Свой кусочек счастья

— Конечно, хочу!

Не очень поняла даже, куда конкретно он меня пригласит: на запись в массовку, снова в ресторан, или даже к себе, но это совершенно неважно. Я уже хочу следующую встречу и буду с удовольствием ее ждать.

На работе я ни с кем не делюсь своей «тайной жизнью». Кто-то позавидовал бы мне, кто-то от скуки стал бы выспрашивать все подробности — нет уж, так развлекать коллег и знакомых я не собираюсь.

На самом деле, я и сама не уверена, что продолжение наших отношений возможно. Сколько там было осознанных встреч? Одна. Случайная встреча в кафе не считается.

Прошло совсем немного времени, а у меня уже мысли какие-то невеселые. Возвращалась домой я в тот раз окрыленная, дорога пролетела вообще незаметно, а вот потом накрыло каким-то отрезвлением.

И я даже не думаю о самом мрачном и предсказуемом: «Кто он, и кто я?», просто элементарная логика и здравый смысл твердят, что в жизни артиста и композитора свободного времени практически нет. Даже если бы я имела право требовать внимания, меня бы потом просто заела совесть. Сама знаю, что бывают дни, когда выматываешься полностью, и ни до чего, ни до кого… А, ведь у меня вовсе не такой напряженный график, чтобы нас можно было сравнивать.

А подстраиваться я ни под кого не хочу, не хочу быть запасным вариантом. В общем, чем больше думала на эту тему, тем больше убеждалась, что зря я все это затеяла.

Конечно, есть очень простой способ многое прояснить — надо просто набрать номер и спросить, остается ли в силе предложение… может, он и имени моего уже не помнит. Но я так не сделаю, потому что, в моем представлении, это уже предел навязчивости.

По-моему, я худший враг сама себе, потому что накрутила себя; можно сказать, уже рассталась с мужчиной, толком и не начав встречаться.

Нет, все-таки он не забыл, как меня зовут, и об обещании не забыл. Точную дату записи и своего приезда Илья мне тогда не сказал, но просто потому, что еще сам не знал. А вот сейчас узнал и позвонил.

До этого звонка я хотела поступить благоразумно, перестать увлекаться всякими глупостями, забыть о принцах для взрослых девочек… да-да, конечно, благими намерениями… Как только увидела имя на экране, сердце подпрыгнуло. Прошло, говорите, наваждение? Ничего не прошло.

— Марина, здравствуй, это Илья.

Он думает, что я бы по голосу его не узнала, даже если бы звонил вообще с незнакомого номера?

— Я узнала, — вопрос был риторическим, но захотелось ответить.

— Я буду у вас послезавтра, и, если ты еще не передумала, хочу пригласить… — тут он замолк, словно в чем-то сомневался, а потом продолжил, — не знаю, интересно ли тебе, но могу пригласить поучаствовать в передаче, побыть среди зрителей, или я заеду за тобой после записи…

Оказывается, не только я сомневаюсь в себе, но и он, получается, тоже? По крайней мере, мне показалось, что Илья колеблется между «ты» и «вы», и вообще не очень уверен в своей затее.

Что же, послезавтра будет суббота, день свободный… В итоге я решила посмотреть всю эту кухню изнутри, хотя опасливо поинтересовалась, сколько времени съемки могут занять. Илья сказал, что, в худшем случае, может растянуться и на несколько часов, но есть перерывы, и можно будет предупредить и уйти.

Зато через два дня я оценила весь ужас этой работы, поняла, что это не для меня, мое терпение лопнуло давно, и что угодно будет лучше этого занятия. Было искушение действительно уйти, не дождавшись окончания. Нет, пусть лучше меня развлекают хорошо продуманными и организованными концертными программами, чем вот так в них участвовать.

В общем, если бы не присутствие Ильи и возможность посмотреть на его работу «вживую», меня бы давно и след простыл.

Передача называлась «Счастливые ноты», здесь надо было угадывать названия песен, композиторов, первых исполнителей песен. Я практически ничего не угадала, но зрители здесь не для этого — они просто создают массовку. А вот наблюдать за поведением и манерой игры разных людей было довольно увлекательно.

В который уже раз я задаюсь вопросом, играет ли Илья на публику, когда рыцарски уступает даме, подыгрывает ей. Что-то мне подсказывает, что как раз это — не экранный образ, а его обычное поведение. Если бы сегодня я увидела его в первый раз, то влюбилась бы снова.

Предполагалось, что запись закончат около девяти вечера, но она затянулась, и разойтись можно было уже в одиннадцатом часу. Я встаю с места и думаю, как поступить дальше? Тут вспоминаю, что телефон был выключен на время съемок, достаю его и включаю. Практически в ту же минуту раздается звонок, и Илья говорит, что встретит меня у выхода.

— Хорошо, что грим смывать не надо, — Илья выходит из вечерних сумерек. Он вполне бодр, весел, никогда не предположишь, что тоже участвовал в этой изматывающей передаче. Вот что значит привычка!

— Это было ужасно! — делюсь я своими впечатлениями.

— Что ужасно? — забеспокоился он.

— Запись — это ужасно, — со смехом выдыхаю я. — Чтобы я еще раз… да никогда больше!

— Так все плохо? — Илья растерян и чувствует себя виноватым. — Устала? Отвезти тебя домой? Можно ведь было уйти…

— Все нормально, ничего страшного, это я так, краски сгустила. Нет, правда, было интересно, я нисколько не жалею, что пришла. Но актерскую работу, да и работу всего персонала, начинаю ценить гораздо больше.

— Я уже испугался, — искренне говорит он, потом вдруг легко обнимает меня и целует в щеку. — Здравствуй. Я очень рад, что мы смогли снова встретиться. Надеюсь, что от этой передачи останутся все-таки хорошие впечатления.

— Хорошие, — нисколько не притворяясь, говорю я. — Было интересно, и сама игра мне понравилась.

Мы уже подошли к машине, и Илья открывает передо мной дверцу — сегодня он без водителя.

— У тебя есть какие-то предпочтения, хочешь поехать в какое-нибудь определенное место? — спрашивает он.

— Нет, мне все равно, — отвечаю я.

Мне, действительно, все равно, только обязательно с ним. Могу даже по улицам до утра гулять.

— Тогда… в моем отеле прекрасный ресторан, может, поедем туда? Если ты не против, конечно.

— С удовольствием, — соглашаюсь я.

Уже в машине замечаю:

— А грим-то не весь смылся.

Илья смеется:

— Стойкий, для съемок. Ну, пусть считают метросексуалом. Или тебе не нравится? — он смутился.

— Нет, я только вблизи заметила.

На самом деле мне нравятся эти его перевоплощения: недосягаемая звезда на сцене, незаметный среднестатистический парень в уличном кафе, тот обаятельный мужчина, с которым я была в ресторане.

Илья — он такой, к нему надо присмотреться, иначе видишь только то, что на поверхности. А это поверхностное впечатление у каждого свое — кто-то видит известного артиста, которому все само падает в руки, кто-то — невзрачную серую мышь без грима, а кто-то — редкостного гада, который испортил жизнь своей бывшей, и, вообще, мизинца ее не стоил. «Угу, еще скажите, что она всю молодость ему отдала», — я снова вспомнила периодически появляющуюся в сети грязь.

Глава 8

Марина

Легкие светлые шторы чуть колышутся от свежего ветерка из приоткрытого окна, и солнечные лучи все равно как-то попадают мне на лицо. Прекрасный весенний день, а приехала я сюда ночью, ну, ладно, поздним вечером…

Просторный номер, если не роскошно, то очень удобно обставленный, и кровать огромная, двухместная. Для меня одной на данный момент, естественно.

Кстати, это вторая спальня в номере, если что. Остаться переночевать в одноместном номере я бы не согласилась, как бы поздно ни закончился наш ужин. И, подозреваю, мне бы этого не предложили — Илья вызвал бы такси или, может быть, сам отвез бы меня домой. А, нет, сам не отвез бы — за ужином мы выпили.

Вчера вечером мы ужинали в ресторане отеля, и не могли наговориться. По крайней мере, мне было интересно: делиться своими впечатлениями от «телевизионной изнанки», слушать то, что в ответ рассказывал Илья. Я не выдержала и, все-таки, спросила: «Ты специально поддался тогда на игре? Ведь побеждал-то ты?»