Ненавижу любить тебя

— Вы правы, — облегченно кивнула я. — Забудем о ней. О, все уже заходят.

Преподаватель по истории искусства уже летел по коридору, и все первокурсники поспешили занять свои места. Наша компашка также сдвинулась с мертвой точки по направлению к дверям аудитории.

Лекция прошла, как ни странно, очень быстро. Я даже успела пару раз выступить и заработать похвалу от преподавателя за старание, а также активное участие в процессе. Чем я обязательно похвастаюсь перед Мартином, который уже ждет меня возле учебного корпуса. Но прежде чем рвануть со всех ног к любимому, я для начала направилась в туалет.

Я решительно настроена позабавиться сегодня. Зайдя в кабинку туалета, я осторожно сняла с себя джинсы, а затем и тонкие кружевные трусики. С удовольствием посмотрю на обескураженное лицо Мартина, если он возьмет меня на блеф. Шалости — они такие.

Я надела джинсы и засунула трусики в задний карман. Необычные ощущения… Будто я совсем голая. Ладно, никто же не знает, что я без нижнего белья.

Прочистив горло и состроив невозмутимое выражение лица, я вышла из кабинки и направилась к зеркалу. Все нормально, ничего не видно. Я покрутилась около зеркала, тщательно осматривая свой зад.

В туалет вошла Дженнис. Ее востренькие глазенки хлопали опахалами наращённых ресниц и быстро пробежались по мне. Я тут же поспешила на выход. Не успела я коснуться дверной ручки, как Дженнис пискляво закричала:

— Стоять!

Я остановилась в унисон со своим сердцем. И не то чтобы страх сковал мое движение, но опасность я почувствовала. Я медленно развернулась к ней и постаралась непринужденно смотреть в ее искривленное лицо. Нервная жилка пульсировала у нее на лбу.

— Ты ведь знаешь Мартина? — с претензией в голосе заявила она. — Когда ты видела его в последний раз? Не было ли с ним какой-нибудь сучки?

Какое милое определение меня. Без всякой заинтересованности я бросила ей колкость.

— В последний раз я видела его с сучкой… — я задумчиво вскинула голову. — Постой, да… Он был с тобой.

Я повернула дверную ручку, чтобы ретироваться, но противный голос Дженнис пронзил мои ушные перепонки.

— Следи за словами, дура! — рявкнула она и начала разговаривать с зеркалом. — У-у-у, я собственными руками придушу эту шлюху! Решила позабавиться, так я устрою ей райскую жизнь!

Ее необоснованные оскорбления и надуманное всевластие начали подбешивать. Мое терпение держалось на волоске, и, видимо, я решила оборвать его вконец. Потому что в следующую секунду я вышла на тропу войны с Дженнис.

— Дура ты, Дженнис, — обреченно сказала я.

— Че сказала?!

— Че слышала! — в ее истеричной манере передразнила я ее и затрясла головой.

Лицо Дженнис вздулось и покраснело, подобно перезревшему томату. Она подошла ко мне и зашипела:

— Я тебя по стенке размажу. Ты и пикнуть не успеешь, чертова серая мышь.

Я рассмеялась над ее ничтожными угрозами. Пора выбрасывать козыри. Лучшего момента просто не найти.

— Я та, кого ты так тщетно ищешь. Чертова серая мышь увела твоего парня. Ну и кто из на дура, Дженнис?

— Что ты несешь? Ты себя в зеркало видела?! — усмехнулась она на мои заявления. — Мартин бы никогда не посмотрел на тебя!

— Как видишь, у вас с Мартином разные вкусы. Да, он не только на меня посмотрел, но еще продемонстрировал, насколько горяч в постели. Скажи, а?

Дженнис поверила и тут же взорвалась. Ее рука хлестко ударила по моей щеке. Больно, но приятно.

— Чертова шлюха!

Я усмехнулась ей в лицо. Не все время другим страдать от тебя, Дженнис. Познай это чувство унижения.

— Ты для него лишь игрушка! Подстилка на неделю! — завизжала она.

— Не сравнивай меня с собой, — проскрежетала я. — Твое время вышло, Дженнис. Советую тебе успокоиться и оставить нас с Марином в покое.

Дженнис полетела с катушек и запыхтела, как старый паровоз.

— Даже не надейся! — выплюнула она. — Он мой, поняла?! И ты недостойна быть рядом с ним, дешевая игрушка! Я найду на тебя управу, раскрою Мартину на тебя глаза, двуличная тварь!

Ее глаза раскраснелись, ноздри вздулись. Вот-вот взорвется. Мне стало жаль ее. Мания величия и всевластия затмила ей глаза.

— Мартин — не вещь, каким ты его считаешь. Он сказал, что любит меня, как и я его. Тебе придется смириться с этим.

— Заткнись!

Я поняла, что нет смысла спокойно разговаривать с неадекватной блондинкой. Бросив сожалеющий взгляд в сторону этой взбесившейся фурии, я повернула ручку двери и молча покинула туалет.

ГЛАВА 25

Встречи с Мартином стали для меня самыми долгожданными подарками. Сбежав поскорее из универа, я поспешила к нему и поцеловала любимые губы. Мартин увез меня подальше от оживленного кампуса в долину. Мы вновь на месте, которое уже стало нашим после прошлого раза.

Я сидела на байке напротив Мартина и не могла оторвать глаз от него. Он безумно красив. Меня манила его шея с татуировкой, и я тянулась к ней. Подушечками пальцев я касалась горячей кожи Мартина и заметила, как его мышцы вздрогнули, почувствовав прохладу.

— Прости, у меня всегда холодные руки, даже если на улице будет плюс тридцать.

— Давай сюда.

Мартин взял мою руку с шеи и стал согревать жаром своих ладоней и теплым дыханием. Он начал целовать мои пальцы горячими губами, и я закрыла от наслаждения глаза.

— Я соскучился, — прошептал он. — Забирайся под кофту.

Мои руки осторожно проникли ему под кофту, где очень тепло и уютно. Я нащупала упругий пресс и тут же улыбнулась. Мне нравились его кубики.

— М-м-м, ты, что заигрываешь со мной? — как хитрый кот, промурчал он, когда почувствовал движение рук под кофтой.

— Да, — засветилась я от счастья и закусила губу. — Тебе нравится?

— Приятно, — одобрительно кивнул он.

Мои руки принялись изучать его грудь и получали удовольствие от бархатной кожи Мартина.

— Потом поменяемся? Я тоже хочу их погладить, — брови Мартина игриво взлетели наверх, а глаза стрельнули на мою грудь.

— Хотеть не вредно, — хихикнула я. — Сегодня я изучаю тебя. Конечно, телом девственника тут не пахнет…

Мартин разразился громким смехом. Его грудь задрожала и передала импульс моим рукам, которые я тотчас убрала в карманы.

— Опыт — это не так уж и плохо, Оливия, — сказал он в оправдание, но я насупилась еще больше.

— Да уж, я не сомневаюсь, — съязвила я и отвела взгляд.

— Тебе не к чему злиться или ревновать, теперь я только твой. Весь и полностью, как и ты для меня.

— Я ревную?! Делать мне нечего! Просто представила, сколько рук еще гладили твое тело, и стало жутко неприятно, — поморщилась я.

Мартин поджал губы и аккуратно начал подбирать слова, чтоб не сболтнуть лишнего. А я начала тщательно фильтровать их, желая зацепиться за что-нибудь. Может, это действительно ревность?

— Твои руки — самые лучшие и самые желанные для меня.

Я проглотила ласкающие уши слова, но продолжила гнуть свою линию:

— У тебя много было девушек? Сколько?

— О, нет… Неудачная тема для разговора. Давай съезжай на обочину, Оливия, — предупредил он меня и одарил недовольным взглядом.

— Я хочу знать, — процедила я, упрямо стоя на своем.

Мартин накрыл лицо ладонью и мучительно провел ею по всей поверхности лица. Он взял меня за руки. Его взгляд темно-карих глаз успокаивал, а губы пытались донести мне важные слова:

— Их было много. И я не помню их лиц. Они для меня одинаково безразличны. Я ничего не испытывал к ним, кроме желания поиметь. Ты стала исключением, я …

— Лицо Дженнис ты тоже уже успел позабыть? — перебила я его.

Мартин усмехнулся на мою дерзость. Он качнул головой, оценивая достойного противника, которого не охмуришь красивыми словами.

— Я все ей прямо сказал. Между нами больше ничего нет. Она это приняла.

— Тебе показалось. Она весь универ на уши поставила, желая узнать, кто отбил у нее парня.

— Парня… — рассмеялся Мартин над последним словом. — У нас не было таких отношений, чтобы она называла меня своим парнем.