Страница 152 из 177
Так что освежилась я за три минуты, затем застелила диван в гостиной и кровать в спальне… забралась на постель, расплела косу и в ожидании Кайлеана принялась расчёсывать волосы. Это было умиротворяющее занятие, не мешавшее думать о важных вещах. Важной вещью было то, как он заглянул мне в глаза и спросил, знаю ли я… Я поверила ему в тот же момент, как он это сказал… и ещё я верила, что может случиться так, что кроме этой ночи, у нас больше ничего не будет… Что же нам делать… или не делать…
… Какой-то звук внезапно почудился в коридоре… я резво вскочила и подбежала к окну… двор был тёмен и пуст… Кайлеан ещё не вернулся, Фёдора Филипповича тоже не было видно.
Босиком, на цыпочках я подошла к двери в гостиную и прислушалась. Стояла мёртвая тишина, и я, успокоенная, собралась снова забраться на кровать и предаться архиважным раздумьям, но тут звук повторился. Будто кто-то тихонечко постукивал по двери соседнего номера.
Я вообразила мёртвого Фёдора Филипповича, всё-таки поднявшегося на второй этаж и неизвестно зачем постукивающего карандашиком по дверям, и похолодела.
А потом будто бы раздался топот маленьких лапок.
Кто это?
Не Фёдор Филиппович? Мышь?
Мышь, которая стучит перед тем, как войти?
И снова шорох и постукивание… теперь уже в нашу дверь.
Я почувствовала, как волосы поднимаются дыбом. Примёрзнув к полу, забыв дышать, я стояла на пороге спальни и беспомощно наблюдала, как сама собой в обратную сторону поворачивается закрытая мною защёлка… как сама по себе приоткрывается дверь…
Щель была совсем небольшой, за ней стояла чернота… там кто-то был, но я никого не видела.
Потом вновь раздался шорох. Я опустила взгляд и увидала, как из-за дивана, стоявшего у входа, появляется маленькая тёмная фигурка с горящими рубиновыми бусинками вместо глаз…
Он нашёл меня — эрмитажный ушебти Мартина, с копьецом, крепко зажатым в маленькой ручке… с острым копьём, которым он выкалывал глаза загробным должникам.
3
Рубиновые бусинки вспыхнули ярче. С невнятным восклицанием я грохнула перед собой ментальным щитом, тем самым, которому научил Кайлеан, — скорее инстинктивно, чем осознанно, и застыла на месте.
Как ни странно, это сработало. Ушебти замедлил движение, замер в нерешительности, огоньки в его глазах потускнели. Может быть, кроме обычного запаха, ему нужно было что-то ещё? Ментальный запах, запах мыслей?
Впрочем, размышлять было некогда.
Я чуть отступила… человечек оставался на месте, хотя и склонил голову набок, будто прислушиваясь.
Ещё шаг назад… и ещё один… Мелкими шажками я отступала к кровати, попутно выстраивая между нами все защитные заклинания, которые смогла вспомнить. Ушебти не двигался с места. Робкая надежда затеплилась в моём сердце, ведь продержаться надо было совсем немного, Кайлеан, должно быть, уже в пути…
Я осторожно присела на кровать, плавно забралась на неё с ногами, перебравшись в угол, как можно дальше от края. К животу я прижала подушку, намереваясь отбиваться ею от ушебти… в конце концов, он же маленький!
Базальтовый человечек постоял, поглядывая по сторонам, наклоняя голову то влево, то вправо… опустил копьё и вдруг принялся ритмично постукивать им в пол. Именно эти звуки я слышала в коридоре ранее… негромкие такие… словно птичка-синичка солнечным зимним днём стучала по оконной раме. Сжавшись в комочек, затаив дыхание, я наблюдала за непонятными действиями ушебти.
Впрочем, непонятными они оставались недолго. Очень скоро обнаружилось, что от тихих постукиваний все выстроенные преграды задрожали и пошли трещинами — магическая вибрация разрушала защиту. Заклинания сыпались как старая штукатурка, вскоре рухнуло всё, кроме Кайлеанова щита. Истончившийся, он всё ещё держался.
Глаза ушебти разгорелись, чёрное недоброе личико обратилось в сторону кровати.
Направление он определил верно.
Тёмная фигурка двинулась в мою сторону, продолжая постукивать копьём об пол.
Я вдруг сообразила, что анималингва способна передаваться на большие расстояния, нежели обычная человеческая речь. Надо было попытаться мысленно призвать Кайлеана, но для этого придётся убрать последний щит… последний, не считая подушки.
Ушебти приближался, я рискнула и приоткрылась, чтобы послать призыв о помощи… и ушебти сразу же, без разбега, прямо с места прыгнул ко мне на кровать.
Защита пала.
«Кайлеа-а-ан!» — выкрикнула я на анималингве, а в сторону ушебти вслух выдала бессмысленное «Отстань от меня, дурак!». Взмах подушкой смёл человечка с кровати. Он слетел вниз и прокувыркался до соседней стены, но тут же поднялся, разбежался и прыгнул. Он опять оказался рядом и на этот раз был настороже. Когда я попыталась ударить его, он ловко увернулся и ответным ударом распорол подушку сверху донизу.
Пух и перья взлетели и закружились в воздухе, этот странный снегопад отвлёк меня на долю секунды. Острая игла вдруг вонзилась в ступню — это ушебти подскочил и ткнул копьём и попал, наверное, прямо в нерв — боль была адова. Нога сразу как-то онемела и перестала слушаться, я не могла ею пошевелить. От боли и ужаса я вдруг отчаянно заголосила на анималингве «Мяу-у-у!».
Надо было внятно предупредить Кайлеана об опасности, но меня заклинило странным образом, и вместо нормальных слов выходил только кошачье «Мяу-у-у!».
Он уколол меня опять, на этот раз в голень другой ноги и я замяукала ещё истошней, обнаружив, что обе ноги перестали слушаться. Хлестнув по ушебти зажатой в руке изуродованной подушкой, я отшвырнула человечка от себя. В воздух взвилась новая порция пуха и перьев, чёрная фигурка отлетела на другой конец кровати, но в полёте сделала сальто и приземлилась, даже не упав.
Ушебти отвёл копьё назад, присев для прыжка… Я зажмурилась, закрыв лицо руками, чтобы защитить глаза…
«Мяу! Мяу! Мяу-у-у!..»
По комнате раскатился низкий глухой рык.
Не веря своему счастью, я вскинула голову.
Каменный человечек застыл, не успев прыгнуть. В дверном проёме стоял Кайлеан… с искажённым потемневшим ликом зверя, глаза уже светились красным не хуже, чем у ушебти, волосы удлинились и шевелились змеями… не было зрелища прекрасней в мире! Кайлеан выкинул вперёд руку и рыкнул что-то по-древнеегипетски. Ушебти вздрогнул, выпрямился, застыл, потом задёргался, делая нелепые шажки то вперёд, то назад, то вбок. Он замахнулся на меня копьём, снова застыл…
Пух и перья, взлетевшие в воздух, тоже зависли.
Кайлеан, оставаясь на пороге спальни, начал читать заклинания.
Я наконец опомнилась, перестала мяукать… и заплакала как обычный человек.
На переподчинение ушебти ушло, наверное, не так много времени, как казалось, но каждую минуту я засчитала бы за час. Каждая молекула чёрного базальта была насквозь пропитана верностью Мортену, низкий глухой голос Кайлеана звучал, не умолкая. Заклинания обрушивались на ушебти, не давая ему опомниться, человечка крючило, будто он состоял из плоти и крови и его терзал приступ неведомой лихорадки. В конце концов Кайлеан добился своего — ушебти спрыгнул с кровати, строевым шагом приблизился к нему, пал ниц и протянул копьё в знак покорности.
Кайлеан с надменным видом что-то произнёс и ушебти заговорил, не поднимаясь с пола. Голосок у него был жуткий — тонкий, но какой-то механический, будто его для неузнаваемости пропустили через компьютерную программу. Допрос длился недолго, затем огонь в глазах Кайлеана угас и лицо приобрело нормальный вид. Он наклонился, бестрепетно взял человечка за шею, отнёс к комоду, повернул лицом к стене и оставил так, рявкнув напоследок что-то повелительное. Затем бросился ко мне и сгрёб в охапку.
— Я виноват… не думал, что так скоро… прости… прости… — бормотал он, сжимая так, что все мои косточки затрещали.
— У меня ноги как ватные! — (Пришлось сделать некоторое усилие, чтобы изгнать мяукающие интонации.) — Он копьём меня колол! И глаза хотел выколоть!