Страница 7 из 12
Их всегда много, самых разных, они не всегда явно слышны и понятны, но запоминаются, со временем приобретая определенное значение, а отношение к каждому конкретному запаху во многом определяется связанными с ним обстоятельствами. У каждого из людей – свой «Шанель номер пять», и одни запахи навсегда остались неприятными, а к другим отношение со временем изменилось, но тот период жизни, когда все одновременно запахли «Красной Москвой», сбил все наработанные настройки и приобретённые навыки.
Вместе с определённым жизненным опытом пришло понимание причин определённых ароматов, исходящих от моих приятельниц, совершеннолетних и не очень, каждый из них говорил сам за себя и выдавал особенности характеров их обладательниц. И до сих пор первозданные инстинкты вынуждают меня оценивать каждого нового знакомого по этому признаку, а к человеку, который не пахнет вообще, отношение долго остаётся настороженным – он, скорее всего, больной, или даже провокатор.
Возможно, именно поэтому дети часто повторяют судьбы своих родителей, что вынуждены расти и взрослеть в ауре определённых ароматов своих родителей, позднее выбирая своих спутников жизни по уже знакомому критерию. Однажды уже в зрелом возрасте я вдруг неожиданно ощутила давно забытый родной запах покойной матери и, охваченная суеверным страхом и паникой, невольно заметалась по квартире, спотыкаясь и озираясь по сторонам, пока не упёрлась в батарею одной из комнат, на которой сохли мои пропитанные потом вещи после лыжной пробежки.
– Нам нечего больше терять, – печально пропел зеркальный двойник под мою фонограмму.
А я вынуждена была согласиться с тем, что слишком поспешила столь категорично осудить своих сверстниц, и что нам уже можно всё, ну или почти всё. И, может быть, я слишком преувеличиваю опасность момента и тороплюсь ставить крест на своей жизни? Но чтобы нести его дальше, понадобится гораздо больше сил и сноровки, чем в молодости.
Как-то одна из моих давних приятельниц, знавшая наизусть все основные молитвы, и не пропускающая ни одной возможности приложиться губами к святым мощам, в ответ на мой отказ совершить неприемлемый для меня поступок и кардинально изменить стиль жизни, поведала мне в назидание притчу о важности этой процедуры, рассказав о том, как два человека по-разному отнеслись к этой священной обязанности. Один из двоих путников на пути к вожделенному раю страдал от непосильной ноши и выпросил у бога крест поменьше. Другой донёс свой тяжёлый до конца, и когда они остановились у глубокого рва, первый не смог его преодолеть, а второй использовал свой крест в качестве моста и благополучно перебрался по нему на другую сторону.
Мне пришлось согласиться с тем, что на фоне рассказчицы я выгляжу очень блекло, и мои жизненные достижения в сравнении с её многочисленными победами скромны и незаметны. Но искр божьих на всех не хватает, и кто, если не такие праведники, как она, помолятся и спасут нас, великих грешников!
– А ты и постишься регулярно? – осмелилась я спросить, невольно обозревая с каждым годом всё более настойчивое стремление её разрастающегося тела вырваться из тесных оков одежды на свободу.
– Нет, да это и необязательно. Главное – чистота души и помыслов.
Я согласно покивала, выслушав эти рекомендации, но в грешной голове вдруг созрела мысль о том, скольких более слабых и немощных эти правоверные своими «крестами» могут вольно или невольно посбивать на своём пути к райской жизни. И так уж однозначно звучат их заученные молитвенные фразы во спасение души, если в каждодневной земной суете им далеко не всегда удаётся устоять перед грешными соблазнами, а между строками очередной просьбы Господу о прощении скрыты тайные намёки на то, чтобы он не торопил встречу с ним, а обеспечил многолетнее и ещё более сытное существование на земле? И если Спаситель вдруг отвернулся и не слышит, посылая праведнику всё новые испытания, чаще всего звучит традиционное «Господи, за что мне всё это?».
Но стоит ли роптать, если все человеческие мучения – следствия осознанного выбора и просить у бога снисхождения, не зная, что он потребует взамен, всегда рискованно. Жизнь в любом случае рано или поздно всё расставляет по своим местам – одних проклинают при жизни, других чтят и славят после смерти, а бывает так, что и то, и другое достаётся одним и тем же. А многократное «Вечная память!» в молитве о всех новопреставленных перед их погребением – для большинства из нас лишь традиционная формальность.
Как бы то ни было, закономерный жизненный финиш моей «трассы 60» неизбежен и, рисуя в воображении последние дни своей жизни, я уже имею представление о возможных вариантах её окончания. Но каким бы болезненным не был уход из привычного бытия, это, как утешают мудрецы, можно пережить, если учесть, что случается это всего лишь раз. А самый идеальный вариант из всех возможных можно обозначить цитатой из известной советской песни – «если смерти, то мгновенной».
Возможно, идеальный вариант мне не предназначен, и как родителям, предстоит долго мучиться, страдая от продолжительных болезней, а пышнотелые здоровяки, прощаясь с моим уставшим и навсегда уснувшим телом, позлорадствуют:
– Надо же, не пила, не курила, спортом занималась, и не помогло. Как говорится, пока толстый сохнет, худой сдохнет.
Возможно, мне не хватит сил бороться со старостью, и я, как некоторые из моих предков, малодушно струсив, не смогу дождаться её естественного завершения. Но любом случае каждый рискнувший перечить священным заветам поднимается на крышу в надежде не упасть, а взмахнув крылами, улететь на свободу, навсегда покончив со всеми земными проблемами. Но прежде чем расправить крылья, он оглядывается назад.
ЗИМА
1
На лётном поле провожали иностранную делегацию – подогнанный к самолёту трап гостеприимно спускался к ногам отбывающих гостей, музыканты военного оркестра нетерпеливо перебирали в руках инструменты, почётный караул вытянулся в стройную шеренгу, а представитель МИД пожимал на прощание руки иноземных гостей. Грянул оркестр, но члены делегации то ли по неслышной команде, то ли по какому-то внутреннему позыву единогласно отвернулись от него и, проделав определённые манипуляции руками, замерли, что-то неслышно надиктовывая губами. Отгремели гимны, и всё замерло в ожидании погрузки в самолёт, но неожиданно все молящиеся бросились на колени и уронили головы на землю. В дверях самолёта появился удивлённый пилот и, наблюдая эту яркую, неоднократно повторяющуюся церемонию, с беспокойством поглядывал на часы. Наконец, пассажиры заняли свои места, взревели моторы и нетерпеливо закружились пропеллеры, всё сильнее разгоняясь и оглушая окрестности безудержным ликованием в предчувствии долгожданного свидания с небом.
Монотонный гул всё настойчивей давил на уши, и мне пришлось проснуться и прислушаться.
На электронных часах светилась четвёрка с копейками, а разбудивший меня звук принадлежал пропеллеру, вмонтированному в вентиляционную шахту туалета этажом выше. По внутренней поверхности потолка моей спальни загрохотала передвигаемая мебель, послышались громкие голоса новых соседей-мусульман, очередное заочное свидание с которыми стало неизбежным. Видимо, они тоже готовились к намазу, оживлённо обсуждая что-то и, перекрывая неумолкающий грохот вентилятора, низкий женский голос что-то настойчиво внушал собеседнику на чужом для меня языке, пока в ответ ему неожиданно визгливый высокий мужской голос не огрызнулся на понятном мне русском.
– Пошла ты на х… Зае..ла ты меня, – прозвучали знакомые фразы, способные в любой ситуации коротко и ясно выразить всю гамму человеческих чувств.
«Не такие уж вы и правоверные» – подумала я, в очередной раз с облегчением порадовавшись, что в России запрещена свободная продажа оружия, которое я в подобных ситуациях могла бы в состоянии аффекта использовать.
Мой рабочий день в этот раз начинался после обеда, и я планировала провести всё утро в здоровом благодатном сне, но запланированное пробуждение оказалось гораздо более ранним. Стараясь отвлечься от шума, я закуталась с головой в одеяло, но в шесть часов зыбкую дремоту прервал грохот воды, с максимальным напором заполняющей ванну в квартире наверху. Благодаря особенностям проектирования, ванная комната и туалет в нашем доме располагаются рядом со спальней, и теперь этот звук, ударяясь об общую с со смежными помещениями бетонную стену с великолепными акустическими свойствами, безжалостно разбивал мне голову. Пришлось окончательно проснуться, когда во все остальные мелодии пробуждающегося нового дня гармонично вписался звук испускаемых расслабленным в горячей воде телом газов, мощные толчки которых, ударяясь о дно ванны, достигали моих ушей тем же способом. Чтобы окончательно не озвереть и благополучно закончить всё запланированное на день, я поспешила на кухню и заварила более крепкий, чем обычно, кофе, чтобы с удовольствием посмаковать его с любимым горьким шоколадом.