Не рассказывай

Моется в душе.

Когда в семь утра я, закутавшись в простынь, выплываю в коридор, Денис уже готовит завтрак.

— Я на тебя яичницу жарю. Доброе утро, — голос звучит бодро и немного радостно.

Я улыбаюсь в ответ.

— Доброе. Спасибо! — Поворачиваюсь в сторону ванной.

— Эй! — окликает Дэн. — Подошла и поцеловала любимого мужчину, — указывает пальцем на свою щёку.

— Погоди, умоюсь только.

— Сейчас же, — командует. — Подошла и поцеловала.

— Неа.

— Тогда я щас подойду и вые*у.

Ну ничего себе заявочка!

— Ругаться хватит! Хамло!

Сама по глазам вижу, что не шутит. Делает шаг вперёд.

Я ойкаю и срываюсь бежать. Денис моментом включается в игру, стартует с места и догоняет.

Я кричу и визжу, пытаясь удрать и спрятаться. Он настигает меня в комнате. Прижимает к стене, подставляет щёку. Я упрямлюсь, но вскоре сдаюсь и целую его. После чего Денис закидывает меня на плечо и несёт, как трофей.

— Ну-ка пусти! — кричу я сквозь смех и слёзы.

— Слушаться будешь в следующий раз, коза, — отвечает ну совершенно довольным голосом.

Из города мы выезжаем в начале девятого. Денис на позитиве. Кажется, он рад, что я согласилась составить ему компанию. Я же практически не волнуюсь, мне просто любопытно посмотреть на его семью.

По пути Денис рассказывает, что его отчим, Семёнов Александр Артёмович, работает вахтовым методом, хорошо зарабатывает, но и дома бывает в лучшем случае шесть месяцев в году. Поэтому по возможности пару раз в месяц Дэн мотается в соседний город, чтобы помочь. Сейчас отчим дома, но и дел накопилось немало.

Также я узнаю, что Семёнов предлагал и даже настаивал устроить Дениса к себе на север, но охрана — это не то, о чём мечтает Гончаров. Мой боец не видит там перспектив. Он у меня за мир и хочет его себе. Желательно весь. Мне нравятся его амбиции. Наверное, они, в общем-то, и делают его таким, какой он есть. Его универсум. Ведь, по сути, в двадцать два года, кроме планов, спеси и агрессии, больше ничего и нет за душой.

Я вспоминаю, какой была сама. Почти забыла уже ту отважную Ксюшу, которая поступила учиться в большой город и приехала в общежитие с небольшим чемоданом вещей и рюкзаком собственных амбиций. Девочка из деревни, той самой, где все друг друга знают. Из очень скромной семьи. Отец часто и много пил. Да что там, и продолжает пить. Мать с утра до ночи работает и ненавидит его, ежедневно оскорбляет и унижает. Но при этом не допускает мысли о разводе. Я тогда не знала, как сложится моя жизнь, но точно понимала, какой она не будет.

И у меня получилось. У Дениса тоже получится, я в него верю.

Мария Юрьевна, мама Дениса, мне нравится с первого взгляда. Она приятная и очень симпатичная женщина. Заметно, что замученная работой и бытом, но сомнений нет: в юности она была настоящей красавицей. Весёлая, одновременно простая и интересная. Разговорчивая. Я к такому не привыкла. Открытые люди для меня в принципе что-то новое. Но зато теперь понятно, откуда взялись болтливость и обаяние её сына. Мария Юрьевна с первой минуты начинает общаться так, будто мы знакомы с ней всю жизнь и расстались вот буквально на той неделе.

Пару часов мы пьём чай на кухне, болтаем обо всём на свете. В основном говорит она, я просто слушаю и на ус мотаю. Денис с Александром выполняют какую-то мужскую работу во дворе. Я узнаю всё о некой Виктории, у которой есть дочка Люся. Виктория мечтала чуть ли не с рождения выдать Люсю за Дениса. Мария Юрьевна ужасно расстроилась, когда Денис начал с этой девушкой встречаться.

— Слава богу, ничего не получилось, — говорит она. — Мы с Викторией, конечно, дружим всю жизнь, но родниться я бы с ней не хотела. Люся её мутная, не нравится мне. С детства такой была — себе на уме. Плаксивая. Чуть что — ябедничала.

Поначалу я, привыкшая к интригам и недосказанностям, ищу в каждой её реплике подвох и желание меня уколоть. Но когда Мария Юрьевна прямо при своём муже Александре начинает в красках рассказывать о папе Дениса, я прихожу к выводу, что в этой семье легко и просто относятся к прошлому близких. Никто никого не попрекает и не стыдит за былые отношения. Все будто понимают, что жизнь — сложная штука.

Поэтому я тоже рассказываю, что была замужем.

— Мы просто оказались слишком разными, вот и развелись, — признаюсь честно. — А Денис... он такой... Понимаете, я ведь старше его, и мне от этого неловко.

Она кивает понимающе.

— О, мне это знакомо. Отец Дениса был намного меня старше, сколько я всего выслушала по этому поводу! А сколько он выслушал сплетен! Люди бывают жестоки и завистливы.

Девчонки, сёстры Дениса, очень похожи на Марию Юрьевну. Сам же Денис — совсем другой.

И когда я об этом спрашиваю, — спустя три часа после приезда мы как раз снова оказываемся вдвоём в доме, — она ведёт меня в спальню и достаёт альбом с фотографиями.

— Это мой Коля, — говорит она, показывая свадебную фотографию. Тепло улыбается при этом.

— Какая вы молоденькая здесь! — удивляюсь я.

Тонкая, гибкая, яркая и улыбчивая девушка. Мне всегда резало слух, когда свадьбу называли «лучшим днём в жизни», но судя по блеску глаз юной Марии, она действительно была абсолютно счастлива.

— Мне здесь девятнадцать, Коле двадцать семь. Все твердили ему: «Зачем тебе эта малолетка, ничего не умеющая. Да ещё и из бедной семьи». А он... Ксюша, я как его увидела — обмерла. Посмотри сама. Офицер. Высокий, красивый, статный. Квартиру приобрёл в нашем доме. Я влюбилась в него с первого взгляда, да так, что жизни не было.

— Денис на него очень похож, — признаю я. — Поразительно даже.

— Да, сильно. Но по характеру Денис легче. Хотя, может, это изменится. Когда я с Колей познакомилась, у него уже были за плечами боевые столкновения в горячих точках. Характер тяжёлый, прямой, потому так долго и не женился. А я соплюха, семнадцать лет. Не обращал он на меня внимания долго, — смеётся она. — Я бегала за ним, дурочка влюблённая. Письма ему писала километровые и пироги пекла. Встречаться начали, когда мне уже девятнадцать исполнилось, почти сразу поженились и стали жить вместе. Он был настоящим героем, спасал людей, даже ранение было. Невероятный мужчина. — Мария Юрьевна показывает фотографии, где Николай в форме, с наградами.

— А что потом случилось? Денис не рассказывал.

На самом деле я не спрашивала — мы просто не говорили на эту тему никогда. Не было необходимости.

— Кошмар случился. — Она делает паузу, словно сомневаясь, стоит ли рассказывать.

— Я бы хотела лучше понимать Дениса, — шепчу я.

— Мы с Колей домой поздно возвращались, к нам толпа прицепилась. Мне тогда двадцать два года было, я только-только забеременела, срок был крошечный, живот незаметный. — Она закусывает губу, задумавшись. А потом смотрит на меня каким-то странным, решительным взглядом, от которого мурашки по телу. — Он меня в обиду не дал. Защитил, — в голосе прорезаются стальные нотки. — Я им понравилась сильно, красивая была. У них оружие было — ножи, кастеты, у Коли — голые руки. Я никогда ту ночь не забуду, слышала же всё. Он крикнул бежать и прятаться, я побежала, но слышала. Мне сказали, что Коля в больнице спросил, в безопасности ли я, и только потом умер. До этого держался ещё. После все родственники говорили, чтобы аборт сделала, срок позволял. Но я не сделала. Глупо было бы так поступить: квартира есть Колина, техникум я успела закончить и работу найти. Ничего, пробились, друзья Коли помогали. А через десять лет Сашу встретила, сложилось у нас всё хорошо. Второй шанс себе дала. Вот такая жизнь. — Мария Юрьевна резко закрывает альбом и убирает его на полку. — Мне, кстати, тогда тридцать два года было, старше тебя намного. И не побоялась начать новую жизнь, — улыбается мягко, будто подбадривая.

Я же вытираю щёки.

— Это ужасно несправедливо, — говорю не своим голосом. Ком в горле стоит. Я не знала. Даже подумать не могла...

— Да, столько тварей в него стреляло, когда выполнял боевые задачи, убить хотели. Он словно заговорённый. А потом дома, свои же вроде как люди... — Она вздыхает. — Это давно было, не грусти, Ксюша. Хорошо, что у меня Денис родился, так бы я не пережила, наверное. Денис хороший парень. Гордый излишне, вспыльчивый, но, надеюсь, с возрастом научится смирению.