Страница 8 из 23
Он снова посмотрел в лисьи глаза Попова и тот ответил:
– Буду вас информировать регулярно по телефону и согласовывать сложные вопросы.
– Хорошо. А сейчас я побежал. Опаздываю еще на одно мероприятие. – Он не уточнил на какое. Пусть Попов думает, что у него еще где-то заседание, на котором присутствие его обязательно.
Тот в ответ понимающе улыбнулся.
4
Семерчук выскочил из входных дверей обкома и увидел знакомых ребят, стоящих в сквере. Да, старые друзья были для него всегда ребятами. С одними он когда-то учился в институте, с другими был знаком много лет. Они ему сейчас были нужны. Он хотел развернуть широкую агитацию в области по разъяснению народу причин и сущности перестройки, а также антиалкогольную пропаганду. Надо себя на новой должности показать с лучшей стороны. Пусть видят его партийную хватку. Лекторов обкома, для воплощения его идеи не хватит, надо было привлечь друзей, работающих в институтах. Все они внештатные лекторы общества «Знание». Так они подрабатывают к заработной плате и им все равно, что читать, лишь бы платили. Могут пропагандировать и идеи трезвости. По этому поводу стоило выпить с ними, заручиться их поддержкой.
– Заждались меня? – Весело спросил Семерчук.
– Конечно! – Ответил за всех Севрюков. – Мы решили – докурим, и если ты не придешь, не ждать тебя. Почему задержался?
– Один хрен задержал меня. Здравствуйте ближе, с кем не успел раньше поздороваться.
Друзей было всего четверо. Кроме Матвеева – большого любителя выпить, Севрюкова – боевитого, но туповатого работника горкома, были Милюк – месяц назад защитивший диссертацию и не выходящий по этому случаю из запоя, и Дропан из пединститута, который лишнего не пил, но остался выпить по тактическим соображениям – авось из этой встречи будет и ему польза.
– Идем в «Галинку»!
Пять минут ходьбы – и они оказались в маленьком кафе, а проще говоря, – забегаловки. Посетителей было немного, и они заняли столик. Севрюков, как постоянный клиент этого заведения, – горком расположен через дорогу, подозвал продавщицу, барменшей назвать ее нельзя, а официантов здесь не было – самообслуживание, и приказал ей:
– Галя, две бутылки водки на стол. Только не той, что всем наливаешь, а знаешь какой? Закуски немного сообрази, недорогой. Каждому по порции.
Галя все понимала, только уточнила:
– Насчет водки не беспокойтесь, а закуски разной или всем одинаково?
– Разной. Мы по кругу попробуем все.
Галя упорхнула внутрь кафе. Таких клиентов она обслуживала за столиком лично и через минуту поставила на стол две, запотевшие в холодильнике бутылки водки, а перед каждым тарелку с закуской – капуста, огурцы, помидоры. Кому попалось все это отдельно на тарелке, кому в ассорти.
– Одиннадцать пятьдесят. – Словно невзначай предупредила их она. – Приятного аппетита. – И пошла за стойку.
– По два тридцать с каждого. – Быстро подсчитал Севрюков.
– Не надо. Я угощаю. – Остановил его Семерчук. – Вы сегодня испортили свой выходной по моей инициативе. Хоть чем-то вам компенсирую этот день.
Да, за инициативу надо было платить. Он вытащил деньги и махнул рукой Гале. Та подбежала к их столику.
– Возьмите. Лучше сразу уплатить, чем потом расплачиваться. – Пояснил он.
Галя молча отчитала ему сдачу, и положила на стол, прежде чем Семерчук успел сказать, – не надо. Но Галя ушла, – с таких клиентов она не брала чаевые.
– Открываем. За что выпьем? – Чувствуя себя старшим по положению в компании, распорядился Семерчук.
– Давай, Роман, за тебя. Ты получил повышение.
– Еще рано. – Завозражал довольный предложенным тостом Семерчук. – Я пока временно исполняю обязанности…
Но водку уже разлили в стаканы и Милюк сказал:
– Выпьем за тебя, Рома. Чтобы в следующий раз мы обмывали твою должность не здесь, а в солидном заведении. Чтобы ты рос дальше, и нам пришлось записываться на прием к тебе, но чтобы ты нас обязательно принимал. За тебя!
Милюк сказал коротко потому, что чувствовал жажду в горле после вчерашнего, а опохмелиться перед приходом в обком он не решился, – опасно, могут заметить.
Все остались довольны тостом. Семерчук с чувством, тронутый вниманием друзей, произнес:
– Спасибо, Витя. Давайте первый тост за меня. С чего-то же надо начинать выпивон. – Пошутил он.
Но Виктор уже опрокинул водку в рот и сейчас глубоко дышал, загоняя ее дальше внутрь. Все выпили и стали закусывать. Наступила небольшая пауза. Проглотив помидор, Семерчук спросил всех, никому конкретно не обращаясь:
– Ну, ребята расскажите, как у вас идут дела? А то за этой текучкой, мы так редко встречаемся. Забывать начинаем друг друга. У тебя, Витя, успешно прошла защита?
– Нормально. Только, видишь, поседел.
– Так было сложно?
– Нет. Сначала я писал диссертацию под Брежнева, потом переделывал под Андропова, потом бегом под Черненко. Только повставлял в текст его руководящие фразы в диссертацию и меня приняли к защите, как он умер. Думал, вернут на доработку, придется выискивать умные мысли у Горбачева, а он пока мало что наговорил. Но, слава богу, все обошлось. Видишь, поседел на этом.
Все засмеялись. Они знали, как двигается общественная наука вперед. Без указующей ссылки на здравствующего лидера, диссертации не проходили. Семерчук, отсмеявшись, пояснил:
– Что поделаешь, раз партия – руководящая сила наша общества, то надо на нее ссылаться. Но сейчас пришел молодой лидер к руководству, будут большие перемены. Я, между нами скажу, что нам конфедициально рассказывают. Только широко об этом пока не распространяйтесь. Горбач – сила. Он выбрал правильное направление – ускорение нашего движения…
– Каждое ускорение или прыжок в будущее, ведет общество в пропасть или к краху… – Перебил его Матвеев.
Семерчук укоризненно покачал головой:
– Коля, у тебя и так неприятности… – Но он тактично не стал при всех их пояснять, – из-за твоих знаний, вернее языка, всегда нарываешься на неприятности.
– Так история учит. – Неохотно пояснил Матвеев свою мысль. – Был же уже прыжок в коммунизм… – И он замолк.
– Перестройка – не хрущевская маниловщина. Сейчас все рассчитано до винтика. У нас в стране лучшие ученые, больше всего научных открытий, но они почему-то не внедряются. А если внедрялись, то мы бы давно жили при коммунизме. Почему такое происходит? – Задал он риторический вопрос.
И снова ответил Матвеев:
– Потому, что у нас есть план. Он все сковывает.
Семерчук внутренне злился на Матвеева. Но у него были веские причины относиться доброжелательно к нему, даже помогать. Но когда-нибудь он нарвется на неприятность из-за своего ума и никто ему не сможет помочь.
– Дело не в плане. – В сердцах, недовольно, произнес Семерчук. – Мы его выполняем. Статистика свидетельствует.
– Статистика все врет. Когда логика бессильна, прибегают к статистике. Поэтому она не считается у нас наукой, а прикладной дисциплиной.
– Хватит об этом спорить. Я хочу сказать, что Горбачев взялся за правильное дело. Надо поднять науку и технику и оздоровить наше общество духовно. А духовно поднять общество можно, только запретив пьянство. – Семерчук говорил убежденно, так как писали газеты, как говорили вышестоящие органы и товарищи. У него сомнений в правильности выбранного пути не было.
– Давайте по этому поводу нальем. Надо выпить и закрепить перемены, которые касаются всех нас. – Предложил Милюк.
Но тут вмешался Севрюков.
– Витя! Мы говорим о серьезных вещах, а ты их сразу же сводишь на нет. То, что мы встретились в кое веки раз, и, конечно, отмечаем встречу, не означает, что мы все время так будем делать.
– Леша, извиняюсь, что грубо зацепил твою партийную душу. Но уже пора выпить. А то пошли серьезные разговоры.
– Ты такой же коммунист, как и я, как Роман. Не подковыривай нас. Давай лучше выпьем за твою защиту.
– Давай.
Снова разлили по полстакана водки, и выпили за Виктора. Но Дропан отказался.