Кукловод

Изабелла Мун стояла, то открывая, то закрывая свои пухлые губки. Ингрид опять не к месту вспомнила ту смешную рыбину и усмехнулась. Исключительно из-за рыбины, а не оттого, что она злорадствовала по поводу того, как развивались события для этой неприятной девчонки, которую она не любила.

Истолковав эту ухмылку по-своему, Изабелла Мун завизжала и кинулась на Ингрид с кулаками, пытаясь схватиться за ее короткие волосы, ускользающие у нее между пальцев.

Учитывая то, что Ингрид была почти на голову выше Изабеллы, ей не составило труда оттолкнуть соперницу и, избегая конфликта, броситься прочь от школы, от этой остервеневшей бестии, от необходимости сдерживать безудержный смех, вот-вот намеревавшийся вырваться из нее.

Она уже выбежала со школьного двора, как услышала позади знакомый голос.

– Эй, Дуреха, куда спешишь?

– А, это ты, Трей. Иза обезумела, – Ингрид уже не могла сдерживаться и звучно рассмеялась.

– Что случилось?

– Ее вызвали на совет, а меня нет. Пошли скорее, она сейчас опомнится и пустится меня догонять, – Ингрид, смеясь, понеслась по улице. Кажется, она давно не позволяла себе вот так вот просто побегать.

– Ее вызвали на совет? А тебя это веселит? – Трей Портер едва поспевал за длинноногой подругой.

– А почему это должно меня печалить? – Ингрид вдруг остановилась как вкопанная. – Хотя ты прав, вообще, меня должно это расстроить. Но почему-то не расстраивает. – Она пожала плечами и пошла дальше уже спокойно.

– Кажется, ты начинаешь чувствовать настоящие эмоции, а не то, что тебе навязало твое хваленое общество.

– Оно такое же мое, как твое, – Ингрид обернулась и поспешила ускорить шаг. Сегодня была пятница, а значит, у нее назначена встреча со специалистом по трудным подросткам. Ровно в три, и ни минутой позже.

Задумавшись о своем, погрузившись во внутренние диалоги, которые ей только предстояло пережить через несколько минут, Ингрид не заметила, что Трей Портер сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, огляделся по сторонам и нырнул направо в переулок.

Изабелла Мун смерила свое отражение в зеркале привычно неприязненным взглядом. Она не считала себя красивой или как минимум симпатичной. Нет, она не могла пожаловаться на отсутствие внимания со стороны противоположного пола, но сама бы никогда не выбрала быть именно такой. Слишком полные губы, слишком длинные ресницы, из-за которых даже при малейшем прикосновении туши глаза становились похожи на коровьи. Волосы – слишком длинные и прямые – постоянно хотелось обстричь и завить. Но больше всего ей не нравилась ее грудь четвертого размера – с ней было жутко неудобно, болела спина, одежда сидела не так, как хотелось бы… Но самое важное – она мешала ей нормально заниматься бегом, доставляя поистине неприятные ощущения, стоило только плохо подобрать спортивный бюстгальтер.

– Ну и ладно, сойдет, – еще раз критически осмотрела себя Изабелла, одернула теплую спортивную кофту, в которой бегала по вечерам, нацепила кроссовки и вышла в коридор.

Постояв немного и прислушавшись к тишине, Изабелла решила, что мать ушла к себе, а отец, должно быть, возится в гараже. Они мало обращали внимания на свою дочь и уж точно не могли похвастаться родительской любовью.

– Мам, – выкрикнула она и насторожилась, стараясь услышать хоть что-нибудь. Тишина. – Ну и ладно, – буркнула себе под нос девушка и легкой походкой выбежала из дома.

Она бегала, сколько себя помнила. Сначала это были детские игры, которые переросли в серьезное увлечение. Она даже как-то входила в состав школьной команды по бегу, но сейчас занималась этим то ли по собственному желанию, то ли по привычке.

Оглядевшись по сторонам, Изабелла Мун улыбнулась – ей нравилось выходить на пробежку попозже, когда все уже разбрелись по своим домам. Так она чувствовала больше свободы от слабой вероятности встретить кого-то знакомого – несмотря на собственную популярность, девушка не любила общение и предпочитала тихо улыбаться. Возможно, именно за это ее все так любили. За возможность говорить с ней только о себе.

Сегодня бежалось легко. Иногда поднимался легкий ветерок, привычный для этого времени года, и остужал разгоряченную кожу. Изабелла чувствовала, как течет пот по лицу, затекая в уголки глаз, как быстро бьется сердце, отдаваясь пульсацией где-то в районе горла, как напрягаются мышцы ног, как кровь прилила к щекам, которые сейчас горели огнем. Спустя примерно полчаса девушка добежала до небольшого сквера, чуть в глубине которого, она знала, был маленький фонтанчик с питьевой водой. Замешкавшись на мгновение, продолжая бег на месте, Изабелла решительно свернула направо.

Здесь было темнее, чем на улице. Фонарей стояло немного, да и те, скорее, создавали романтическую атмосферу для молодых людей, пожелавших бы прийти сюда на свидание. Но сейчас никого не было. Изабелла сначала замедлилась, потом перешла на шаг, а вскоре и вовсе остановилась. Она старалась прислушаться к тому, что происходило вокруг, но слышала только свое чуть хриплое дыхание. Подойдя к небольшому фонтанчику, девушка наклонилась, зачерпнула руками воды и ополоснула горевшее лицо.

– Как хорошо, – не сдержала она вздоха облегчения и принялась пить холодную воду, бившую тонкой струйкой.

«Как жаль, что в последний раз», – пронеслось в голове у ее убийцы, спрятавшегося в тени ближайших деревьев.

Детектив Коллинз наспех вытерся махровым полотенцем и прошлепал по голому полу все еще мокрыми ногами, оставляя за собой следы. В другое время его бы это бесило, но не сегодня.

Ему позвонили в четыре утра, чтобы сообщить «приятную» новость – нашли очередной труп в местном сквере, прямо недалеко от его дома.

Наспех собравшись, Маршал Коллинз вышел из дома, огляделся по сторонам и решил пройтись пешком – это будет быстрее, чем звонить Полу, чтобы тот подобрал его по пути на машине.

Сквер находился в одном квартале, и прошло всего около получаса с момента звонка, однако полицейский, стоявший на входе в сквер, казалось, был на грани. Завидев в столь раннее утро мужчину, лениво плетущегося в его сторону, он сначала напрягся, но, присмотревшись, узнал коллегу, с которым встречался как-то на одном из расследований.

– Детектив Коллинз, доброе утро. Вы первый, – полицейский нервно хихикнул и начал переступать с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.

– Покажете, что случилось? – Маршал зевнул и помотал головой, стараясь сбросить остатки сна.

– А… Я думал, мы подождем остальных, – в голосе слышалась неуверенность.

– Приведете их позже. Или скажите, куда идти, я найду дорогу – этот сквер всего в квартале от моего дома, я тут часто бываю.

Минута нерешительности. Детектив Коллинз начал терять терпение и сделал было шаг в сторону, чтобы обогнуть неуверенного коллегу и пойти искать труп самому, как тот пришел в себя и, развернувшись, поспешил в сквер.

Они прошли всего метров триста, когда вышли на небольшую площадку со скамейками и маленьким питьевым фонтанчиком. Рядом с фонтанчиком горел один фонарь, кое-как освещая тело, лежащее рядом. Это была молодая девушка, вытянувшаяся в струну, с плотно прижатыми руками и ногами. У детектива Коллинза кольнуло плохое предчувствие. Где-то он это уже видел.

– Ничего себе!

От неожиданности Маршал подпрыгнул на месте. Он настолько ушел в свои мысли и воспоминания, что не сразу понял, кто его напугал.

– Пол, придурок, ты чего орешь? – рыкнул он на напарника. Они работали вместе уже пять лет, но привыкнуть к его темпераменту Маршал так и не смог.

– Это же то, что я думаю, а, Марш? Точь-в-точь как та бабенка на стройке! Ну, дела! – Пол суетился на месте, не решаясь подойти ближе – боялся наследить на месте преступления. Криминалисты по головке за это точно не погладят.

– Получается, у нас уже два одинаковых трупа? – Маршал стоял, задумчиво глядя на аккуратно разложенные белокурые волосы.