Гений ловкости

– Раненые, погибшие есть?

– Раненые – да, про остальное еще не знаю, информация собирается.

– А бандиты?

– Пока себя тихо ведут, ничего не просят.

Город встретил их необычно тихо. Весть о стрельбе и бандитах, проникших в самый его центр, вмиг обезлюдила популярный курорт. Большинство отдыхающих укрылось в гостиницах и хостелах, обсуждая по телефонам и в соцсетях слух, что трое бандитов все же сумели от полиции скрыться и где-то бродят сейчас по городу. Одни говорили, что это вранье, другие – что чистая правда.

Гребнев оставил Живцова у внешнего кольца оцепления, пообещав позвать его, если понадобится помощь, а сам направился к месту происшествия.

На центральной пешеходной улице не было ни души. Так здесь бывало только глубокой ночью, вернее, даже ближе к утру. Но к утру дворники успевали вымести улицу и убрать мусор из урн, готовя ее к новому дню. А сейчас улица не была чистой. Следы пронесшейся по ней паники бросались в глаза повсюду. Валялись пластиковые бутылки и пакеты из-под сока, брошенные где попало, разноцветными кляксами пестрели шлепки упавших мороженок, следы башмаков помечали незавершенные рисунки на опрокинутых мольбертах уличных художников.

Фонари на чугунных столбах освещали эту картину всеобщего бегства, не давая ей исчезнуть в густеющей вечерней темноте. Скорее, даже ночной из-за наползающих на город облаков, уже начавших проливаться накопленной влагой.

На асфальт, размягченный дневной жарой, упали первые, пока еще редкие, капли дождя. Одна из них попала точно в огонек зажженной сигареты, заставив ее зашипеть. Майор Головко глянул вверх и беззвучно выругался. Стараясь не маячить долго между грузовых машин, перегородивших улицу поперек, он прошел до ближайшего дома и бросил погасшую сигарету в урну. Зажигать новую он не стал, увидев идущего к нему начальника ОББ.

– А, Гребнев, давно прибыл?

– Только что.

– В курс дела ввели?

– В общих чертах, ребята рассказали… Много они людей постреляли?

– Из гражданских никого. Полицейского здесь чуток задело, царапнуло, можно сказать. А вот парням из ГИБДД досталось. В одного прямо в упор стреляли. Но вроде как жить будет. У другого два легких, в плечо и руку.

– И то хорошо.

– Я тут приказал собрать тебе всю информацию – по магазину, камерам наблюдения и прочему. Так что давай, Виктор, берись за проблему, теперь ты здесь за главного. Дерюгин со своими у тебя в подчинении, вон в том кафе сидит. А я в Управление, скоро федералы должны подъехать.

– Федералы? Это что, разве их уровень?

– Теперь их. У этих бандерлогов в машине бумажку нашли со схемой загородного шоссе. А по сторонам от него три красные точки. И от каждой по две линии в сторону шоссе. Смекаешь, что это?

– Сектора обстрела.

– Точно. У них и снайперская винтовка была. А три точки что означают? Что еще две группы где-то бродят… А знаешь, кто скоро должен там проехать?

– Догадываюсь. Но ведь там вдоль дороги оцепление должно быть, на всем протяжении.

– Должно. И есть. Только не через каждый метр. И при хорошей подготовке, да если еще и за рубежом, пару звенышек из этой цепи можно попробовать незаметно выдернуть и свои вставить.

– Про зарубеж это Вы так, к слову?

– Да нет. Один из них точно прибалт. Сержант, что их остановил, акцент у него приметил. Наверно, он и есть снайпер. Они это дело любят, чистоплюи европейские, – майор презрительно скривился. – Мерзавцы в белых перчаточках. А душа-то все равно поганая… Да что я тебе говорю. Ты и сам таких встречал.

Гребнев помрачнел и тихо, сквозь зубы, произнес:

– Да… помню.

– Ну вот, так что дело это переквалифицировали с бандитизма на подготовку к теракту. И теперь им фээсбэшники займутся. Да и ладно, нам меньше мороки.

– А мы тогда здесь зачем?

– Посторожить, пока они не приехали. Ну, и всю информацию, что у тебя будет, им передать.

– А если эти боевики потребуют чего или на прорыв пойдут? Какие у меня полномочия?

– Потребуют – со мной свяжись, сам ничего не обещай. А прорываться будут – мочи, лучше не до смерти. Чтоб сочинение потом могли написать: «Как я провел лето в лагере… на Балтийском море» … Ну, ладно, бывай. На связи.

Майор развернулся и быстро пошел в сторону ближайшего перекрестка. Гребнев проводил его взглядом, потер подбородок, размышляя о чем-то, и двинулся к кафе «Аэлита» в полусотне метров от перекрывших улицу грузовиков.

Трубки китайского колокольчика на входе в кафе прозвенели «мелодию ветра». Коренастый человек в пятнистой форме спецназа МВД отвлекся от просмотра телевизора на барной стойке и повернул к вошедшему бритую наголо голову.

– А, это ты. Капитану Гребневу кивок почтения и море уважения.

Он кивнул, не вставая со стула.

– Капитану Дерюгину взаимно, – ответил Гребнев и сел рядом.

– Ты ценные указявки от Головы получил или только готовишься? – спросил Дерюгин.

– Получил.

– И что скажешь? Какие наши дальнейшие действия?

– Дерюгин, это кто? – Гребнев с подозрением кивнул на худощавого паренька в наушниках, сидевшего за столиком в углу.

На пришедшего тот не обращал никакого внимания, бегая взглядом по экрану открытого перед ним ноутбука. Дерюгин хохотнул.

– А правда ведь на студента похож? Тут другие уже тоже думали, что гражданский за оцепление проник. А это, оказывается, сам лейтенант Писарчук из отдела оперативной информации, не больше и ни меньше. Вот… Прошу любить и жаловать.

– Значит, это он наше справочное бюро во всей этой истории?

– Вроде того.

– Слушай, а он там вообще замечает, что вокруг? По-моему, он даже не видел, что я пришел.

– Паша!!! – гаркнул Дерюгин.

– Ты д…дураком сделаешь! – возмутился Гребнев, вздрогнувший от неожиданного крика.

«Студент» оторвался от экрана ноутбука и снял наушники.

– Это капитан Гребнев, – объявил Дерюгин.

– Лейтенант Писарчук. Старший эксперт Отдела оперативной информации, – отчеканил Писарчук, вставая.

– Вот, эксперт. Эта и есть та пустая чаша, что готова наполниться твоей мудростью, – сказал Дерюгин.

– Тебе бы в поэты или философы, а не в спецназ пойти, – усмехнулся Гребнев и уже серьезно обратился к Писарчуку: – Доложите, что узнали по всей этой ситуации.

– Есть, – ответил лейтенант. – По камерам наблюдения установили…

– Подождите, – остановил его Гребнев. – Вы садитесь. И давайте без официоза. По-простому, но деловито.

Лейтенант улыбнулся и снова уселся за свой ноутбук.

– По камерам наблюдения установили: в магазин проникли пять боевиков. В нашей базе их нет. У одного есть сходство с террористом из базы Интерпола, только тот с бородой.

– Наверняка сбрил, – вставил Дерюгин. – А вы подрисуйте.

– Уже рисуем, – ответил Писарчук. – Теперь по оружию: четыре автомата АКСУ, пистолет «Глок», похоже, девятнадцатый. И гранаты, видимо, имеют – одну они на улице взорвали, РГН вроде.

– Раненые у них есть? – спросил Гребнев.

– Нет.

– А что по заложникам?

– Пять посетителей: старик, мужчина средних лет, девушка и двое детей-подростков лет двенадцати – мальчик и девочка. Еще трое – работники магазина: пожилой охранник, кассирша и молодой парень – кладовщик.

– Всего трое?

– Директор и товаровед-бухгалтер ушли раньше. У них рабочий день до шести.

– План магазина есть?

– Есть. И магазина, и прилегающих помещений.

Дерюгин вынул из кармана свернутый вчетверо лист бумаги, протянул Гребневу.

– На, изучай. По бокам кафешка и аптека. Стены в кирпич, с ходу не пробьешь. Сверху тоже – бетонное перекрытие. Подвал из бутового камня, окон нет, только продухи для вентиляции – крыса едва пролезет. И наверху только одно окно – во двор выходит. Закрыто стальными жалюзями.

– Ключи от них и от дверей директор отдала, – добавил Писарчук.

– Да, у меня, – продолжил Дерюгин. – Две двери: на улицу и во двор. И еще описала, что внутри. Я тут добавил, – он ткнул пальцем в бумажку с планом. – За обеими дверьми у них там еще и раздвижные решетки. И с камер наблюдения они все вокруг видят. Так что… все очень кисло.