Страница 5 из 9
– Потому что я слышал ее разговоры. Она до сих пор говорит с этой своей…
Матвей нахмурился и даже пощелкал пальцами в воздухе.
– Ее Ириной Борисовной зовут, она аналитик.
– Психоаналитик, – подсказал я.
– Да, точно. Они иногда созваниваются и мама…
Матвей поджал губы, покачал головой. В свои пять он был слишком взрослым и понятливым.
– Что – мама? – напомнил я ему.
– И мне кажется, мама страдает, – повторил он то, о чем уже сказал ранее.
Он делал это по одной простой причине – потому что доверял мне. Доверял, несмотря на то, что мы виделись во второй раз. Должно быть, связь с детьми – совсем невыдуманная штука.
– Я постараюсь сделать так, чтобы она перестала страдать, – заверил я Матвея.
Я и сам не знал, как претворить это в жизнь. Даже напротив – все, что у меня имелось по отношению к Диане – это попытка влезть в ее настоящее с весьма травмирующим прошлым. И мне предстояло понять, как именно это сделать, чтобы не навредить еще больше. Ведь я уже наверняка успел это сделать…
– Олег… Матюша… пойдем пить чай?
Диана появилась на пороге детской так неожиданно, что мы с сыном, каждый погруженные в свои мысли, невольно встрепенулись.
– Мама… конечно, пойдем, – сказал Матвей и, поднявшись, протянул мне руку.
И именно в этот момент я понял, что сделаю все, чтобы мой ребенок и его мама были счастливы и никогда не страдали.
– Волкыч, я нашел.
Таким именем было разрешено меня называть лишь одному человеку. Косте Миронову, с которым мы дружили со школьной скамьи.
– Нашел что?
– Не что, а кого. Ну у тебя и память!
Я так и видел, как Костян качает головой.
– Да ты так размыто говоришь, что хрен знает, что ты там мог отыскать. Мозгоправа?
– Мозгоправшу, – поправил он. – Это будет баба, прости. Но жена говорит, что лучше нее никого не знает.
Усмехнувшись, я подтянул к себе блокнот и взял ручку. И скомандовал:
– Диктуй номер, Мирон.
Идея обратиться к психологу была весьма себе жизнеспособной. Ну, как считал я. Даже если эта самая мозгоправша не поможет с вопросом, с которым я собирался к ней обратиться, вполне можно будет получить какую-нибудь консультацию по моему состоянию.
– Спасибо, – сказал я, когда Костя озвучил мне номер психологини. – Буду должен.
И отключил связь.
В итоге у меня имелись контакты той, которая могла пролить свет на случившееся. И теперь я мог оперировать не только своими догадками, но и мнением профессионала. Осталось понять, когда именно мне стоит применить свои знания на деле.
– Добрый день, Олег. Я Алина, как вы уже знаете.
Мне улыбнулась миловидная полная женщина с ярко-насыщенными рыжими волосами. Указала на стул напротив себя и я с первых слов, произнесенных ею, почувствовал себя комфортно.
Мозгоправов я недолюбливал. Наверно, сказывалось некое предубеждение. Многие были уверены, что если ты обращаешься к психологу, то у тебя давно поехала кукушка. Но среди моего окружения все больше обращались к таким консультациям и, наверно, это было правильным.
– А я Олег, как вы уже знаете, – ответил в тон, обращаясь к Алине.
Она подвинула ближе блокнот, взяла ручку и… просто стала смотреть на меня. И я понял – никто ничего не станет вытаскивать из меня щипцами. Я сам должен рассказать то, что меня волнует.
– У меня есть одна проблема, – начал я, но тут же осекся. Покачал головой, усмехнулся. – Точнее, не одна, но поговорить хочу о весьма конкретной.
– Тогда говорите.
– Ммм… я не знаю, как приступить к сути.
– Есть ли что-то, о чем вы можете рассказать? Какая-то ситуация? Отправная точка? Совсем необязательно оговаривать ту проблему, о которой вы уже заявили. Мы к ней придем, так или иначе.
Я удивленно приподнял брови. Кажется, эта самая Алина была не так плоха…
– Ситуация есть.
Замявшись, я не сразу понял, что именно стоит озвучивать. Снова почувствовал себя подростком, каковым не являлся уже лет двадцать.
– Не так давно я находился в клубе. Отмечали скорую свадьбу моего приятеля. Был мальчишник.
Я посмотрел на Алину, на ее лице была написана безмятежность, что подтолкнуло меня к тому, чтобы рассказывать дальше.
– Там я увидел девушку. Красивую, даже очень… Но принял ее за другую.
– За кого?
– За одну из… скажем так, легкодоступных девушек, которые были на этом вечере.
– И что вы сделали?
– Я ее взял.
Да, именно так. Зачем скрывать от психолога то, что рано или поздно выйдет наружу?
– Взяли грубо?
– Почему вы так решили?
– Я пытаюсь найти ту самую проблему, которую вы мне пока не озвучили.
На лице психологини отразилось что-то – то ли сомнение, то ли нечто весьма на него похожее.
– Нет, просто взял. Но кажется, она восприняла это за грубость.
– Продолжайте. Вам ведь есть, что рассказать.
Я уперся взглядом в Алину, она – смотрела на меня в ответ. На этот раз цепко, но давая понять, что эта консультация нужна прежде всего мне. Впрочем, так оно и было.
– Она забеременела. Родила. И сейчас или не помнит о том, кто ее взял, или делает вид, что не помнит.
Я выдал то, что было основным. Обрисовал детали, которые могли пролить хоть каплю света на случившееся. И увидел, что Алина ошарашена.
– Она общается с вами и сейчас? – спросила психологиня. – Кстати, как ее зовут?
– Диана… – ответил я. – Так получилось, что я невольно помог ей и нашему ребенку.
– Как это произошло?
– Я перевел деньги на его лечение. Тогда я не знал, что это мой сын. Это стало случайностью. Но сейчас меня волнует то, почему его мама меня не помнит.
Алина откинулась на спинку стула. Посмотрела на меня внимательно, после чего сказала:
– В ваших действиях в том клубе не было насилия?
Я тут же впал в ступор.
– Я же вам сказал… я принял ее за шлюху.
– И действовали соответствующе?
– Да.
– А как вела себя Диана?
– Она зажималась, но тогда я принял это за игру.
– Понятно.
Что там ей было понятно, я не знал, но смотрел на Алину и ждал ее вердикта. По сути, только она могла сказать хоть что-то о случившемся, и я это принимал как данность, как бы ни противился тому, что в жизненно важной ситуации могли главенствовать те, кого я совсем не желал туда допускать.
– Скажите, она могла… просто забыть о том, что случилось в ту ночь? – задал я тот вопрос, который волновал меня сильнее всего.
И тут же услышал весьма конкретный ответ:
– Конечно. Сознание Дианы просто могло вытеснить случившееся в клубе. Это распространенное явление. Вы невольно нанесли ей травму, и эту травму Диана вытеснила. Она не помнит ничего о той ночи.
– Но я ее не насиловал! – с жаром ответил я на слова Алины.
– Конечно, нет. Но она восприняла это именно так. И сейчас вам нужно действовать очень осторожно, если вы хотите, чтобы Диана впредь воспринимала вас адекватно.
Алина сначала подалась ко мне, но снова откинулась на спинку стула и улыбнулась. Я посмотрел на психологиню и невольно хмыкнул. Она обрисовала весьма невыполнимые задачи. Именно этого я и опасался.
Диана определенно воспримет меня неадекватно, когда я признаюсь ей во всем. И именно над этим мне предстояло подумать в обозримом будущем.
– Какой приятный мужчина этот Олег, – сказала мама со значением, когда Волков покинул наш дом.
Я ожидала, что мне станет легче дышать с его уходом, потому что он действовал на меня как-то странно. Пугающе. Но вместе с тем… его присутствие рядом буквально обволакивало – так, что мне снова начинало казаться, будто я его давно знаю. Моя небольшая квартирка, плотно забитая вещами и мебелью, где вечно не хватало места, вдруг показалась мне странно пустой с его уходом.
– Он хороший человек, – ответила я, погружая чашки и грязную посуду в раковину, начисто проигнорировав при этом хорошо знакомый мамин тон. – Иначе он бы не помог Матвею.