Не рассказывай

— Увидела твою машину и глазам не поверила! Вот так повезло! Докинешь до дома? За благодарностью не постою, — её голос звучит мягко. — М-м?

Он отстраняет её. Говорит что-то в ответ. Денис стоит ко мне спиной, и я не могу считать его мимику. Но, наверное, улыбается во все тридцать два, как обычно.

— А, работаешь. — Девушка бросает разочарованный взгляд на машину. Поджимает губы. И начинает сокрушаться: — Как жаль! У меня ужасный долгий день, я собиралась позвонить тебе, как сяду в автобус. Может, приедешь хоть вечером? Я ужасно по тебе соскучилась! — Она тянется и сжимает его рукава.

Её тон, слова, надежда в голосе — всё вместе будто дух из меня выбивает. Я быстро выхожу из машины и говорю:

— У меня появились кое-какие срочные дела. Я отменяю заказ. Спасибо.

— О, прекрасно! — радуется девушка. Даже в ладоши хлопает.

— Ксюш, — возмущается Денис, — сядь в машину. Я сейчас закончу и поедем.

— Нет, всё в порядке.

Я быстро киваю этой девушке и иду в сторону кафе, из которого мы только что вышли, смеясь. Почему-то дрожат руки и наворачиваются на глаза слёзы. Это необъяснимо, но обида такой силы, что к земле прижимает.

— Ксюша, блин! — кричит Денис вслед.

Я оборачиваюсь и быстро качаю головой, дескать, не ходи за мной. Он смотрит зло и раздражённо. Захожу в кафе, достаю сотовый и вызываю такси. Сердце колотится так, что вся грудь болит. Я не знаю почему. Просто не понимаю, отчего такая сильная реакция из-за этого малолетнего засранца!

Домой еду почти два часа. Пятница, вечер, снегопад, у нас мёртвые пробки. Весь путь меня штормит.

Мы не вместе, не пара. И никогда ею не будем. По сути, я просто с ним сплю. Иногда. Три раза это было, каждый из которых я была пьяна и морально раздавлена, чем он и пользовался.

Поражённо качаю головой.

Нет, я не в обиде. Сама хотела, сама к нему ехала или звала к себе. Я... виновата не меньше. Но мне в голову не приходило, что мой любовник с кем-то встречается! Я вспоминаю, как чувствовала себя на вечеринке в воскресенье, когда Андрей не приехал, и искренне сочувствую этой девушке.

Вот сучёныш! Грёбаный дембель! Мне вдруг становится смешно. Везде успевает! И со мной спит, и отношения строит. Навёрстывает, наверное, год воздержания. Хорошо устроился!

Идеальный представитель своего пола.

Единственное, что мне непонятно, — откуда у меня столь сильная реакция?

Ну изменяет он своей девушке, мне-то что с того? Я о ней даже не знала!

И всё же от одной мысли, что они вместе... Что он её парень... Боже! Я тянусь к сумке и проверяю, нет ли с собой бутылки воды. Очень хочется пить. Сильно.

Наконец, я захожу к себе в квартиру. Неужели этот бесконечный день завершился? Не верится.

Но едва успеваю разуться и снять дублёнку, как в дверь стучат. Громко, бесцеремонно. А потом её дергают на себя, и на лестничной площадке оказывается Гончаров. Да ладно!

— Я устала и хочу спать. Уходи, пожалуйста, — говорю ему строго. Хватаю ручку и тяну на себя.

Гадёныш ставит ногу в проход, из-за чего у меня не выходит закрыться. Его наглость в очередной раз поражает! Денис рывком распахивает дверь. Я отпрыгиваю назад, он заходит в квартиру.

— Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь, что сейчас было.

— Эй! — возмущаюсь я.

— Вот коза гордая! Ты какие-то курсы закончила по теме «Как от себя людей отталкивать»? Или это импровизация? — психует он. Снимает куртку и по-хозяйски вешает её на крючок. — Что случилось-то такого страшного? И почему, блин, ты так медленно ехала? Я уже час жду в подъезде, спарился.

Я беспомощно всплёскиваю руками, снова оторопев.

— Договорились, что сегодня ты моя. Я настроился.

— Я передумала, — пожимаю плечами.

— Передумай ещё раз. В чём проблема? Я хочу тебя.

— Нет.

— Что изменилось-то? У тебя, видать, мужик до меня особенно понимающий был. Готовый хер положить, если ему вот так отказывают. Я не понимающий, Ксюша. У меня из машин девушки так просто не выскакивают. Что не так?

Денис утыкает руки в бока и смотрит на меня. Сжимает губы. Непривычно серьёзен.

У меня же внутри всё шипит, грохочет и сжимается. Там какая-то адская какофония. Я смотрю на него и вдруг осознаю, что ревную. Примитивно, неадекватно и отчего-то дико. Ревную к той девушке, которая схватила его за рукава куртки. И которая обещала ждать вечером.

Обречённо качаю головой. Боже, передо мной пацан двадцатилетний, три перепиха по пьяни! Да я мужа ни разу так сильно ни к кому не ревновала, как этого кобеля! Это какое-то безумие. Моё помутнение переходит мыслимые границы!

— Мальчик, ты мне тут права не качай, — говорю я холодно. — Я сегодня тебя не приглашала, уматывай. Когда позвоню, тогда и нарисуешься.

— Я тебе не мальчик, — обрубает он резко и идёт ко мне.

Глава 20

— Я не понял, ты ревнуешь, что ли? — спрашивает он, нахмурившись.

Повисает пауза.

Денис значительно выше ростом. Почему я каждый раз забываю об этом простом факте? Понимаю, что не боюсь его. А когда начинаю думать, что стоило бы, — передо мной, по сути, едва знакомый бугай метр восемьдесят с чем-то — он вдруг расплывается в улыбке. Такой счастливой и широкой, что у меня от ярости внутри всё взрывается.

— О, дерзкую, всю из себя независимую Ксюшу бесит, что я трахаю не только её. Да ладно!

— А ты трахаешь? — прищуриваюсь.

— Бывает.

Я размахиваюсь и влепляю ему пощёчину. Он сжимает зубы.

— Какие психи. Ты втрескалась, что ли? В меня.

— Мне просто противно.

— Ой, ну надо же! — Он закатывает глаза. — Противно ей.

— Отойди, мне некомфортно.

— Неа.

Я изо всех сил толкаю его в грудь, чтобы отодвинулся хоть на миллиметр! Тогда он хватает мои руки, фиксирует их, тянется и целует в губы.

— Ты спятил! — шиплю я сквозь зубы. — Пошёл на хер!

В ответ Денис снова чмокает меня в губы! А потом ещё раз! Я отворачиваюсь, тогда он наклоняется и зло шепчет на ухо:

— А чего ты хотела?

Его интонации кожу царапают, словно наждачкой.

Я застываю. Лишь сердце колотится, где-то под горлом бахает.

Он продолжает:

— Верности? Преданности? Как щенка меня три недели шпыняешь. Приезжай — не приезжай. Хочу — не хочу. Буду — не буду. Сегодня обнимаешь, завтра с мужем миришься. Я же не спрашиваю тебя, спишь ты с ним или нет.

Его голос, не агрессивный, но при этом отрывистый, до костей меня продирает. Я не привыкла к столь сильным эмоциям. Их много, они густые, хоть ножом режь. Они пугают меня до писка.

Но вместо того чтобы закричать, дёрнуться или хотя бы зажмуриться, я отстраняюсь и заглядываю в его глаза. Холодею. Боже... Как много в них огня! Сколько в этом огне дикой необузданной ревности. У меня волоски на коже дыбом, я забываю дышать.

Денис опять бросает взгляд в пол. Делает шумный вдох. Потом смотрит уже спокойнее — будто осознал, что переходит грань. Хватка рук становится слабее. Но нижняя челюсть по-прежнему напряжена.

— Слово лишнее, взгляд не тот — на выход, — говорит он тише. — До следующего дня, когда у принцессы хорошее настроение случится. А когда оно случится — неизвестно. И неясно, случится ли вообще!

Он вновь сжимает мои запястья крепче. Я всхлипываю.

— А тебя это не устраивает? — спрашиваю.

— Меня-то? — Нависает. Смотрит в глаза.

Пульс стучит в висках. Сердце колотится ускоренно. Во рту пересыхает.

Денис хочет что-то сказать. Сомневается. Облизывает свои губы. А потом кидается и целует меня. Жадно, хаотично. С языком.

Я дёргаюсь, но он думает, что снова буду драться. И держит. Наваливается. Под его напором я отступаю назад, пока не впечатываюсь спиной в стену.

Его губы безумно вкусные. Его язык уже у меня во рту, и это лучшее мгновение за всю неделю. Меня шарашит от ядовитой мысли, что он так же целует другую. Что у него на неё встаёт — так же быстро, как на меня. Что ему с ней классно. Я кусаю его, слегка, но ощутимо. Ему по хрену, он имеет меня глубоком поцелуем.