Изгой

Однако Юрий вскоре опомнился, засунул крест в карман куртки, бросив коробочку к стене. И снова встал на четвереньки, протискиваясь в лаз. Продвигался медленно, все же пакеты в руках. А потому замирал порой на секунды, протягивая руку к ноше.

– Кхе-кхе…

Юрий замер – кашель ему не почудился, он услышал его на самом деле. Короткий, сдавленный, скомканный хрип, будто рот кто-то зажал ладонью, стараясь скрыть звук.

«Крест меня спас – если бы я не задержался на минуту, то сейчас бы вылез из норы и получил бы по башке. Впрочем, все равно кранты – второго хода из «схрона» нет».

От безнадежности парень чуть не застонал, но начал пятиться обратно в пещеру. Дополз, положил камни, достал из карманов «лимонки», свел их «усики». Затем вставил обойму в пистолет, не доведя до характерного щелчка – старался все делать крайне осторожно и беззвучно. И замер, внимательно смотря на светлый проем лаза. И на какую-то секунду заметил тень, что прошлась по светлой горловине.

«Они там – наверняка Андрий заставили привести. Опоздал! Быстро действуют твари, обложили», – мысли обжигали, но липкий страх не порождал еще панику. А так оно и бывает – в такие минуты человек всегда может подумать, что ему померещилось.

– Что ж ты так, «Зрак», полз, полз и назад вернулся?! Али злякался?! Так вылезай, тут все свои, вон дружок твой стоит рядышком – при ушах и глазах еще. Да ты не бойся, не будем тебя резать, проще договориться – скажи приятелю что-нибудь!

Голос был властным и до ужаса знакомым – волосы у Юрия дыбом встали на голове.

«Это писец! «Сема»?! Так это «днипровцев» наркота? Или они решили «товар» перехватить и самим разжиться на нем?»

Мысли роились в голове потревоженными пчелами – парень взмок мгновенно, чувствуя как по всему телу выступил холодный пот. И тут услышал надтреснутый голос Андрия, с небольшой картавостью:

– Юрок, они нам ничего не сделают. Надо отдать все что есть, и нас с тобою отпустят!

Вот только уверенности у старого друга не слышалось, видимо поневоле говорил, судорожно доверяя прежним боевым «товарищам», что таковыми давно не являлись.

И говоря откровенно – никогда и не были!

Просто сплелись однажды пути-дорожки, вот сейчас их и расплетать потребуется. Иного пути нет – кто же свидетелей отпускать будет?! Здесь их с Андрием и похоронят!

– «Зрак»! Ты откликнись, что ли, нельзя быть таким невежливым со старыми друзьями. Мы же с тобой вместе из Иловайского «котла» выходили, одних бед хлебнули полной ложкой. И не дрейфь, не тронем, мы с тобой по-доброму обойдемся! «Герик» и деньги заберем, как и стволы – на хрена вам столько оружия и патронов? Делиться нужно! Как таких, как вы, называют – «торговцы смертью»?! А мы за мир, кхе-кхе…

Все стало предельно ясно – их убьют, причем пытать будут немилосердно, зная про «заначки». Даже смешно им, хотя и пытаются это скрыть. Скорее волк овец пожалеет, чем эти умытые кровью с ног до головы. Так что вариантов больше не оставалось – Юрий взял «лимонку» пальцами, пододвинул ближе вторую.

Пора!

– Отзовись скорее, хлопец! А то ведь «черемухой» через жопу дышать скоро начнешь!

Отвечать было глупо – и Юрий, выдернув кольцо, с силой полого бросил Ф-1 в светлый проем лаза. Через секунду за ней последовала вторая «лимонка», чуть дымя «замедлителем» в запале.

Риск был страшным – из пяти учебных гранат, что метал он, прежде тренируясь, одна-две постоянно отскакивали назад, цепляя стенку или потолок лаза. Но нужно было ошарашить гостей взрывами – может кого и попятнает осколками. Затем чуть подползти ближе и выкатить еще две гранаты наружу, на «закуску».

Дальше пустить в ход «стечкин» и надеяться что повезет. Других возможностей нет – быть затравленной крысой Юрий категорически не хотел, а бой давал пусть дохлый, но шанс…

– Капец!

Вторая граната зацепила стенку и упала на середину прохода. Юрий смотрел на нее уже помертвевшими глазами, он осознал, что пришла его смерть. И только успел вынуть из кармана рубиновый крест и прижать его к своим побелевшим губам.

Снаружи грохнуло, рубиновые грани загорелись пронзительным огнем, и тут же прогремел второй взрыв…

Часть первая. Рабство

Глава 1

– Как холодно…

Тело дернулось, потрескавшиеся губы прошептали в бреду. С невероятным трудом Юрий все же пришел в сознание, ощущая ледяную и колючую поверхность под своим телом – спине и заднице при этом было больно. С трудом раскрыл глаза – сумрачная темнота окружала его со всех сторон. Но вскоре Галицкий стал различать беловатые стены, такой же потолок – что то очень до боли знакомое.

– Так я не погиб?

Вопрос, с трудом произнесенный, завис в воздухе. Галицкий закрыл глаза – он помнил взрыв гранаты, вспышку рубинов креста, прижатого к губам – и все. Выходит его не посекло осколками, а лишь завалило в пещере. Но тогда почему он видит стены, и чувствует холод?

– Я на том свете? Какого хрена тогда не духом бесплотным?! Блин горелый, как задницу колет!

Юрий грязно выругался, он чувствовал, что реально замерз от холодящего спину камня. И упираясь руками, попробовал сесть – однако крепкие прежде мышцы в его жилистом худощавом теле, сейчас оказались подобием студня – попытка вышла крайне неудачной. С глухим матом на устах Галицкий рухнул навзничь, больно ударившись плечом. Причем так, что искры из глаз посыпались, на секунду сделав либо очи зоркими, или подсветив подземелье своими яркими брызгами.

– Твою же дивизию!

Увиденное зрелище настолько потрясло Галицкого, что силы разом вернулись в его тело, Юрий вскочил на ноги. От рывка закружилась голова, он оперся на стену, но опустился коленями на каменную крошку, не ощущая боли от впившегося в кожу крошева.

Это был его схрон!

Тут никаких ошибок быть не могло – та же трещина на потолке буквой «W», а на левой стене в виде «Л». В глаза ударил свет от лаза – он не был засыпан – а ведь в нем рванула граната?! Причем «эфка», что должна была разнести меловой потолок вдребезги!

– Капец! Не понял…

Открытие ужасающее, вернее, их сразу было несколько. Первое, и самое неприятное – он мерз в доисторическом костюме Адама – то есть в первородном естестве. Кто-то с него снял абсолютно всю одежду, включая цепочку со знаком зодиака и кольцо с пальца – память о погибшей от передозировки героина сестры. Во рту странная пустота – коснувшись языком зубов, Юрий обомлел – ему выдрали золотую фиксу. Так же отсутствовала серьга в ухе, придавшая парню разбойничий вид – а на самом деле говорившая о том, что он последний в старинном шляхетском и казацком роду.

– Ободрали как липку – но почему не убили?!

Вопрос завис в воздухе, Галицкий лишь изумленно потряс головой – припорошенные мелом волосы стряхнули пыль, попавшую прямиком в ноздри. Юрий оглушительно чихнул, и этот невольный чих окончательно привел его в чувство.

– Блин! А где мои ящики? Где оружие?!

На полу пещеры ничего не было от слова вообще, даже следов. Такое ощущение, что «бойцы» не просто прибрались – а оставили исключительно живой организм в целости и сохранности, но тщательно унеся сотворенную руками человека неорганику.

Не в силах поверить собственным глазам, Юрий прошелся по пещере, яростно чертыхаясь от боли колющих ступни камешках. Даже ногами и руками проверил, отшлепав пол.

Никакого миража – нет даже следов от тяжеленных ящиков. И натащенные им внутри подземелья камни тоже отсутствуют.

– Охренеть! Это что такое происходит?!

Он ощупал еще раз собственное тело – ранений не было, кровь нигде не текла. Однако ладонь правой руки как-то странно саднило, и Галицкий приблизил ее к глазам, открывая рот от изумления.

С тыльной стороны кисти, перекрывая все линии, над которыми так любят колдовать хироманты, будто ожогом выдавило контуры креста. Той самой немыслимой ценности родового богатства, которое бабушка даже в тяжкие девяностые годы его босоногого детства не продала ни за карбованцы, ни за сменившие их гривны. Даже за доллары и евро продавать не стала – наоборот, спрятала рубиновый крест от всех подальше, а ему показала лишь перед своей смертью.