Страница 4 из 13
– Полагаю, отреагировали они не лучшим образом.
– Мать хотела ее при себе оставить. Искала варианты с личными наставниками и как все обыграть, чтобы народ не возмущался. Только Мари опасна, с ее-то уровнем дара. Гибель людей в саду многое изменила. Как она будет с этим жить? Понимая, что убила, пусть и не специально. От такого следом захочется сдохнуть. Надеюсь, никогда не узнает, что именно натворила. И не натворит еще.
– Это правильный поступок. Ее величество потом поймет.
– Поймет, – его губы изогнулись в кривую линию, – но не простит. По моей милости вторую дочь теряет.
Услышать подобное я ожидала меньше всего, произнесла растерянно:
– Анелия же умерла от… болезни.
– Нет, – глухо ответил Герман. – На ней было мое проклятие.
В смысле?!
Глава 2
Не пришлось изображать ни оторопь, ни изумление, ни шок. Испытала их сполна… В висках стучала кровь, услышанное эхом отдавало в глубину сознания. «Мое проклятие»… Как это «его»? Принц определенно не владеет запретной магией: дара в нем ни капли! Вероятно, имел в виду что-то другое.
– Не вижу перед собой могущественного темного мага, – отметила я с нескрываемым недоумением, – способного смертельные проклятия на сестер насылать.
– Оно было мое, – повторил Герман упрямо, – для меня.
– То есть предназначалось не ей, но получила его она?
– В некотором роде.
– Не понимаю, – я сглотнула, – каким образом кто-то мог ошибиться при наложении проклятия? Заклинание строго направленного действия, не промажешь.
Он откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. Не расскажет?.. История очень личная и меня не касается. На самом деле, конечно, касается, еще как! Непосредственно. Но ему об этом знать не надо.
Секунды утекали словно песок между пальцев, я судорожно соображала, что добавить, чтобы дождаться ответа. Не потребовалось. Он продолжил сам.
– Нам по восемь лет было, – сказал мне, ну или потолку. Неважно, главное, что я слышала. – Отец летом обоих на запад отправил, в заливе плескаться и смотреть на законные владения, а то, сидя во дворце, мало что увидишь. Там близ пляжа раскопки шли, в местах доимперских поселений. Наш придворный архимаг пропадал на них днями напролет и порой брал нас с собой, дабы под присмотром приобщались к истории. В тот день они нашли что-то… интересное.
Герман замолчал, отрешенно изучая потолок. Гладкий, слабо освещенный и изрезанными тенями.
– Что нашли на раскопках? – не выдержала я.
– Реликвию древнюю, глубоко и надежно зарытую. Увы, не настолько надежно, чтобы ее однажды не отрыли. Я услышал, как маги о ней говорили, что ничего невероятнее им не доводилось видеть. Любопытно стало, что за штуковина, но меня отправили строить что-нибудь из песочка и не лезть во взрослые магические дела. Крайне оскорбительно было, а шило в заднице-то как протестовало… Находку в нашу западную резиденцию забрали, в специальную охраняемую комнату. Нас защитный барьер из-за императорских медальонов пропускал, а блокирующие вход чары на детские ауры не реагировали вовсе. Анелька туда идти не хотела. Правильная была… Послушная. Не помню, как ее уломал. То ли на слабо взял, то ли пригрозил, что больше никогда с ней играть не буду, раз она такая скучная. В общем, пошла со мной. Забраться внутрь нелегко было, стражу отвлечь тоже. Но я на фантазию не жаловался, устроил целую диверсию, одному сонное зелье подлил, второму слабительное, третий метнулся тушить маленький пожар в коридоре, а архимаг и няньки по ночам спали крепко. В комнату мы успешно прошмыгнули.
Его взгляд отлип от потолка, мазнул по раскрытому шкафу, из которого торчали стеклянные бока бутылок. Задержался на них ненадолго и перекочевал на сверток с разломанным печеньем.
– Что за находка оказалась? – Я поерзала на подоконнике. – Вы ее увидели?
– Даже потрогали, – грустно усмехнулся Герман. – Ошейник какой-то из серебряных пластин с загогулинами. Они засветились – чем-то красным, и всё.
– Всё?
– Всё. Боль и темнота. Кромешная, такая вязкая, что дышать нечем. В голове туман. Ощущение, что он тебя жрет, замещая собой.
– По описанию очень похоже на проклятие…
– Оно и было. Древняя вплетенная магия сработала, от чужих шаловливых ручек.
Я встала с подоконника, будучи просто не в состоянии на нем усидеть. Проклятия, охраняющие вещи?! Красное свечение, заметное глазу обычного человека. Это нечто запредельное, мощная и неизвестная магия. Видимо, древняя, давно и старательно Империей забытая. Что за ошейник такой был и для чего служил?
– Очнулись мы уже дома в столице, – сообщил Герман, не сводя глаз со стола. – Лучшие целители в чувство приводили месяц, в итоге привели. Проклятие должно было нас на месте убить, но на мелких не сработало в полную силу, еще и поделилось между нами поровну.
Поровну? Не вижу на нем ни следа от проклятия, ни отголоска. Сомневаюсь, что тогда в жертву юную магичку принесли, а второй не нашлось! Ритуал запретный, им исключительно адепты Культа и владеют.
– Как же так получилось… – Я смерила комнату шагами. – Одного из вас вылечили, а другого нет?..
– Вылечить было нельзя. Только сделать из половины целое. – Он наконец посмотрел на меня. Прямо, но абсолютно пустым взглядом. – Кровная связь позволяла перекинуть часть проклятия, мы же двойняшки, ближе некуда. Оставалось определиться, кто достоин жить. Отец решил, что мальчики ценнее девочек.
Я осталась стоять посреди комнаты, слабо представляя, что сказать. Герман выдохнул с каким-то болезненным облегчением, словно давящий годами груз сделался чуть легче. Самую малость, чтобы не размазать тебя под своим весом.
– Это… – слова подбирались с трудом, – сумели выдать за болезнь?
– О, жрецы отменно научились маскировать проклятие. Единственное, что им удалось! Не снять, не замедлить, а внешне приглушить. Но знаешь… Анелька всегда верила, что найдется способ от него избавиться. Отказывалась лежать и страдать, хотя приступы у нее были очень болезненные и учащались с каждым годом. В свет выходила, планы на будущее строила. До самого конца не сдавалась.
Знаю! Я инстинктивно потерла шрам на ладони, Герман уставился на меня пристально, выжидающе. Понять бы, какой реакции ждет. Почему он вообще начал со мной откровенничать? Очевидно, во дворце поговорить не с кем. Отношения с семьей у него не близкие, если не считать младшую сестру. А осведомленные лица наверняка боялись лишнее слово вымолвить или всю жизнь уверяли, что принц не несет ответственности за детские проделки, отчего ему становилось только хуже. Скажу, что думаю. Честно и без расшаркиваний.
– В восемь лет стоило бы соображать, что магия не игрушки, – припечатала я. – Главные дураки тут придворные маги, особенно архимаг. Тащить опасную древнюю штуковину в резиденцию и охранять так плохо, что к ней пробираются дети… Безопасность на уровне!
– Веришь в безопасность? – Похоже, виной Герман делиться ни с кем не хотел. – Не существует преград, которые нельзя при желании обойти. А архимаг был не нянька, а библиотекарь.
Архимаг с раскопок – Юстин?.. Неожиданно. Как и то, что он головы за недосмотр не лишился. Но имелись вопросы поинтереснее.
– Тот ошейник не дал подсказки, как все исправить? Остаточные эманации от чар не сразу развеиваются.
– Его изучали, без толку. Уничтожили потом, насколько мне известно. А главные дураки – те целители, что додумались перекинуть проклятие! Отцу не следовало соглашаться. У нее было бы не десять лет, а побольше.
– И сейчас вы оба были бы мертвы. Он мог спасти хотя бы одного ребенка, пришлось выбрать кого.
Герман стукнул по столу, заставив лежащее на нем подпрыгнуть. Удивлюсь, если он руку не отбил. Поморщился, но, по-моему, не от физической боли, и отчеканил по слову:
– Это. Был. Неверный. Выбор.
Поставил локти на ворох бумаг и уронил лицо в ладони.
– Я туда полез, я и должен был принять последствия. Говорил им всем, когда очнулись, что моя затея была и Анельку ругать и наказывать не надо. Наказали так наказали… Ни за что. Правильно ненавидела меня после.