Страница 36 из 76
Глава восемьдесят седьмая. Окунево, Тюмень
Псих ждал Князя, сидя на деревенской завалинке напротив входа в замок владельца Окунево. Стальной посох с золотыми кольцами лежал у него на коленях, и он перебирал по нему пальцами, словно играл на пианино.
Князь подошел, не здороваясь, сел рядом и тоже водрузил на колени свою железную палицу.
Пару минут они сидели молча, только Псих продолжал «играть», а быкоголовый был неподвижен, как статуя египетского Аписа.
- Ты зачем убогую-то ударил? – наконец нарушил молчание Князь.
Псих пожал плечами.
- Для гарантии. Чтобы она тебе про меня точно доложила. А ты точно ко мне вышел. Я же тебя знаю. Ты ленивый.
Князь неопределенно хмыкнул и вновь воцарилось молчание. Наконец, бычара не выдержал и сказал с досадой:
- Каким ты был, дурачина, таким ты и остался. Вот почему ты все через задницу делаешь?
- Это ты про пинок по афедрону? – невинным тоном спросил он
- Да! Нет! Не только! – путаясь в показаниях, запальчиво крикнул Князь. – Думаешь, я не понимаю, что ты специально меня заводишь, чтобы я из себя вышел? Хан, окстись! Четыреста лет прошло! И я-то давно уже не тот, а о тебе и речи нет!
Псих вновь неопределенно пожал плечами и промолчал. Но бык в ответе и не нуждался, и, не обращая внимания на безразличное молчание собеседника, продолжил свой обличающий спич.
- Вот зачем ты вообще приперся?
- Веер попросить, - тут же ответил Псих.
- У те… - начал было Князь и осекся. - В смысле – веер попросить?
- Ну, Железный Веер, который у твоей старой жены - спокойно пояснил Псих. – У нас в компании есть один дохлый монах четвертого уровня, его по-другому через ваши огненные земли никак не перевести.
- Ты больной что ли? – уже в голос заорал Князь. – Какой еще нафиг веер, идиот? Я спрашиваю – зачем ты сюда пришел? У тебя же нет против меня шансов! Ни одного! Даже если ты восстановился после купирования умений, что вряд ли – ты же почти триста лет сиднем сидел, вообще не развивался…
- Лежнем лежал, - перебил его Псих.
- Что? – фыркнул Князь, недовольный тем, что его снова перебили.
- Я говорю – «лежнем лежал», - повторил Псих. – Я лежа срок отбывал, а не сидя. Лежа на животе. А сверху меня горой придавили. Точнее – сопкой.
- Да какая разница?! – заорал быкоголовый. – Сидел, лежал, трусцой бежал – итог-то один! На что ты вообще надеялся, когда сюда шел? На мое прежнее презрение к воинам, которые дерутся с теми, кто заведомо слабее? Думал – может, и не прибьет Бык ради старой дружбы бывшего товарища? Побрезгует убогим? Тогда у меня для тебя плохие новости, Хан.
Князь раздраженно фыркнул, как настоящий бык. Псих молчал, с интересом слушая.
- Я тебя прибью, Хан. Насмерть прибью. На перерождение отправлю. Причем сделаю это безо всяких проблем, рефлексий и угрызений совести. Во-первых, вся эта юношеская романтика и игры в благородных воителей закончились несколько столетий назад – реальная жизнь быстро розовые очки с носа сбивает. Когда я без поддержки в Верхних Планах на всяких темных личностей шестерил, а тебя, предателя, Штанские прокачивали и паровозили – я многие вещи очень хорошо понял. Вот тогда наша с тобой дружба и закончилась, Хан. Как сахар в чае - без остатка растворилась.
Псих поморщился:
- Ёви, давай только без пафоса, очень тебя прошу. Давай не будем подражать разведенным супругам.
Князь неожиданно легко успокоился, перестал орать и заговорил мирно, даже с улыбкой.
- Ну без пафоса, так без пафоса. Как скажешь, родной. Я бы, может, тебя и не тронул – не из сентиментальности, разумеется, а чисто из практических соображений. Просто потому, что мне нет резона портить отношения с кланом Штанских из-за такого мелкого и незначительного дерьма, как ты. Я ведь со Штанами частенько сталкивался – он по этой части убитый на всю голову, он мстить начнет. Я бы тебя не тронул, но ты не оставил мне другого выхода. Ты, идиот, как будто специально нарывался. С сыном, с братом, теперь вот с женой. Как я могу тебе это простить? Я лицо потеряю.
- С женой два раза, - поправил его Псих. – Сначала со старой, теперь с молодой. Старая тебе просто жаловаться не стала.
Если он вновь попытался вывести Князя из себя, то второй раз не получилось.
- Значит, с женой два раза, - покладисто сказал бык. – Для тебя это ничего не меняет, все равно больше «вышки» не дадут, а вышку ты себе и на одной жене заработал. А завести меня ты зря стараешься. Мне на жен пофиг. С Лочей у нас все закончилось, а новой я и без тебя цену знаю.
- А почему живешь с ней тогда? – немедленно поинтересовался Псих с противной улыбочкой.
- Бабки, - не смущаясь, просто ответил бывший друг. – Даже не столько бабки, сколько земли. Получив в приданное Окунево, я контролирую все Пять Озер. А это очень серьезные магические возможности. Даже по меркам Верхних Планов серьезные. Да, наверное сейчас я и без нее Окунево удержу, но это будут проблемы, а зачем они мне? Ну и в постели она чудо как хороша, а мне, поверь, есть с чем сравнивать. Это у тебя, монаха, одна гольная теория. Правило левой руки, правило правой руки… Знаем, наслышаны.
И он, пошло хихикая, похлопал Психа по плечу.
Как ни странно, Псих это амикошонство стерпел, и даже не полез в драку.
Зато стражник у ворот, видя, что разговор принял дружеский характер, решился подойти с докладом
- Ваше сиятельство! – подбежав, вытянулся во фрунт он. – Так вам черепаху подавать или как? Половина уже.
Князь поморщился, как после лимона.
- Блин, совсем забыл. Вот правильно я сказал – все у тебя, Хан, через задницу. С тобой одни проблемы. Даже время для визита ты выбрал на редкость неудачное. У меня партнер в соседней локации внука женит, на свадьбу не пойти нельзя – обида на всю жизнь будет, а у меня с ним серьезный проект.
- Черепаховая ферма, что ли? – хихикнул Псих. – Поставки в харчевни для супов?
- Что? – не понял Князь. – А, нет. Черепаха – это мой маунт, и не простой, а летающий.
И на недоуменный взгляд собеседника коротко пояснил: