Не твоя

Сейчас могла лишь улыбаться при воспоминании о том, как например, в середине третьего курса навела на него женскую маскировку на целый день. Целый день сноб ходил в женском обличии! Вся Академия содрогалась от смеха от неподобающего вида выпендрёжника. И снять её самостоятельно он не мог. Так что, когда ему всё же осмелились сказать, что именно находят смешным, на полдня он спрятался в своей комнате подальше от глаз. Потом за пропуск ему ещё и впаяли наказание на кухне, что было для меня вишенкой на торте. А так как маскировка была накинута вокруг его ауры, то мне и предъявить ничего не смогли. Правда, в ответ этот придурок накинул на меня звуковой щит, проделав тот же трюк. Я целые сутки ничего не слышала! Но зато, в отличие от Океара, учёбу не пропускала.

В общем, мне было, что вспомнить… удивительно, но после того самого первого акта мести с водой меня больше никто не трогал. Ну, кроме выпендрёжника. Меня словно как тем самым щитом окружала защита от нападок со стороны остальных ребят в группе, да и всей Академии. Я поняла это не сразу, но когда до меня дошло… то поначалу взбесилась. Меня попросту заклеймили как личный предмет ненависти и шуток для золотого мальчика. Словно только у одного него было право играть со мной.

Так как ответить тем же не могла, то придумала кое-что лучше. Раз уж вокруг меня оказался вакуум, не пропускающий туда никого, то, чтобы сделать хоть что-то в ответ, стала мешать его богатой личной жизни. Но довольно быстро поняла, что мешать там было особо нечему, и моё вмешательство больше походило на помощь, что уж совсем меня не устраивало. Наш золотой мальчик оказался тем ещё бабником, но дурочки адептки, невзирая на это, всё равно слетались на него как мотыльки на пламень, в надежде стать чем-то большим, чем простым увлечением на ночь. А я всё выжидала, пока хоть одна задержится на подольше, чтобы разбить эти отношения в пух и прах, но нет… к моему разочарованию этого так и не случилось. Хотя и не понимала, на что эти дурочки рассчитывали? Даже если у них вдруг случится взаимная любовь… Такие как Океар или я, в прошлом, женятся и выходят замуж только на тех, кого находят им родители и только по расчёту. И никак иначе. Это был негласный закон это мира. Большая власть или деньги – никакой свободы выбора в личной жизни. Видимо, роль любовниц их бы устроила. Но в итоге я успокоилась по поводу вакуума вокруг меня. В этом было много плюсов, учитывая мою нелюбовь приближать к себе людей. Но и спустить ему этого не могла.

А так как идею с его отношениями пришлось отбросить, то отрывалась на другом. От детских шалостей до серьёзных правонарушений. Мы со снобом не мелочились. И хотя ректор неоднократно вызывал на ковёр то меня, то его… но нас ни разу так и не наказали, попросту махнув рукой, потому что мы молчали как рыбы, а доказательств, кроме слухов, никто не оставлял. Это было только наше дело и наша вражда, которая, то доставляла бешеное удовольствие, то вызывала жгучую ненависть. Как, например, в тот случай, когда выпендрёжник подмешал мне в шампунь смолу. Целый год я ходила обстриженной под ёжик. Хотя на тренировках потом оценила прелести подобной причёски, но не могла оставить тот поступок безнаказанным. Раз в неделю до тех пор пока мои волосы не отрасли до приличной, по моему мнению, длины, пробиралась к нему в комнату и подрезала его штаны сантиметров на десять. Было забавно наблюдать, как он щеголяет с голыми лодыжками.

И сейчас, так как мы не виделись четыре с половиной месяца из-за короткой практики и летних каникул, то мне уже не терпелось снова посоревноваться с ним в остроумии. Даже придумала новую шутку, которую сотворю в первую очередь. Возможно, даже сегодня ночью, если не потеряю настрой.

Сейчас же я сидела на кровати, перечитывая конспекты, и готовясь к завтрашней лекции по связям, которую должна была провести Миранда Долеар. За эти три года мы с ней почти не пересекались. Всего несколько раз, когда она заменяла приболевшего профессора Холино. Миранда больше не подходила ко мне и не организовывала неожиданных встреч, что меня вполне устраивало. Вообще из-за того, что сотворил выпендрёжник, у меня был довольно ограниченный круг общения. Только Шиван, с которым мы поддерживали приятельские отношения и Клер, которая не лезли в мои дела, а я отвечала ей тем же. Сейчас она отсутствовала, ещё не вернувшись с каникул. Но скорее всего вот-вот появится. Время приближалось к ночи и ворота Академии скоро закроются.

– Ого! – воскликнула соседка, стоило ей зайти в комнату.

С недоумением подняла голову, уставившись на неё. Обычно скупая на эмоции целительница не проявляла особых восторгов… к чему это было сейчас?

– Теа, ты ли это? Или мне подменили соседку?

– О чём ты? – переспросила, хлопая глазами. – Мне уже кажется, что это тебя подменили, Клер.

Хмыкнув, она подошла к своему столу и взяла небольшое зеркальце. Затем приблизилась ко мне и поднесла его к моему лицу.

– Вот я про что, Лидино. Не притворяйся, что не понимаешь о чём я! – воскликнула соседка.

– Ах ты про это, – поморщилась от того, что увидела в отражении.

– Про это, про это! – закивала Клер, рассматривая меня. – Обалдеть.

– Ты преувеличиваешь, – отвела зеркало в сторону небрежным жестом.

– О нет! Куда там, Теа. Скорее преуменьшаю. Как такое произошло? Мы не виделись всего несколько месяцев!

– В моей семье это нормально, – пожала плечами. – Честно говоря, Клер, не слишком хочу обсуждать эту тему.

– Не хочет она, – вдруг рассмеялась соседка. – Тогда сочувствую. Потому что это привлечёт не только моё внимание.

– Ну, хватит уже! – вскочила со своего места и пошла к большому зеркалу рядом с общим шкафом.

То, что там отразилось, не радовало меня совершенно. За это лето произошло то, о чём предупредила Матти и то, что помешает мне в жизни в значительной степени. Мой облик изменился… наверное, кому-то покажется, что в лучшую сторону, но я так точно не думала.

Почти мальчишеские нескладные черты стали почему-то изящными и точёными. Обычно каштановые тусклые волосы приобрели рыжеватый роскошный оттенок. Высокие скулы и брови вразлёт. Было очень непривычно видеть то же лицо, но… красивым.

По слухам, у моей прабабки отбоя не было от мужчин, ухаживающих за ней с поистине королевским размахом. Но мне-то что делать с такой внешностью? Даже замаскироваться не получится. Я не смогу держать маскировку постоянно. И так делаю это слишком часто. Хотя это подошло бы идеально. Неужели «расцветание», как выразилась хранительница, не могло произойти потом?

Да и фигура резко округлилась, хотя, Слава Богам, не слишком сильно. Иначе профессор Тувлар был бы совсем не доволен. А мы и так с трудом находим общий язык, соблюдая нейтралитет.

Раздражённо отвернулась от зеркала, решив лечь спать. Завтра будет новый день! И наконец-то определится связка. Кого интересно выберет моя магия?

Очень надеюсь, что Дэвида. Хоть мы с ним не слишком дружны, но он единственный, кто устроил бы меня в этой роли. Может остальные больше и не придумывают диалоги на тему моей никчёмности, но я всё помню. Та неделя чётко отпечаталась в моей голове. Кто и что сделал. И это их пресмыкание перед Океаром… Так что презрение к ним до сих пор никуда не делось. Я научилась сосуществовать с ними, но контактировать слишком близко? Это перебор. Фактически связка из боевого мага и защитника – это одна единица, думающая и действующая синхронно.

Уже засыпая, поймала себя на мысли, что завтра увижу сноба… а сегодня так и не отправилась к нему, чтобы отметить начало учебного года излюбленным способом. Ну и ладно. Ещё успеется.

Глава 12

Злость – не лучшее из чувств, но всё же лучше, чем шок.

В дни теории мне нравилось пропускать завтрак, а Клер и вовсе делала так всегда, чтобы поспать подольше. Утром же я встала и надела ученическое платье, которое, как назло, теперь оказалось тесновато в груди. Чёрт бы побрал эту новую внешность. На распарывание и перешивание просто нет времени, а вчера о таком даже не подумала.