Страница 11 из 12
– Не думай, что она всегда такая бабушка-божий-одуванчик, – Тата продолжила свою ознакомительную программу, – зверь ещё тот. Вот смотри: учитель ушёл, но все сидят на своих местах, потому что знают, если не пройдёт положенных двадцати минут, как и говорила Татьяна Николаевна, а кто-то надумает уйти – считай, он труп. Никто не знает, как она это делает, но она действительно всегда всё знает.
Тата подняла вверх, указательный палец в подтверждение магической силы учителя. Она собиралась добавить ещё что-то, но в это момент со своего места поднялась Лиля:
– Ребятушки, никто не расходится! После урока все идём отмечать начало последнего школьного года!
Каждый, перебивая друг друга, предлагал свой план мероприятий.
– Парк развлечений!
– Кафе!
– Кино!
– Новенькая! – Лиля смотрела на меня, скрести руки на груди. – Ты же с нами?
Все говорящие внезапно замолчали, ожидая моего ответа. Что это? Какая-то проверка?
– Я не могу – спокойно ответила я, – у меня дела.
Лиля скривила свой ротик:
– Эти дела настолько важны, что ты отказываешься от приглашения своих новых одноклассников? – вызов был брошен.
– К сожалению, да.
Попытка испепелить меня взглядом не удалась, она собиралась добавить ещё что-то, но тут вмешался староста:
– Данное мероприятие является добровольным. Если у кого-то уже запланированы дела, принуждать не будем. Так, – Денис посмотрел на часы, – через пять минут выдвигаемся.
Лиля не стала спорить, лишь повела плечиком, показав своё недовольство, и уселась на место.
– Ты правда не можешь с нами пойти? – участливо спросила Тата.
– У меня тренировка, тренер мне голову оторвёт, если я не приду.
– А почему ты всем об этом не сказала?
– Начались бы расспросы: что за тренировка, зачем тренировка… Не люблю распространяться на свой счёт. – я заговорщицки улыбнулась. – Надеюсь, эта информация останется между нами.
– Ты же на английском сказала, что занимаешься гимнастикой.
– Тата, меня слушала только ты и Елена Владимировна.
– Теперь у нас есть секретик?! – Татыны глаза заблестели. – Я всё поняла.
– Время! – командирским голосом объявил староста, и все двинулись к выходу.
7. Бойкот
Раздевалка спортшколы была наполнена вздохами разочарований, обе Насти сидели на лавочках с кислыми минами.
– Наши в парк пошли, – сказала Вашура.
– А наши на квартире у Кольки собираются, – ответила Попова.
Видя, что я не собираюсь поддерживать их беседу, Вашура спросила:
– Керн, как тебе новые одноклассники? Вменяемые?
– Точно, Сень, расскажи, – оживилась вторая Настя, – парни есть достойные?
В этот момент я снимала водолазку и так и застыла от вопроса: руки подняты, а горловина закрывает всё лицо. Достойные парни? Вменяемые? Тут же перед глазами всплыло сначала наглое веснушчатое лицо Белова, затем лицо Самурая с дерзкой ухмылкой. Я резко дернула водолазку с головы:
– Я их только три часа знаю. О вменяемости пока говорить трудно. Парочка симпатичных есть.
В двери влетела запыхавшаяся Полина:
– В коридоре столкнулась с Натальей Леонидовной. Сказала, кого через пять минут не будет в зале, получит двадцать кругов бега по стадиону в качестве праздничного бонуса.
Все засуетились, Полина переоделась с рекордной скоростью, ведь никому не хотелось получить такой презент. Сегодня мы должны были заниматься в малом зале на втором этаже. Идя по длинному коридору, догнали команду баскетболистов.
– Салют, тощие! – крикнул кто-то из них.
– Привет, длинные! – ответила Настя Вашура. – У вашего тренера тоже День знаний – не праздник?
– Как видишь…
Да, у спортсменов праздники бывают редко, в основном после соревнований и то, если выиграл. С ребятами мы пересекались все десять лет, столько занимаемся в этой спортшколе, и дружеские подколы вызывали только улыбку.
– До которого часа треня? – спросил Артём, капитан команды.
– Надеемся часа за три управиться, сегодня должна быть короткая, – ответила я.
– У нас аналогично, может, на полчаса меньше.
– А давайте назло всем врагам, – Настя Попова многозначительно подняла брови, – устроим после тренировок свой праздник. Завалимся в ближайшее кафе, например…
– О-о-о, класс! Девчонки приглашают! – баскетболисты заметно оживились. – Не вздумайте включить заднюю!
Судя по увеличившемуся числу улыбок на хмурых до этого лицах, настроение у всех заметно улучшилось – бурно обсуждая Настино предложение, баскетболисты зашли в свой зал. Мы зашагали дальше.
– Ну, мать, ты даешь! – я не сдержала эмоций.
– Да ладно вам, один раз живём! – Настя махнула на меня рукой. – Праздник должен быть праздником! И не вздумайте соскочить! Обещаю, раскручу длинных на мороженку!
Тут с Настей не поспоришь: последний школьный год стоит того, чтобы отметить его начало.
Вам когда-нибудь объявляли бойкот? У меня он случился второго сентября. Мой новый класс в лице Лили поставил меня перед данным фактом за пять минут до начала первого урока:
– Керн, – вместо приветствия сказала Кузьменко, как только вошла в кабинет, – тебе следует изменить своё поведение и отношение к одноклассникам, если хочешь нормально доучиться этот год. А пока тебе – бойкот.
Она важно прошествовала к своей парте, показывая всем своим видом, что мне уже пора начинать думать. Настроение у меня было не очень, потому что не выспалась, плюс мне не хватало конкретики в данной ситуации. Я обвела взглядом присутствующих на тот момент в классе: все молчали, многие делали вид, что ужасно заняты приготовлением к алгебре, Белов откровенно усмехался. Так вот почему Тата не села со мной сегодня, хотя сама вчера предложила сидеть вместе…
– Староста, – мой голос заставил Дениса вздрогнуть, – это мнение всего класса?
– Эй! – Не дав ему открыть и рта, Лиля кинула свою сумку на стол. – Ты ставишь под вопрос мои слова?!
Её щёки наливались краской от злости.
– А ты что – глас Божий, что твои слова нельзя поставить под сомнение? – Я говорила спокойно и уверенно, это, видимо, бесило Кузьменко ещё больше. – Староста, скажи своё слово как глава класса.
Богданов откашлялся:
– Видишь ли, Ксения, думаю, точнее мы все думаем, что ты была не права…
– Вот видишь! – Лиля перешла на крик.
– Кто что должен увидеть, раз ты так с утра орёшь? – в класс вошёл Жеглов.
– О, Матвей, привет. – Белов протянул ему руку для рукопожатия. – Представляешь, новенькая не согласна с бойкотом…
– Что за бойкот? – Самурай пожал протянутую руку и сел на своё место.
Лиля была тут как тут:
– Матвей, ты что, не заходил вчера в чат класса? – округлившиеся глазки и надутые губки должны были усилить эффект фразы, я так понимаю. Иначе к чему всё это?
– А должен был? – Жеглов, даже не глядя на её «эффектное лицо», равнодушно ковырялся в своём рюкзаке.
Кузьменко собиралась добавить ещё что-то, но в класс вошла Татьяна Николаевна:
– Доброе утро всем! Рассаживаемся по местам, урок начался!
Через пять минут после начала урока Тата, вывернув руку назад, положила ко мне на стол записку, хотя трудно назвать запиской тетрадный лист, исписанный с двух сторон в каждую строчку. «Ты можешь сказать, что я ветреная: вчера назвалась твоей подругой, а сегодня не разговариваю, согласившись с бойкотом. Мы учились вместе десять лет… (так, бла-бла-бла)… Мне хочется верить, что ты действительно была на тренировке… Я не стала вчера писать об этом, как ты и просила… (это понятно… ага, вот) … Лиля в общий чат выложила твоё фото из кафе… (так всё-таки я была права, идейный вдохновитель бойкота – Кузьменко!)… честно говоря, ты выглядишь немного надменно, и это не только я заметила. Может, поэтому все так легко поверили Лиле и согласились с ней…»
Меня словно водой окатили. Надменно?! Неужели первое впечатление обо мне именно такое? Прямолинейная – да, но я никогда не ставила себя выше другого человека. И как они могли понять это за три часа вчерашнего дня? То, что новые одноклассники объявили бойкот, меня мало волновало, я и не пыталась заручиться их дружбой. Стоп, что это: чрезмерная сосредоточенность на учёбе или я действительно не хочу сближаться с новыми людьми?..