также безжалостно?
— Это демоны, Анна, не стоит их жалеть. Если их не остановить, рано или поздно они доберутся до вас. Связного можете не ждать. Посланный к вам поручик Спешнев застрял в Голландии, а военный атташе посольства Сташевский даже не подозревает о вашем существовании.
— Почему?
— Кое-кто в Моргенштабе искажает и блокирует оперативную информацию.
— Вы знаете — кто?
— Знаю, но у меня нет никаких доказательств.
— Хорошо. Я позволю вам заняться моей судьбой, но при условии, что спасать мир мы будем вместе, — улыбнулась Анна.
— Это может быть ещё опаснее разведгруппы кайзера.
— Если меня все равно уже приговорили…
—------------------------------