Сердце полемарха

И за всё это мне не полагается ни копейки. А точнее ни обола[12].

Уже собираясь выйти из комнаты Менедема, была остановлена его хриплым голосом:

- И мне хотелось бы, Аглая, - причмокнул он толстыми губами, - чтобы ты стала великой целительницей.

И отпустил. Гиатрос Иринеос остался с ним, а меня, в сопровождении двух охранниц, проводили в женскую половину дома.

- Госпожа, жить вы будете, как и прежде в гинекее, - сказала одна из них, а в глазах плескалось глубокое ненаигранное уважение, - но вам выделили отдельную комнату со всеми удобствами. Еду также, если вы захотите, будут носить в вашу опочивальню. Меня зовут Агата, я отныне приставлена к вам в качестве охранницы. Вы также можете выбрать себе из рабынь одну или двух в служанки, что будут следить за порядком в ваших вещах, мыть вас в купальне и приносить еду.

Я слушала её и думала: слишком уж сладкий сыр положили в эту мышеловку.

Глава 16

В личные служанки я попросила Ирину и Поликсену. Девушки мне нравились, были приятны в общении, и вообще пора собирать вокруг себя единомышленников, так почему бы и не начать именно с них?

- Они принесут вам завтрак, - кивнула Агата второй охраннице и та, поклонившись мне (я почувствовала себя при этом не в своей тарелке), развернулась в противоположную сторону и исчезла за первым же поворотом.

- Мне нужно проверить больную, - задумчиво провожая её взглядом, протянула я, - пойдём, - тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли, - потом соберу вещи и переселюсь в новую комнату.

Агата поклонилась и зашагала вперёд, указывая путь. В мужской части дома я была впервые и могла заплутать, но оказалось всё просто: выйти во внутренний дворик, пересечь его и войти в гинекей – вот и всё. Только в андрон[13] вчера вечером меня вели другим путём: переходами в самом здании. Интересно, почему сразу путь не сократили? Хотели, чтобы юная рабыня-наложница впечатлилась? Не знаю.

В общую комнату, где как раз просыпались женщины, я вошла с хмурой охранницей, которая пристроилась справа от входа и наблюдала за всеми, плотно сжав губы в тонкую линию.

Разговаривающие наложницы резко замолчали и, вылупившись на меня, следили за каждым моим шагом.

- Как ты, Майя, - подошла я к девушке, продолжавшей лежать на моём топчане, - ничего не болит?

- Доброе утро, Аглая, - улыбнулась она мне искренне, - у меня всё хорошо, тянет низ живота и вот здесь немного болит, - провела она рукой по месту, где шёл шов, - а у вас всё в порядке? Нам уже сообщили, что великий этнарх Менедем сегодня чуть не погиб! – дрожащим от переполнявших её эмоций голосом, воскликнула она, опасливо стрельнув глазами в сторону Агаты.

М-да, быстро же разлетаются вести в этом поместье. Хотя, чего я удивляюсь: интернета нет телевидения нет, даже радио и того нет, вот и живут люди слухами, да россказнями людей.

- Всё хорошо. Этнарх Менедем жив и относительно здоров, а меня за помощь в лечении, определили в помощницы гиатросу Иринеосу, - краем глаза заметила, что наложницы прислушиваются к нашей тихой беседе, и даже шеи вытянули, пытаясь уловить хоть слово. – Мне велено переехать в другую комнату, но к тебе я обязательно загляну перед ужином, - пообещала я ей, - ты лежи, отдыхай, работать тебе пока нельзя, - говорила и проверяла швы: сухие, ещё ярко-розовые, но никакого воспалительного процесса видно не было, температура тела в пределах нормы, - прикажу одной из своих помощниц принести тебе бульон и кусок сухого хлеба, - Майя хотела было возразить, но я ей не дала и рта открыть, - сухари самое лучшее для твоих кишок, поверь мне. Сегодня придётся потерпеть и питаться, как я тебе советую, а вот завтра можно будет и усложнить. И ещё: пей воды побольше и ходи, как можно больше ходи по комнате или в коридоре.

Майя слушала меня, широко распахнув свои глаза, в их тёмной глубине я читала уважение и почтение к моим знаниям.

- Я всё сделаю, как ты мне сказала, но, боюсь, Елена не разрешит мне и дальше прохлаждаться…

- А это я сейчас решу, - губы сами собой сложились в довольную улыбку, я предвкушала: уж очень хотелось увидеть, как вытянется лицо у главной среди этого женского царства.

Быстро сменив старые «бинты» на чистые, уже было начала подниматься на ноги, как Майя придержала меня за ладонь:

- Аглая, погоди, - я вопросительно вскинула брови, - мне хочется увидеться с сыном. Хотя бы одним глазком, - и столько мольбы было в её голосе, что мне стало не по себе.

- Майя, я попробую поговорить с гиатросом Иринеосом об этом, но ничего не могу обещать.

- И на том спасибо, - девушка быстро смахнула слезы, заблестевшие на кончиках ресниц, - твоё обещание уже очень много.

- Доброе утро! Елена, - обратилась я к женщине, сидевшей на своём лежаке и деловито-размеренно расчёсывавшей длинные тёмные волосы, - сегодня Майе работать нельзя и завтра назначь ей что-нибудь попроще.

- А по какому праву, - не ответила она на моё приветствие, равнодушно продолжая укладывать волосы, - ты мне указываешь?

Мне ничего не оставалось, только идти ва-банк:

- Теперь я личная помощница гиатроса Иринеоса, ты, наверняка уже слышала, что сегодня ночью я спасла жизнь этнарху Менедему, за что он щедро меня вознаградил! – не в бровь, а в глаз!

Елена побледнела и едва не выронила гребень из ослабевших пальцев.

- Так это правда… - прошептала она, а Ирида, находившаяся недалеко от подруги, тихо пренебрежительно фыркнула, но так, чтобы услышали все.

- Разве это награда рыться в чьём-то теле? – не выдержала любимая наложница этнарха, - и нюхать нечистоты? Пфи!

Я демонстративно почесала кончик носа и заметила:

- Вот когда заболит у тебя живот, али ещё что, посмотрим, как ты запоёшь, Ирида. И не факт, что я захочу тебе помочь.

Девица пошла алыми пятнами, но Елена зло шикнула в её сторону, и молодая женщина тут же сдулась, не забыв всё же сказать:

- Тебе прикажут, никуда не денешься – поможешь.

Я пожала плечами и снова выжидательно уставилась на Елену.

- Пусть будет по-твоему, - кивнула та, после чего отвернулась и сделала вид, что меня больше не существует.

А мне большего и не нужно было, весело подмигнув молчаливым свидетельницам разговора, вернулась к Майе и попрощалась:

- Я пойду, увидимся вечером, после ужина. Если что-то будет не так: боли усилятся, начнёт болеть живот или голова отправь ко мне какого-нибудь мальчишку, я тут же к тебе приду.

- Хорошо, Аглая, я всё запомнила.

- А про твоего сына я обязательно всё разузнаю.

Майя благодарно кивнула и попыталась улыбнуться дрожащими губами.

Оглядев своё место ещё раз и убедившись, что кроме пледа, которым сейчас укрывалась роженица, я больше ничем здесь не успела разжиться, махнула Майе рукой на прощание и пошла на выход, к терпеливо ожидавшей меня Агате.

- Быстро вы, госпожа, - несколько удивилась охранница, когда мы вышли в коридор.

- Нищему собраться, только подпоясаться, Агата. У меня нет вещей, не накопила ещё.

Комната, которую мне выделили, находилась на первом этаже, неподалёку от выхода в перистиль. Клетушка чуть больше четырёх квадратных метров: уже привычный топчан, невысокий столик с глиняным кувшином на нём и чашей для питья, масляная лампа в дальнем от входа углу, и плетёный коврик на полу. Вот и всё. Негусто. Но для меня одной просто королевские условия проживания. И ещё очень обрадовало одно обстоятельство: здесь было окно. И пусть в деревянные рамы не было вставлено стекло – меня это не смутило нисколько. Сам факт наличия свежего воздуха и солнечного света в таком количестве, привёл меня в неописуемый восторг. От дождя здесь были предусмотрены ставни, в данный момент, естественно, открытые настежь.

12

Основными денежными единицами древних греков были драхма и обол. Оболами первоначально называли железные прутья или вертелы, а драхмой — их горсть, в которую помещалось в среднем шесть оболов.

1

Э́ллины — самоназвание древних и современных греков с VII века до н. э. Этноним «греки» (др.-греч. Γραικοί, лат. Graeci) происходит из латинского языка и первоначально, по-видимому, относился к одному из племён Северной Греции, что отражено в названии местности Грея в Средней Греции, был воспринят римлянами, вероятно, от колонистов из Греи в Кумах. Римляне перенесли название «греки» на весь народ эллинов. В современном русском языке слово «эллины» обычно используется для обозначения жителей Древней Греции, хотя так себя называют и современные греки.