Галиматья

Александр Дорошенко

Галиматья

Глава 1

Частная мастерская. Зелёный объём, малой ёмкости и синие стойки вдоль оболочки. Светлячок шарообразной формы, то увеличиваясь, то уменьшаясь, меняя цвет, плавно перемещался по кругу. Объём завибрировал и замелькал очередями вспышек. Если перевести на земное понимание, то …

На окраине маленького городка, в старом, прошлого века сарае, с толстыми кирпичными стенами и забитыми досками окнами, находилась скромная мастерская, по ремонту бытовой техники и несложной электроники. Дежуривший там приёмщик, он же мастер, блуждал по приёмной из угла в угол, не зная чем заняться, заказов было мало и все починены. Было утро, лето, день только планировал начинаться и вдруг забулькал, и затрещал телефон, вещь уникальная потому что стоял он тут с прошлого века и набирать номер можно было диском, который надо было крутить, а памяти у него не было, конечно мастер обновил, присоединил его к компу и можно было набирать номер, даже не произнося его, просто вспоминая про себя цифры или имя. Но раритет всегда очаровывал своей стариной и уютностью. Звонил директор.

– Сеня, сядь пожалуйста и не шуми.

– Сел и молчу, но это не я оторвал ручку от двери. Это Клава уборщица.

– Потом Сеня, потом. У нас заказ, секретный из мастерских высшего руководства.

– Ого, а что мы им можем сделать? Холодильник что ли сгорел, или вентилятор лопасти поломал? Мы чего?

– Сеня, дело тонкое, им нужен специалист по антиквариату и старине. Надо сделать фильтр средних частот из элитных материалов. Упаковать новинку в старые формы.

Ну и? Я им зачем, у них технологии материалы, оборудование. Пусть берут ванит и старые матрицы и делают.

– Нет, Сеня ты не понял. В старые формы надо не ванит, а геронит пристроить. Им такое надо.

– Ого, так не бывает. Для простых форм используют простой материал, а геронит, он уже для олигархов, дорого это, его свободного и нет, весь под учётом. Есть только выжженные фильтры, но они уже никуда не годятся, их в ванит и переплавляют.

– Знаю Сеня, знаю. Но завтра тебя пустят на склад отходов, там потестируй, что найдёшь из геронита и действуй. Подробности обсудим позже. А завтра в пять утра к проходной склада, адрес знаешь?

– Знаю. Ну, вы и придумали, я не волшебник вообще- то.

Светлячок засветился, выскочив из голубого объёма, замигал азбукой морозе и его окружение изменилось. На фоне черного космоса, с мириадой звёзд и галактик, закрывая весь обзор, появилась абсолютно тёмная форма, на фоне которой заискрился маленький огонёк – глазок. Светлячок опять просигналил сообщение световым потоком и его втянуло в тихо чмокнувшую, но не колыхнувшуюся массу черноты.

Люди бы лицезрели, как рано по утро, когда солнце только показалось из- за фигурной крыши мастерской, из неё появился Сеня и зевая на ходу, уселся в старую автомобилину и уехал на склад. Приехав на место, к огороженным колючкой ангарам, он позвонил на пост и узнав кто он его пропустили. За проходной его встретил охранник и провёл к спрятанному, за чередой ангаров сооружению, маленькому ангарчику. Приложив карточку к массивной железной двери, он сделал шаг назад, дверь медленно отъехала и появился старичок пенсионер в халате и очках.

– Такс, такс, такс. Вы милейший Сеня?

– Да, я Сеня.

Ну, проходите юноша.

Не успел Сеня порог перешагнуть, дверь захлопнулась, как показалось Сене, захлопнулась она гораздо быстрее, едва не отдавив ему пятки. Под дневным ярким светом матовых и невидимых ламп они спустились вниз на десять ступеней, Сеня всегда всё считал. Потом был длинный широкий и высокий коридор, ограниченный по бокам сеткой, за которой были двери, двери, двери, все белые и закрытые. Шли долго и молча, Сеня ещё не проснулся и старичок помалкивал. Остановились. Пенсионер открыл дверь в сетке, потом белую дверь в стене и отступил на шаг.

–Вот сударь, извольте. Тут у нас мусор складируется. У Вас два часа времени, не смею Вам мешать. Через два часа вернусь и выпущу.

Молча кивнув, Сеня шагнул вперёд. Маленькая комнатушка, кафельные стены и пол, табурет и столик в углу, а посредине, две кучи средних размеров, отработанных фильтров. По чёрным точкам на флешках, было ясно, что фильтры выгоревшие. В одной куче, поменьше, судя по маркировке и красному цвету головки, лежали высокочастотные фильтры, с прогоревшим геронитом, в другой, побольше, если верить жёлтым головкам были отслужившие фильтры низких частот. Высокочастотники, ставились на матрицу особей высокоразвитых, духовных, царей правителей, святых учёных, они ориентированы на информацию высоких частот и получали их, на свои проигрыватели управленцы из высших сфер. Низкочастотные фильтры с басситом, монтировали на матрицы всяких гениальных отребий и извращенцев, насильников, маньяков, убийц, им подвластны все низменные пороки, доведённые до крайности, они так же поставлялись в высшие эшелоны, официально для научных разработок и исследований в области законотворчества, по ним моделировались и калибровались системы замкнутого цикла развития, подобные Земле.

Поворошив в куче рукой, Сеня понял, что дело это долгое и скорее бесперспективное. Сгрёб ладошкой кучу флешек с геронитом и примерно столько же с басситом, подумав, зачерпнул ещё понемногу с каждой кучи. Достал шлемчик и погрузился в нирвану звуков и света, увлекался Сеня восточными учениями и был активным пользователем просветительского канала Кришны и поклонником Тибетского Буддизма. Да, в ёмкости, в которой производят и запускают все миры, есть возможность, просто реинкарнировать всё, там всегда и всё есть. И чудики, которые в силу особенностей своего восприятия, могут увлекаться религиями и написанием пьес с драматическими звуками, уничтожающими живое, извержениями вулканов. Там никто, ни за что не отвечает, чем больше вариаций на одну тему, тем лучше, мир познаётся в сравнении, вот и сравнивают. Грохот, дверь распахнулась, старичок указал на выход сухонькой ручкой. Сеня, облегчённо вздохнув, удалился. А на улице весна! Так захотелось мастеру, не ранняя, а средина, почки на деревьях набухли, повыползали язычки листочков и птицы заливаются, короткошёрстный ковёр из травы, обязательно. Пошлёпал, не снимая шлем в мастерскую, с рюкзачком за плечами, по ходу весну сменило лето, жара, надо побыстрее зайти в прохладу мастерской. Вот и стол, и стул, и большой старый тестер на 10 флешек, правда он был для фильтров средних частот, но руки мастера, с головой, всё могут.

Глава 2

Вечерок, после напряжённого трудового дня. А нет там вечеров, есть свет, много света и поля какие душе угодно, везде и всюду, даже те, о которых на Земле, люди, понятия и представления не имеют, хоть и пользуются ими с рождения и до смерти. Поля эмоций и чувств, поля размышлений и поля сумасшествия, любви и ненависти, красочные и яркие, организационные и социологические, хоть картины рисуй, что там и делают. Так же составляют новые программы, придумывают новые операционные и совершенствуют прежние системы и среды, а так же четверги и пятницы, понедельники обязательны. Сеня тестировал принесённые фильтры, начал с высокочастотных, дело простое, подключаешь, нажимаешь кнопку и смотришь, на экране всплывает результат. Результат не впечатлял, все были сожжёнными на 90 и больше процентов, отковыривать кусочек геронита смысла не имело, эффект голограммы, любая частичка имела свойства всего куска, не было сохранённого места. Была одна флешка, странная, помечена галочкой жёлтого цвета, обычным маркером, сохранность 70 процентов, её Сеня и отложил для дальнейшего изучения. У низкочастотных фильтров ситуация была схожей, 95-99 процентов износа, низкочастотники ставили не индивидуально, а один на целую группу или эпоху, бывали и индивидуальные, но редко, гении зла, это уже исключение, только для очистки и как противовирусное средство, решение на их установку всегда было коллегиальное, а все исключения засекречены. Две флешки были по 87 процентов износа , но одна так же была помечена галочкой, жёлтым маркером. Их Сеня то же отложил. Голубой объём мастерской стал голубее неба и даже порозовел по бокам, вокруг появился ореол похожий на северное сияние, это Сеня погрузился в медитирование, а ёмкость, с отобранными флешками, начала пульсировать, мелко, мелко, похоже на дрожь. В земной реальности сказали бы, что стол завибрировал, а банка в темноте явно засветилась синим цветом.