Хороший плохой босс

Но выходки Ани на этом не закончились. И если она перестала напиваться, то постоянно обвиняла меня в изменах, не понимая, что на них у меня банально не остается времени: я постоянно торчу то на переговорах, то изучаю документацию, то мотаюсь по командировкам. В конце концов, я сорвался и трахнул свою секретаршу, которая давно и непрозрачно мне намекала, что не против, если в ее должностной инструкции будет прописана такая дополнительная обязанность, как «снятие напряжение у босса». Я не железный и не святой, и мне надо куда-то сбрасывать напряжение.

И через год такой жизни с Аней я не выдержал. Просто сбежал в свою городскую квартиру. И я бы ни за что не переступил порог дома моей жены, если бы не Лиза. Я к ней вроде как привязался и испытывал умиление и симпатию к девочке, которая постоянно мне улыбалась и тянула ручки. Я приезжал к дочери, стараясь проводить любую свободную минуту с ней, не обращая внимания на вопли Ани. Запретить видеться с девочкой мне никто не вправе, так же, как и заставить жить с истеричкой и стервой.

Самое смешное – все четыре года Аня обвиняла меня в изменах, жестоком и безразличном отношении к ней, в том, что не уделяю внимания, но развода не просила. А я и не задумывался об этом, потому что знал: в таком случае она начнет шантажировать дочерью. Я успел привязаться к девочке и полюбить, хоть чувства и проснулись во мне поздно. Вот так и живем: каждый своей жизнью, но связанные тонкими неразрывными нитями. Боюсь, что навсегда.

– Марк Валерьевич, представители «СтройТреста» ожидают, – прервал мои мысли голос секретарши из селектора.

– Пусть заходят, – коротко ответил, не поворачиваясь. А через несколько секунд судьба преподнесла мне сюрприз, о котором я не мог и мечтать…

Глава 13

Катя

Не понимаю, почему, но неожиданно на меня накатило волнение, вплоть до подрагивающих рук и потеющих ладошек. Как будто в первый раз устраиваюсь на работу. Нет, не спорю, новая должность, тем более, когда на меня возлагает надежды не только генеральный директор «СтройТреста», но и сам Джек, очень ответственна. Но я с уверенностью могу сказать, что мое состояние не связано с работой.

– Добрый день, вы по какому вопросу? – тут же встает на ноги с широкой приветливой улыбкой секретарша модельной внешности. Хорошо вышколена, ничего не скажешь.

– Я представитель «СтройТреста» по заключению…– и сама себя обрываю на полуслове, уставившись на золотую табличку на двери.

Нет. Нет. Миллион раз нет! Этого не может быть! Не могла судьба сыграть со мной настолько злую шутку!!

По спине пополз липкий страх, сковывая меня, лишая возможности дышать. Мне страшно, как никогда. И у меня есть причины бояться человека, которого я любила больше всех на свете. И до сих пор люблю, черт возьми!

М.В. Воскресенский. Генеральный директор компании. А, может, это совпадение?..

Ну его к черту! Джек меня поймет! Я медленно пячусь спиной, чтобы позорно сбежать отсюда, пока о моем присутствии не узнал человек, которого я должна обходить десятой дорогой.

– Марк Валерьевич, представитель «СтройТреста» ожидает, – секретарша успела доложить о моем визите.

– Пусть заходит, – раздался по приемной низкий хриплый голос, от которого я вздрогнула, и знакомые ощущения пробежались по всему телу, концентрируясь внизу живота. Неееет…Нет!! Я же не могу все еще на него так реагировать… А вот мое предательское тело говорит, что очень даже могу. Даже сильнее, чем раньше.

Сомнений не осталось: генеральный директор – Марк. Моя первая и единственная любовь. Человек, что растоптал меня и уничтожил.

– Девушка, вы куда? Проходите, пожалуйста, Марк Валерьевич вас ожидает. И я рекомендую вам не задерживаться, – добавляет доверчиво, понизив голос. – В последние дни босс очень не в духе.

Даже так? Странно. Неужели Аня не дает?.. Хотя, какое мое дело? Вот уже четыре года мы чужие друг другу люди. Глубоко вздыхаю и дрожащей рукой нажимаю на ручку двери.

Вхожу в кабинет и тихо прикрываю за собой дверь. Сердце бешено стучит в груди, а ладони потеют. Я одновременно хочу этой встречи и в то же время мечтаю снова сбежать за океан.

Четыре года. Тысяча четыреста шестьдесят дней. Мы не виделись ровно столько. А я узнаю его даже со спины. Эта широкая линия плеч, уверенная и гордая осанка, темный костюм, что подчеркивает его спортивную фигуру. Строгая короткая стрижка. Все настолько родное, что хочется прижаться к нему всем телом, обнять двумя руками крепко-крепко и прошептать: «Здравствуй, я скучала…»

Меня бросает то в жар, то в холод от одного только присутствия этого мужчины. Неужели, несмотря на то, что он сделал, по прошествии стольких лет у меня остались к нему чувства? Кому я вру. Конечно, остались. Иначе б я так остро не реагировала на его присутствие.

На меня нахлынули воспоминания о нашей страстной и сумасшедшей любви. Только вот любила я одна. А он лишь игрался со мной. Иначе как объяснить то, что в момент нашей, казалось бы, не столь значительной ссоры, вместо того, чтобы дать мне возможность все объяснить, пошел залечивать свои душевные раны в постели другой девушки?

Мужчина резко разворачивается, и я тону в темных омутах. Сначала не понимаю, что происходит. Раньше, четыре года назад, я также реагировала на его взгляды. Но тогда я не боялась захлебнуться. Потому что видела в них любовь. И мне нравилось это ощущение беспомощности. Потому что я знала, что ОН ни за что не даст мне упасть в бездну.

Сейчас некогда любимые глаза смотрели с холодным презрением, высокомерием и отчужденностью. Словно я – совершенно посторонний человек для него. Хотя, так оно и есть. Ведь прошлое должно оставаться в прошлом. У него своя семья: жена и маленькая дочь.

Но я снова в отчаянии с головой ныряю в эти темные озера и тону, начиная задыхаться. Кричу, молю о помощи, но все внутри себя. Внешне же я стараюсь оставаться спокойной. С силой сжимаю кулаки, вонзая ногти в ладони, но и это не приводит меня в чувство.

Задыхаюсь. Пристально смотрю в лицо любимого мужчины, пытаясь отыскать в глазах хотя бы отблеск былых чувств и эмоций. Даже делаю шаг навстречу, вдруг с расстояния в несколько жалких метров я не заметила. Но нет. Он безжалостно топит меня в своих темных озерах, окуная с головой в свое равнодушие.

Воскресенский беспристрастно смотрит на то, как я погибаю, и не протянет руки. Не спасет. Не в этой жизни.

– Марк, – шепчу я едва слышно, пристально осматривая каждую черточку на лице, что снилось мне каждую ночь.

Воскресенский слегка вздергивает подбородок, засовывая руки в карманы брюк, и оглядывает меня сверху вниз.

– Здравствуйте, Екатерина Ивановна, – с кривой ухмылкой бросает он небрежно, что я отшатываюсь назад. – Кажется, вы всегда настаивали, чтобы я обращался к вам именно так.

Эти слова прозвучали, как пощечина. Резко и без анестезии тупым ножом вскрыли старые раны. Отшатываюсь назад, желая как можно скорее покинуть кабинет, но меня останавливает холодное:

– Стоять.

А на меня неожиданно накатывает ярость. Кто он такой и что о себе возомнил, если считает, что может со мной так разговаривать?!

– Марк Валерьевич, не думаю, что вы вправе со мной общаться в подобном тоне. Я, пожалуй, подожду своего клиента за дверью…

– Боишься остаться со мной наедине?

А парень совсем не изменился. Я думала, что относилась к нему предвзято, но на самом деле я ошибалась, думая, что он чем-то выделяется из толпы представителей «золотой молодежи».

Хотя, вру, он все же неуловимо, но изменился. Стал старше, темный взгляд стал острым, даже злым. А вот глаза потухшие, грустные и полные …одиночества. Хотя, возможно, это игра моего буйного воображения.

Марк смотрит на меня исподлобья, зло и даже обвиняюще, как будто это я изменила ему! Взгляд невольно падает на его правую руку, где я вижу широкий ободок кольца, и от злости сжимаю кулаки. Как я четыре года назад не разглядела в нем кобеля?!