Страница 19 из 20
Как, черт возьми, эта женщина еще не разорилась? – Мне ничего из этого не нужно.
Она явно была уже на взводе.
– Ну, ничего другого у меня нет, так что…
– Собеседование, – выпалила я. – Как насчет собеседования?
Женщина моргнула.
– Оу. – Она протянула руку. – Дилан, верно? Твоя тетя сказала мне, что ты зайдешь.
Я пожала ей руку.
– Приятно познакомиться.
Она осторожно изучила меня, а затем снова вернулась в состояние прежнего раздражения.
– Так, скажи мне, Дилан с голубыми волосами. Какой твой любимый десерт?
– Я люблю шоколадные пир…
– Прости. – Она указала на дверь. – Боюсь, мы не сработаемся.
Надеюсь, она шутит.
– Подождите. И все? Но это же несправедливо. Вы даже толком не расспросили меня.
Она подняла палец.
– О, именно это я и сделала. Я не люблю лжецов.
Ладно, вот теперь стало обидно.
– Я не врала. Я действительно люблю шоколадные пирожные. Это просто, вкусно и…
– Не твое любимое. – Она сложила руки на груди. – Ладно. Давай попробуем еще раз. Какой твой любим…
– Ирландский содовый хлеб?
Вот теперь я лгу. Но если это поможет мне получить работу, то так тому и быть.
– Подхалимка. – Она махнула рукой. – До свидания.
Мое сердце замерло.
– Пожалуйста, просто скажите мне, какой ответ правильный. Или, еще лучше, задайте мне несколько реальных вопросов. – Я начала перебирать пальцами. – Например, насколько серьезна моя трудовая этика. Или смогу ли я работать по ночам и выходным – я, кстати, могу. Или есть ли у меня опыт – ладно, об этом можете не спрашивать, потому что у меня его нет, но я быстро учусь. – Я почувствовала на себе ее взгляд. – Мне жаль, что я выбрала не самый модный десерт или если вы подумали, будто я лгу, что мне нравятся шоколадные пирожные, но мне действительно нужна эта работа, и я готова даже…
– Каков твой…
– Канноли[3]! – выкрикнула я. – Мне нравится канноли, ладно?
Она закатила глаза.
– Это была моя четвертая догадка.
– Значит ли это, что вы дадите мне шанс?
Ее губы скривились.
– Может быть.
Тут зазвонил колокольчик входной двери, и в помещение влетел мужчина в костюме. Он держал в руках букет цветов и выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.
Я отступила в сторону, чтобы он смог сделать заказ.
– Здравствуйте, я собираюсь сделать предложение своей девушке сегодня вечером. Я знаю, что делаю все в последний момент, но я надеялся, может быть, у вас есть клубника, покрытая…
– Нет. – Она выразительно постучала по стойке. – Мне кажется, вам больше подойдет чизкейк.
Эта женщина не только сумасшедшая, она еще и худший продавец в истории. Этот мужчина делает предложение. Пусть возьмет клубнику.
Он нервно улыбнулся.
– Чизкейк – это мой любимый десерт, но я знаю, что она больше любит…
– Полагаю, вы купили ей красивое кольцо?
Он выразительно кивнул.
– Да, камень чуть больше двух карат.
Она свистнула.
– Счастливица. – Женщина поставила пустую коробку из-под торта на стойку. – Поверьте мне, вам подойдет чизкейк.
Он нахмурился, когда она достала из стеклянной витрины большой чизкейк.
– Но ей нравится клуб…
– Поверьте профессионалу, юноша. Когда любишь, и картошкой поделишься.
Ясное дело, он был в полном замешательстве.
– Я понятия не имею, что это значит.
Я тоже, приятель.
– Это значит, – протянула она, закрывая, а затем заклеивая коробку, – что когда вы влюблены, вы делитесь всем без обиды. – Она указала на упакованный десерт. – Включая этот восхитительный чизкейк.
Прежде чем он успел заговорить, она нажала несколько кнопок на кассовом аппарате.
– С вас пятьдесят два доллара сорок семь центов.
К моему удивлению, мужчина достал бумажник и расплатился с ней, а затем ушел с десертом, который не просил.
Она перевела взгляд на меня.
– По средам после школы с четырех до восьми, а по субботам с шести утра до восьми вечера. Зарплата – двенадцать долларов в час. Никакого оплачиваемого отпуска или больничного. Если ты хорошо справишься, я добавлю еще одну смену.
Ее тон не предполагал никаких споров, поэтому я согласилась.
– Прекрасно.
Она снова открыла стеклянную витрину.
– Ты хорошо печешь?
– Да, – соврала я. – Но вы знаете, как говорят, всегда можно совершенствоваться.
Она что-то буркнула.
– А как насчет навыков уборки?
– Первоклассные.
Ну, хотя бы тут я не соврала.
Со вздохом она положила на прилавок маленький бумажный пакет и завернула в него канноли, а затем дала его мне.
– Увидимся в среду. Тете передавай привет. – Она подняла палец. – Погоди.
Она достала с витрины яблочную слойку и бросила ее в пакет.
– Это ее любимая.
Забавно, поскольку я готова была поклясться, что тетя больше всего любит булочки с корицей, но спорить не стала.
Как и обещал, Томми ждал меня снаружи.
– Спасибо, – сказала я, садясь на пассажирское сиденье.
– Взяли?
– После нескольких попыток.
Когда он удивленно поднял бровь, я уточнила:
– Скажем так, она очень разборчива в предпочтениях людей в десертах.
Хохотнув, он выехал со стоянки.
– Я должен был предупредить тебя об этом. Прости.
Я дала ему свой адрес и, пока он забивал его в навигатор, между нами наступило неловкое молчание.
– Как там твой бра…
– Как бы то ни было, я рад, что ты вернулась, – произнес он в этот же момент.
Я теребила распустившуюся нитку на юбке.
– Не могу сказать того же.
– Все в порядке?
– Да, вернее, нет, не совсем. – Я сделала глубокий вдох. – Если я скажу тебе кое-что, пообещай, что это останется между нами. Единственные, кто об этом знают, – это моя семья и…
– Дилан. – Он посмотрел на меня краем глаза. – Я никогда не стал бы осуждать тебя. Я сам столько дерьма натворил. Ты можешь рассказать мне все что угодно.
Ну, была не была.
– Мой отец… он натворил плохих дел на работе. – Я едва сглотнула комок в горле. – А теперь он в тюрьме за растрату. Вот почему я вернулась. Моя тетя живет здесь с мужем, и они приютили меня у себя, чтобы я могла закончить школу.
– Черт, – резко выдохнул он. – Черт. Мне так жаль.
– Да, это… В смысле, я в порядке. Мой отец – придурок, который ворует, чтобы произвести впечатление на свою тупую женушку, и заслуживает того, чтобы отбыть свой срок, но все равно это довольно унизительно. К счастью, эта новость не попала в заголовки федеральных СМИ, только в несколько статей в местной газете.
От нервов у меня в животе все сжалось.
– Я буду очень признательна, если ты никому не скажешь. Я не хочу, чтобы все в городе узнали, что мой отец вор или что он сидит в тюрьме.
Он протянул руку и слегка сжал мое колено.
– Твои секреты умрут вместе со мной, – сказал он, ухмыльнувшись. – Если тебе от этого станет легче, мой отец всю мою жизнь сидел, потом выходил и снова садился.
Легче мне, конечно, не стало.
– Мне очень жаль.
Он пожал плечами, сворачивая в мой двор.
– Не стоит. Он просто неудачник. Всегда был, всегда будет.
– Это отстой. Мне правда жа…
– Как насчет того, чтобы перестать извиняться за вещи, в которых нет нашей вины? – сказал он, подъезжая к тротуару рядом с домом моей тети.
С этим я могу согласиться.
– Договорились.
Неловкость, возникшая ранее, вернулась в тот момент, когда он заглушил машину и повернулся ко мне лицом.
– Я скучал по тебе.
– Да, я тоже. Было приятно снова тебя увидеть. – Я забрала с пола свою сумку. – Спасибо, что подве…
– Я пытался связаться с тобой несколько раз после того, как ты уехала.
Дерьмо. Вот именно этого разговора я и боялась.
– Я знаю. Мне жаль.
Я собиралась ответить на его сообщения, но была слишком занята, пытаясь справиться со всеми новыми поворотами моей жизни. Кроме того, Томми напоминал мне о Джейсе.
3
Канноли – традиционный сицилийский десерт: вафельная хрустящая трубочка с начинкой из сыра, пропитанная сиропом, местным ликерным вином или розовой водой.