Районы

Глава 4

Сильнее всего обрадовался моему «воскрешению» Крыл. Кстати, его спасение на крыше объяснилось банально и незатейливо — зэк, который должен был снять дозорного, промахнулся. Лошары, что и говорить. Если уж завалить операцию на таком этапе, то что они хотели от самого штурма?

Пацан бросился обниматься, только потом вспомнив, что я вообще-то хреново себя чувствую и все такое. Я же охладил пыл Крыла, рассказав, что именно он должен сделать.

— Зачем нам с ними переговариваться, дядя Шип? — искренне недоумевал он. — Видал, как мы их разнесли ночью? Просто возьмем, зажмем их и…

— Зажимают в углах девок, — перебил я его. — Одно дело обороняться при неподготовленном нападении, и совсем другое переходить в контратаку, когда противник насторожен и ожидает этого. И на самотек все пускать нельзя. Зэки отошли недалеко только с одной целью — вскоре они предпримут новое наступление. Думаю, ближе к ночи.

— Ну, и пусть наступают. Фиганем по ним.

— Или они выкинут что-то новое и ты себе что-нибудь отфигачишь. Нет уж, спасибо. Очень мне не понравился этот Федя, который стену у нас словно кусок картона вырезал. Знать бы еще, что это за способность такая.

— Так а толку нам с этих переговоров. Ты собираешься им пленников отдать, а они что?

— А они поделятся тем, что им не нужно. Точнее кто. Думаю, в итоге Федя согласится. Просто завернешь камень в бумагу и скинешь сверху. Смотри только никому голову не разбей. А то эти переговоры зайдут в тупик еще не начавшись.

— Голову не разбить? — задумавшись, переспросил пацан.

— Крыл, твою мать, я серьезно.

— Да ладно, пошутить уже нельзя. Все я понял. Только ты бумагу давай.

Я отдал ему заранее написанное послание, которое Крыл сразу стал читать. Хоть бы постеснялся, что ли? Или за дверь вышел. Никакой конфиденциальности.

— «Феде-Натюрморту. Предлагаю заключить перемирие. В случае успешных переговоров, отпущу на свободу пленных. В качестве гарантии безопасности переговоры будут происходить завтра, в полдень, на перекрестке среди руин, в трех кварталах от моего на север по проулку (от вас на юг), тому самому — через который вы атаковали. С собой не больше пяти человек. Шипастый, командир группы, живущей у парка».

— Тебе бы стилистику поправить, — нагло заявил Крыл.

— Чья бы корова мычала, «людаед». Давай, дуй к временному лагерю зэков. Аккуратнее только. И самое главное, Крыл, кинь именно во двор. Чтобы все прочитали.

— Я думал, что наоборот, надо непосредственно Феде передать.

— Нет, — улыбнулся я, — мы должны сделать так, чтобы у него не было выбора. Чтобы он сообщение о переговорах не замял. И еще, Крыл, обрати внимание, где поселился Святой. Это тоже понадобится.

Говорят, человек сам строит свою судьбу. И жизнь — результат самостоятельного формирования тех или иных решений. Вроде как индивидуум не зависит от внешних факторов, главное лишь — его внутренняя воля. Красиво, конечно, вот только это хрень полная. Как и абсолютная свобода и независимость.

Все мы всю свою жизнь от чего-то зависим, чему-то подчиняемся — законам, морали, этике, обществу. Про бабки я уж вообще молчу. Так вот и этот Федя Натюрморт себе не принадлежал. Понятное дело, у него была определенная политическая воля, однако существовали конкуренты в виде Сивого и Святого. Опять же, братва, которая с точностью опытного бухгалтера отмечает себе все удачные и неудачные решения. И когда количество минусов перевесит плюсы, может и предъявить. А когда против тебя весь мир — не поможет ни ствол, ни способность.

Своими соображениями я поделился лишь со Слепым. Как с самым опытным из группы. К тому же оказалось, что старик вполне успешно заменил меня. Даже какая-то легкая ревность возникла, что ли.

— Цуцванг, — коротко резюмировал Слепой.

— Чего? — переспросил я.

— Положение в шахматах, в котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции. Иными шловами, куда не кинь, везде клин.

— А, ну это да, — согласился я. — Я про эти шахматы знал, просто забыл.

— Немудрено, — легко согласился Слепой, — всего не упомнишь. Так ты думаешь, что этот Натюрморт шоглашитшя?

— Должен, как по мне.

— Ну, дай бог.

На этом наш содержательный разговор был закончен. Скоро прилетел довольный Крыл с докладом об успешном выполнении задания. Пожаловался, что негостеприимные зэки даже стреляли по нему, но куда этим снайперам до быстрого Крыла. В конечном итоге все прошло более, чем успешно. Судя по тому, что к камню, которым было обернуто послание, рвануло сразу с десяток человек. Теперь осталось дело за малым. За этим малым как раз и пришла Алиса.

— Какой наш план действий? — спросил я.

— Лежать тихо, как мышка и не раздражать меня глупыми вопросами, — категорично заявила красотка.

Алисы вытащила здоровенную книгу по медицине, которую явно нашла в одной из квартир и стала листать.

— Короче, смотри. В красном костном мозге есть стволовые гемопоэтические клетки.

— У всех или только у гомосексуалистов-поэтов? — протянул я.

— Щас книгой двину, — честно пообещала Алиса. — Вот их и использует организм, чтобы сделать новую кровь. В ходе процесса стволовые клетки преобразуют в зрелые клетки крови: эритроциты, лейкоциты, тромбоциты.

— Ну, это ясно. Давай тогда за дело.

— Погоди ты, тут еще про две основные линии кроветворения: лимфоидную и миелоидную. Тебе я вообще больше слова не скажу, только сбиваешь.

Вот, а всего пару часов назад в любви признавалась, теперь же раздражительная, как не знаю кто. Правильно говорят, от любви до кроветворения — один шаг.

Наконец Алиса закончила с чтением сказок на ночь, отодвинула медицинский фолиант и перешла в боевую трансформацию. Интересно, я когда-нибудь привыкну к этому облику? Как бы потом во время секса другую Алису не представлять. А то импотенция до конца жизни гарантирована.