Страница 15 из 17
– Хочешь сказать, иногда можно терять тормоза? – демонстрирует она очаровательные лукавые ямочки. – Я всё время пытаюсь соответствовать, – вздыхает и отводит глаза. – С ним… непросто, ты же знаешь. Он как фокусник с бездонным ящиком. Никогда не угадать, что он достанет оттуда.
О, да. Фокусник-факир. Иллюзионист хренов. Орёл. И у меня нет никакого желания выслушивать о тайных движениях непростой души Драконова-старшего. Как-то я мало похож на семейного психолога. Я терплю всё это только потому, что Сашка – это Сашка. Девчонка, которая однажды помогла мне освоиться в чужом мире. Сейчас, наверное, мой черёд отдать долг. Закрыть незавершённый гештальт.
– Ты спрашивала меня, – прерываю я её излияния, – И я отвечу: ты очень красивая, Сань. Неординарная. Штучный экземпляр. Просто не растряси это по мелочам и даром, договорились?
Ответить она не успевает. Застывает, как птичка. В глазах у неё – паника.
– Вы, надеюсь, закончили? – слышу ровный голос отца. Разжимаю объятия, отпуская Саньку на волю. Оборачиваюсь. Драконов-старший стоит в дверях и меряет нас глазами. Спокойный и равнодушный, как всегда.
– Да мы и не начинали, собственно, – бормочу, пристально вглядываясь в лицо родителя. Вижу, как у него дёргается уголок губ. Видимо, он не так невозмутим, как хочет казаться.
Как долго он стоит здесь? И что успел услышать?
Глава 17
Ника
Следующим утром была пятница. Как бы затаскано это ни звучало, а последний рабочий день недели и кошку радует. В «Розовом Слоне» существовала традиция: каждую пятницу в обеденный перерыв мы устраивали посиделки.
Собирались в столовой, пили чай, трещали о работе, обсуждая текущие проекты, делились новостями, впечатлениями, сплетнями. В общем, всем нравилось, и отказываться от вольного общения никто не собирался.
Эта пятница исключением не стала. С одной маленькой оговоркой: инициатором этого безобразия была Крыска. Она, как боевой генерал, восседала во главе стола и всегда выступала ведущей скрипкой. Вечно что-то придумывала, укрепляя коллектив, ловко управляла разговорами.
Почти неделя, как мы осиротели. За это время Драконище не сделало ни единого шага, чтобы поближе познакомиться с коллективом. Не провёл ни одной планёрки. Да оно и понятно: ему это не нужно. Правда, об этом знали только я да, наверное. Ксения. Но бывшая Крыскина помощница хранила молчание, а я слово дала, так что никто не спешил осчастливить коллектив новостями о грядущих переменах.
Он приходил раньше всех – об этом судачили. Крыска подобной пунктуальностью и рвением не отличалась, хотя вряд ли кто бывшую мог назвать недисциплинированной особой. Он ковырялся в бумагах, что-то изучал, без конца запрашивал аналитику. Но кроме главбуха никого не приглашал.
Мне бы плевать на него с высокой колокольни, если б не его маниакальное желание вытурить меня после работы из офиса. И забыть бы, но наш беспокойный слоновник искал пути к сердцу злобного Дракона.
– Мы тут посовещались и решили, – заявила пиар-менеджер Илона, – надо Дмитрия Ивановича пригласить на посиделки.
– Приглашайте, – когда это моё мнение спрашивали?
– Ник, только дурочку не строй, а? – раздражается она на мою непонятливость. – Мы решили, что это должна сделать ты.
Я прям чуть на задницу не присела от счастья и неожиданности.
– А почему, собственно, я? – спрашиваю осторожненько, стараясь поменьше воздух колыхать. Вот только парламентёром мне сейчас выступить не хватало для полного комплекта. Он и так меня недолюбливает. А если я ещё припрусь к нему с подобным предложением – может и за дверь выставить.
– А кто? Сталлоне? – презрительно фыркает Илонка и кивает в сторону Дрона. Тот в одной майке поигрывает татуированными по самые помидоры бицепсами.
– Ксения, например, – пытаюсь я повернуть идею с приглашением босса в нужное русло, но это всё равно что реку поворачивать вспять. Они обступают меня плотно, словно охотники, загоняющие дичь. Единый такой фронт вымогателей, которые любят добиваться своего.
– Какая, на хрен, Ксения? – цедит сквозь зубы Илона и подталкивает меня в сторону приёмной. – Она сама-то на посиделки ходила только из-за Крыски. Ну же, Ника, кончай выделываться и не подведи коллектив. Ты у нас самая контактная, и тебе он точно не откажет. Найди правильные слова. Замани. Нужно ж, в конце концов, налаживать отношения, или как?
Я вдруг понимаю, что похожа сейчас упирающуюся кошку, которую пихают под зад, а она, намертво вцепившись когтями, сопротивляется изо всех сил. Злюсь. Смеюсь. Нервненько так. А потом вдруг становится безразлично. Ну, хочется им – я схожу, не облезу. Он сейчас пошлёт меня, а я совру им, что Дракон очень занят. Дела там у него важные. И народ угомонится, и конфликта не будет.
В приёмную вхожу спокойно, как великий Юлий Цезарь.
– У себя? – киваю на дверь. Ксения сидит, выставив напоказ свою «двоечку», удачно раздутую тщательно подобранным бюстгальтером до «двоечки с половиной» . У неё что-то не то с лицом, но мне сейчас не до анализа.
Она кивает в ответ с таким видом, словно кол глотнула. И глаза пучит, будто у неё базедова болезнь. Интересно, что нужно делать с Ксенией, чтобы она онемела?
Я три раза предупредительно стучу в дверь и вхожу внутрь, не дождавшись разрешения. К Генриховне мы вообще без всяких церемоний врывались, а тут я постаралась. Чтоб уж не совсем снегом на голову. Но моё усердие пролетело по туннелю полнейшего равнодушия.
Драконище подняло лицо от бумаг и уставилось на меня ледяным взглядом. Будь я понежнее, уже б к полу примёрзла. Он настолько по-дурацки смотрится в гламурном кожаном Крыскином кресле, что я еле сдерживаю смех. Но улыбка всё же прорывается сквозь строгие барьеры моего самоконтроля.
– Доброе утро, Дмитрий Иванович! – бодро приветствую я босса, и пока не растворилась в эфире моя решительность, беру дракона за рога: – От имени всего коллектива…
– Лунина, вас учили, что входить без приглашения – невежливо?
Ну, кто бы сомневался, что он попытается поставить меня на место. Тут важно не показать, что я чувствую себя неуверенно.
– Я стучала, – скромно опускаю ресницы, – но если нарушила субординацию, прошу простить. Могу выйти, постучать, дождаться вашего разрешения и войти.
Он смотрит на меня, как на букашку. Задумчиво, с оттяжкой. Размышляет, видимо, раздавить или проявить милосердие, делая скидку на отсутствие мозгов у насекомых.
– Что вы хотели, Лунина? – из его рта разве что морозное облачко не вырывается. Да плевать. Одна фраза – и я выйду отсюда.
– От имени всего коллектива, – повторяю как попугай с энтузиазмом, но в этот момент у Дракона звонит телефон, – я приглашаю вас на пятничные посиделки, которые по традиции проводятся в обеденный перерыв в столовой!
Конец фразы я договариваю на автомате, а он в это время отвечает на звонок. Вот засада! Неужели придётся повторять снова?
– Нет, я не буду рад тебя видеть, – доносится драконий голос сквозь шум в ушах. Адреналинчик во мне, наверное, подскочил до стратосферы. – Нет, никуда ты не приедешь, Илья! – рычит мой босс в телефон и смотрит на меня такими зверскими глазами, что я начинаю пятиться к двери. – Я не отпускал вас, Лунина!
Это уже мне. И я предпочитаю благоразумно застыть. Даже дилетант знает: лучше не дёргать дракона за хвост, когда он в ярости. Вот зараза. Опять я влипла. Ну, держись, слоновник! Как только я отсюда выползу, каждый получит свою порцию моего неудовольствия.
Глава 18
Драконов
Я всегда поражался отцовской выдержке и самоконтролю. Можно сказать, застукав собственную жену в объятиях сына, он продолжил общаться, словно ничего не случилось.
Полное ли это равнодушие или умение держать себя в руках, я не заморачивался, потому что знал: его бесстрастность может означать два пограничных состояния: либо его однажды порвёт, и тогда всем держаться, либо найдёт способ и хладнокровно пнёт под дых так, что закачаешься.