Сердце полемарха

- Вот как? А разве он не приставлен к мужскому абатону?

- Да, приставлен, - от входа раздался голос и я обернулась, чтобы посмотреть на говорившего. Точно, чернобородый картинно замер у полога, оценивающе нас разглядывая. - Ты вчера сильно выложился, гиатрос Иринеос. Восхищаюсь твоим талантом и силой. Сегодня утром я услышал, как женщины в один голос просили отпустить их в семьи к детям и мужьям. И не стал им в том препятствовать.

- Вы хотя бы их осмотрели? - забывшись, шагнула я вперёд.

- Твоя помощница-рабыня безмерно наглая, - фыркнул гиатрос Лазарус. - Но я всё же отвечу: тратить на осмотр женщин свои силы - не намерен. Если они сами посчитали себя здоровыми, то отпустить их в семью - моя святая обязанность.

- Ладно, - махнул рукой гиатрос Иринеос. - Это Аглая, у неё первая ступень доро. Она очень умная. Необычная.

После слов старика лекаря, гиатрос Лазарус посмотрел на меня чуть иначе. И не скажу, что мне понравился его взгляд.

- Аглая, - обратился ко мне Иринеос, - приступим к работе. Раз сегодня больных совсем немного, управимся даже быстрее, чем я предполагал.

- Пойду я, - перестав сверлить во мне дырку, вдруг сказал Лазарус, - не буду вам мешать.

Но Иринеос его уже не слушал, направившись вглубь абатона.

- Что снилось тебе, женщина? - спросил старик, присаживаясь у ближайшего топчана.

- Гиатрос, - дрожащими губами обратилась она к нему. - Снилось мне бескрайнее синее море, оно звало меня к себе, обещая успокоение, освобождение от телесных мук.

- Привели её ночью, - рядом с топчаном опустился молодой жрец-асклепиад, в руках он держал что-то похожее на дощечку, на которой что-то было написано[19]. - Жалобы на боль в спине и немощь в ногах.

- Какую работу по дому выполняла? - задал правильный вопрос гиатрос Иринеос.

- Это жена демиурга Галифианакиса. Вся работа по дому была на ней.

- Ясно, - пробормотал Иринеос и приказал мне, - осмотри её. А ты учись, - это уже он сказал жрецу. Глаза юноши удивлённо расширились, но возражать известному лекарю он не стал.

Кивнув, приступила к работе.

- Где у вас болит? - спросила я, взяв женщину за запястье, чтобы посчитать пульс.

- Спина, - ответила она, - нижняя её часть. Очень сильно болит, ног не чувствую.

- Вы поднимали что-нибудь тяжёлое накануне?

- Да, несла два больших ведра из колодца в дом.

- Помогите перевернуть её на живот, - попросила я молчаливо взирающего на всё происходящее жреца-асклепиада.

И он помог. Молча поднапрягшись, переложил женщину на живот.

Положила ладонь на поясничный отдел позвоночника и спросила:

- Здесь?

- Да, - глухо донеслось в ответ.

- Как давно вас беспокоят боли в спине?

- Ой, госпожа, давно. Очень давно и с каждым днём всё сильнее.

Я же, чуть прикрыв глаза, активировала магическое зрение. Грыжа диска L4 L5. Секвестрированная.

- Грыжа диска с секвестрацией является наиболее тяжелой степенью нарушения целостности межпозвонкового диска, при которой вещество ядра диска вываливается и полностью отделяется от диска, - сказала я гиатросу Иринеосу, - вы меня на словах не поймёте, я могу нарисовать, если дадите на чём, - опомнилась я, ведь мои словесные пояснения им непонятны. В моём мире женщину после постановки диагноза сразу же отправили бы на операционный стол. - Без вашей силы, гиатрос Иринеос, ей не помочь, - поиграв бровями, сказала я.

- Песок и стилос неси, - приказал Иринеос юноше-жрецу.

Я же сидела и думала о жене Зерваса, у которой тоже нашла грыжу в позвоночнике (правда, она была не такой опасной, как у лежащей передо мной пациентки), её не было в асклепионе, видать забрали домой, я рада, что она пошла на поправку.

А пока передо мной стоит непростая задача и нужно решить, как быть. Резать больную мне бы не хотелось, но если этого не сделать, то станет сразу понятно, что у меня доро вовсе не первого уровня. А гиатрос Иринеос просил не светить способности. Придётся выкручиваться как-то иначе.

Глава 27

Я, гиатрос Иринеос и тихо стонущая женщина находились в "операционной".

- Как вас зовут? - спросила я у больной и та, со свистом выпустив воздух, прошептала:

- Дорис, госпожа.

- Всё будет хорошо, Дорис, - кивнула я, погладив её по спутанным волосам. - Сейчас мы тебе поможем.

- Всё, - вмешался в наш разговор старый лекарь и подошёл к голове женщины. - Ты сейчас уснёшь и будут тебе сниться хорошие сны.

Он говорил, а сам тем временем прикрыл веки и сосредоточился на своей силе. Котору, к слову, я не видела. Одарённые не могут видеть силу другого. Вот так. Только если я продемонстрирую свои способности наглядно, и-то сложно что-то понять. Ведь используя магию никаких визуальных эффектов мной замечено не было. Лишь однажды мои руки светились светло-синим - когда я преобразовала свою магию в анальгетик. С чем это было связано - мне неизвестно. Нужны исследования, опытов нужно провести, как можно больше, чтобы хоть как-то систематизировать новые знания и умения.

- По твоим рисункам я понял, что нужно сделать. Но не уверен, что смогу. За всю мою жизнь я не встречал таких запущенных случаев болезней спины, - честно признался мужчина, - позвоночник человека я изучал по скелету, - задумчиво говорил он.

- Вот здесь, - заговорила я, когда Иринеос смолк, - между четвертым и пятым позвонками очень большая грыжа, она прорвала фиброзное кольцо. Материал пульпозного ядра может попасть в эпидуральное пространство и считается свободным фрагментом. Секвестрация диска часто сопровождается сильными болями в спине, онемением нижних конечностей. Я вам рисовала, как это выглядит. Сейчас нужно убрать из её организма этот, причиняющий ей страдания, элемент. Затем зарастить кольцо, заставить стволовые клетки работать на восстановление целостности диска.

- Я бы хотел видеть, - не унимался Иринеос.

- Но гиатрос Иринеос, тогда придётся её резать.

- Режь, - упрямо выдвинув нижнюю челюсть вперёд, старик нахмурил седые кустистые брови. - Чтобы я знал как такое лечить, я должен понимать, что искать. Твои рисунки хороши, но это всего лишь наброски. А мне надо на живом человеке видеть!

- Не могу с вами не согласиться, только тогда нужны игла, нитки, крепкое вино и острый нож, - перечислила я стандартный набор. - Два таза с водой, чистые простыни.

- Сейчас всё принесут. Я очень внимательно смотреть, - кивнул он, довольно потирая руки.

- А если всё же не резать? Вы разве не можете увидеть, что я делаю внутренним зрением? - с надеждой уточнила я.

- Нет, - покачал он головой, - как тебе объяснить. Я буду видеть, что позвонки снова целые, но я ведь не знаю, как ты к этому пришла. Что именно ты сделала? Весь путь будет сокрыт от меня.

- У вас есть система умений людей с доро?

- Нет, - удивлённо глянув на меня, ответил гиатрос, - кто же будет делиться своими способностями со всеми подряд?

- В этом ваша ошибка, - вздохнула я. - Я сделаю всё снова с применением обычных инструментов, - всё же сдалась я, - но не будь у меня доро, ни за что не взялась, такие операции делает только опытнейшие нейрохирурги.

- Кто это? - тут же, как клещ, вцепился он в новое слово.

- Очень могучие целители моей страны.

- Странно, что я о них не слышал, - сверкнул на меня голубыми глазами начальник, но тему развивать не стал.

"Ох и палишься, Аглая!" - мелькнула судорожная мысль, но слово не воробей, как говориться. Остаётся плыть по течению и надеяться, что выплыву. Живой.

Операция на позвоночнике с извлечением вещества ядра диска длилась долго. Иринеос оказался весьма дотошным учеником. Он спрашивал всё, сам заглядывал и изучал ткани, окружающие позвоночник, применял магическое зрение, чтобы увидеть глубже, сравнить здоровые ткани. с больными.

19

Жрецы Асклепия асклепиады занимались лечением больных. На начальных этапах оно состояло в выполнении определённых ритуалов. Больной должен был провести ночь в асклепионе, после чего рассказать о своих снах жрецу-асклепиаду. На основании сна назначалось лечение. Обязанностью жрецов было также составление таблиц, в которых описывалось течение болезни и предпринятые лечебные мероприятия, которые привели к желаемому результату. Таким образом, асклепиады способствовали накоплению медицинских знаний в храмах бога медицины Асклепия. Благодаря накоплению и систематическому анализу медицинских знаний на протяжении нескольких веков, асклепионы оказали существенное влияние на развитие медицины. Так, «отец медицины» Гиппократ по преданию обучался в асклепионе Коса, а затем посещал и другие асклепионы Древней Греции, изучая составленные в них таблицы. Знаменитый древнеримский врач Гален перед тем, как стать придворным врачом императора Марка Аврелия, обучался в асклепионе Пергама.