Бросай кости

Макс набирает полную грудь воздуха.

– А как ты смог закрыть дверь? – интересуется Микаэлла, замечая, что панель уничтожена.

– Потом расскажу, – обещаю я, вынося из комнаты Аллу. – Идемте к Башне.

2

Башня представляла из себя овальную металлическую комнату, расположившуюся в самом центре корабля. Ее первый этаж целиком помещался в корабле, а те этажи, что выше, уходили наверх и были вынесены как бы в космос.

Когда металлическая черная дверь отъехала в сторону, нашим глазам предстала большая круглая комната, почти полностью пустая. В самом ее центре стоял увесистый круглый стол с шестью стульями.

– Игра знала, что выберутся не все? – спрашиваю я.

– Нет, стульев просто столько, сколько человек доходит до комнаты. Их всегда столько, – объясняет Микаэлла. – Мы в прошлом году пришли к Башне втроем, а стульев было четыре. Так поняли, что есть еще один живой. Пошли его искать, нашли, но до Башни не дотащили – умер в дороге. Возвращаемся – стульев уже три.

Я подхожу к столу и усаживаю на один из стульев Аллу.

Она слегка приходит в себя, но видок у нее тот еще.

– Милая, давай, – прошу я. – Где твои кости?

– Милая? – переспрашивает Микаэлла.

Я поднимаю на нее взгляд.

– Что?

– Ты… назвал ее милой?

– Милой? – не понимаю я.

– Да, ты сказал «милая», – подтверждает Крис.

Джесс, вцепившаяся в плечо Макса, тоже кивает.

– Да нет, – улыбаюсь я. – Не мог я так сказать, вы что?

Макс пожимает плечом, свободным от Джессики, и идет к одному из стульев. Они садятся с ней рядом, оба достают кости. То же самое делает и Микаэлла с Крисом.

Алла очень медленно извлекает свои кубики из кармана, кладет их на стол.

Но их не два, как у всех, а три.

Прямо между двумя шестигранными лежит другой, более странный – с десятью гранями.

– Садись, Миша, – говорит Макс.

– Мне больше нравится «Майк», – сообщает Мика.

– Мне тоже! – радостно вклинивается Джесс.

– А мне по хер, – добавляет Крис. – Так что садись, и давай уже бросим чертовы кости.

– Процент здоровья останется тем же? – сажусь я рядом с Аллой на соседний стул.

– Нет, он увеличится в зависимости от того, сколько ты выкинешь сейчас на костях, – отвечает Макс. – Может быть, восстановишься полностью, а может совсем слегка.

– Проблемы с памятью, – смотрит на Макса Джесс, – будут опять?

– Они бывают не всегда, – говорит он. – Вообще неизвестно, будут ли они, и у кого. У меня, к примеру, в этот раз не было вообще. Мика тоже вернулась очень быстро. Есть лишь наблюдение, что те, кто играют в эту игру несколько лет, амнестируют намного реже и меньше по времени. А вот те, кто играют впервые…

– Я поняла, – кивает Джессика.

Все дружно взяли кости в руку, а я сначала подал кубики Алле.

– Ну что, насчет три? – спрашивает Макс. Я видел на его лице легкое беспокойство.

– Что такое? – спрашиваю я его.

– В смысле?

– Твое лицо. Ты что-то хочешь нам сказать?

Он отрицательно качает головой.

– Чувствую себя херово. Сейчас немного отхилюсь – и все будет путем. Раз… два…

Я видел, что Алла снова потихоньку «уходит».

– Бросаем кости!

Я не смотрю на то, что кидаю я – мой взгляд обращен к костям Аллы.

И я от боли закрываю глаза, когда вижу, что на десятигранной кости у нее выпадает 9.

3

Время замедляется.

Замедляется настолько, что практически останавливается.

Я смотрю на остальных, замерших, словно восковые фигуры, смотрю на свои кости – у меня выпало пять – и смотрю на Аллу. Ее замерший взгляд тоже обращен к костям и полон печали.

Почему все замерло? И лишь я один двигаюсь в обычном темпе…

К Алле со спины подходит тот самый мужчина в красном плаще.

– Какая неудача, – говорит он, а затем касается своей тощей рукой, по которой можно без

проблем изучать анатомию костей, ее волос. Узловатые пальцы напоминают пятерню Кощея бессмертного.

– Не трогай ее!

– А что ты мне сделаешь? – он спокоен и холоден. Отводит ее волосы за спину, оголяя лицо и шею, будто для меня, а затем наклоняется над ней.

– Не трогай ее! – я пытаюсь встать, но именно этого сделать не могу. Могу шевелить руками и головой, могу говорить, но не встать – я словно прикован к своему стулу.

Тощий прислоняется своим носом к ее шее и вдыхает воздух.

– Целых семь процентов, – говорит он. – Мы неплохо проведем время…

Сказав это, он хватает ее под плечи и поднимает, берет на руки ее обмякшее тело.

– Оставь ее, сукин сын! – кричу я.

– Я говорил тебе, – сообщает он. – Убей. Но ты решил играть в вероятность. В игру семьдесят на тридцать. Вышло тридцать. Я победил.

«Если попали в безвыходную ситуацию – бросьте кости», – всплывает в моей голове, и я тут же хватаю свои кубики со стола.

Бросаю.

Лицо этого тощего расплывается в широкой улыбке.

– Увидимся, Михаил, – говорит он.

Я оборачиваюсь к Максу и замечаю, что его замерший взгляд обращен ко мне. И вижу, как в нем отчетливо читается укор.

Все кубики тут же уносятся вверх и пробивают потолок.

А затем за ними устремляемся и все мы.

Я зажмуриваюсь и закрываю лицо руками перед ударом, но боли нет…

4

Я понимаю, что стою, и открываю глаза.

Нахожусь посреди улицы. Прямо на двойной сплошной.

Мимо проезжающие автомобили громко сигналят, а я стараюсь поймать момент, чтобы перебежать дорогу и попасть на пешеходный переход.

Но меня перестает интересовать эта затея пару секунд спустя, ибо я замечаю в небе два объекта. Две черные точки, которые постепенно увеличивались. Люди на тротуарах тоже стали останавливаться и смотреть в небо. Кто-то стал показывать на эти точки пальцем, а кто-то стал доставать смартфон, чтобы заснять сие действо.

Меня охватывает ужас еще до того, как вокруг все начинают громко вопить. Я понимаю, что это не просто объекты, а два падающих метеорита!

– О Господи, – шепчу, пытаясь хотя бы примерно определить, куда они летят, чтобы понять, в какую сторону бежать. И чем больше я на них смотрю, тем больше мне кажется, что они летят прямо на меня. Спустя еще некоторое время я понимаю, что это не совсем метеориты, и что они не круглой формы. Это два куба.

Две игральные кости.

Я пытаюсь убежать, чтобы миновать удар – и меня тут же сбивает машина.

Слышу звук трескающегося стекла и скатываюсь с капота на землю, когда автомобиль останавливается. Ощущаю на лице кровь, но все равно встаю, чтобы начать бежать.

И меня подбрасывает.

Звук упавших кубов, разбивающих к ебеням феням асфальтированную дорогу, доносится до меня уже в воздухе.

Врезаюсь в ближайшее здание и падаю на бок.

Ощущаю, что получил несколько переломов. Надеюсь лишь, что целы внутренние органы, хотя вероятность этого мала. Телефону крышка – я извлекаю его из кармана, чтобы вызвать скорую, он разбит вдребезги.

Встать не получается. В ушах гудит, картинка слегка плывет перед глазами.

Постепенно звук начинает проясняться, и я слышу крики. Чудом оставшиеся стоять строения лишились стекол на нижних этажах. Машины разлетелись в разные стороны. Некоторые уже покинуты водителями, в других они умерли на месте от ударной волны.

Еще пара мгновений, и у меня получается встать.

Пытаюсь найти эти два метеорита, но их нет. Посреди дороги лишь огромный кратер. Иду к нему, очень сильно хромая на левую ногу и держась за живот – в него боль отдавала при каждом шаге.

Внутри кратера, в самом центре, лежат два маленьких кубика. Не знаю, зачем, но я спускаюсь вниз, что дается мне непросто, и беру их.

Разглядываю. Кладу в карман и медленно выбираюсь наружу. Иду вперед.

На тротуарах повсюду изувеченные мертвые тела. Почему они умерли, находясь дальше от падения, а я все еще жив – неизвестно. Наверное, просто повезло. Отворачиваюсь, когда замечаю, что у одной из девушек не хватает ноги. Становится страшно и жутко.