Страница 6 из 14
Максим даже не заметил, что друг последовал за ним.
– Плохо дело. Б-боюсь б-будут серьезные травмы, – тихо сказал он дрожащим голосом.
Илья ответил ему испуганным взглядом и стал помогать отцу Максима встать на колени и осторожно спиной вперед выползать из-под тента.
Максим снова встал на четвереньки и начал продвигаться к задней части шатра. Здесь тоже были люди. Они лежали в разных положениях, осыпанные осколками стекла, остатками еды с фуршетного стола, где-то тоненько плакала женщина. Ее голос показался Максиму знакомым.
– Кристина, где вы?
– Максим, мы у сцены, – всхлипывания стали истеричными.
– Вы живы?
– Да, но зажаты со всех сторон. И мама…
– Что мама?
– Не отвечает.
Максим не переспросил, чья мама, ее или его, не до этого было. Лучше не думать о плохом. Места стало больше. Он понял, что добрался к той стороне шатра, которая еще держалась на наклонившихся опорах. Снаружи доносился какой-то шум, выли сирены. «Быстро они приехали», – удивился он, но упрямо пробивался вперед.
Наконец он увидел сцену, а дальше, за поваленными столами, Кристину. Она сидела на полу и держала в ладонях Славкину голову.
– Что с ним? – испугался Максим.
Он почувствовал, как сердце сжалось, в груди поднялась такая волна тревоги, что он испугался, что сейчас, так не вовремя его настигнет приступ.
– Ничего, братуха. Не боись! – тихо сказал Славка. – По голове микрофоном свалившемся шарахнуло. Шишку набил.
– Не трогайте стены, они едва держатся. Сможете до меня добраться?
– Я здесь, я им помогу.
Максим оглянулся: это его нагнал Илья. Стало на секунду легче. Отпустило. Он часто задышал и полез через столы, доверив другу брата и его жену. Маму он нашел в самом углу. Она лежала ничком и не двигалась. Руки задрожали, когда он прикоснулся к ее плечу. Оно было теплым. Вздох облегчения вырвался из груди.
– Мама! Мама, ты меня слышишь? Мама!
Но она не отвечала. Максим не на шутку перепугался. Он подобрался ближе, отодвинул стул, лежавший на ней, и осторожно перевернул маму. Она была без сознания. На лбу зияла большая рана. Волосы пропитала кровь.
Он сидел с самым родным человеком на коленях и не знал, что делать.
Глава 3
Мама на руках Максима пошевелилась и тихо застонала. Он обрадованно наклонился к ней. Она открыла глаза, обвела все мутным взглядом, явно не понимая, где находится и что с ней.
– Мама, я здесь. Посмотри на меня.
Но она опять закрыла глаза, словно его не услышала. Максим лихорадочно огляделся. Где помощь? Почему так долго нет спасателей? Надо позвать? Но как? Он видел, что вокруг еще были люди. Они плакали, матерились, звали на помощь. Кто-то истерично разговаривал по телефону, будто прощался с родными.
– Друзья, помощь уже едет, успокойтесь и начинайте по одному выбираться, – крикнул он, в полумраке плохо различая, к кому обращается.
– Куда? Здесь сплошная свалка из столов и стульев, – спросил кто-то. – Может, лучше не дергаться?
– Конструкция не очень устойчивая, вдруг обвалится, – сказал Максим тихо и тут же пожалел о своих словах: осознание близкой опасности заставит людей суетиться и паниковать, что еще хуже.
К счастью, его не расслышали.
– Парень, что ты сказал? – крикнул тот же голос.
Максим хотел ответить, но внезапно приступ тревоги накатил на него с такой силой, что он испугался: еще секунда и он сам потеряет сознание. Голова закружилась, во рту пересохло. Он попытался крикнуть, но из сведенного спазмом горла вылетел только сиплый писк.
Таблетки. Надо взять их в рот. Максим осторожно сместил маму, чтобы залезть в карман, но на полпути рука повисла в воздухе: он вспомнил, что упаковку забрал Илья. Что делать? И тут озарение накрыло с головой и отогнало на минуту тревогу. Телефон. Как он, идиот, забыл о мобильнике?
Максим с трудом добрался до кармана пиджака и достал трубку. Друг ответил сразу, будто стоял с телефоном в руках и ждал звонка.
– Илья, где спасатели? Я нашел маму, но она без сознания. Я один не смогу ее вытащить, нужны носилки. И потом, здесь есть еще люди.
– Спасатели прибыли. Бегу, – коротко ответил Илья и отключился.
Странно, но приступ отступил. Голова снова стала ясной. Максим стянул со стола скатерть, осторожно положил на нее маму, сам встал на четвереньки, взял в руки углы ткани и потащил свой груз к выходу. Двигался он медленно. Приходилось отодвигать в сторону стулья и столы, убирать с дороги осколки посуды. Он себе он не думал. Несколько раз порезался острым стеклом, порвал брюки, зацепился полой пиджака за сломанную ножку стола и оторвал подкладку. Увидев, его, зашевелились и остальные. То справа, то слева показывались головы, мелькали мимо и исчезали у края шатра.
Илья добрался до него, когда он уже почти выбрался из-под тента. Теперь дело пошло быстрее: Максим тянул, а друг подталкивал сзади. Наконец они оказались на краю помоста, и здесь их уже ждали носилки. Максим помог положить маму и пошел рядом с медиками к скорой помощи.
– Кто поедет с раненой?
– Я.
Максим оглянулся. Отец сидел на дорожке новобрачных, и ему перевязывали руку. Он морщился каждый раз, как фельдшер делал тур бинта. Его лоб влажно блестел, в седых волосах застряли крошки упавшей со столов еды.
– Пап, ты как? – Максим кинулся к отцу, сел рядом сочувственно, заглядывая в глаза.
Сердце разрывалось от боли за родных людей, оказавшихся в такой передряге. А еще появилось чувство вины за то, что он не пострадал.
– Вывих плечевого сустава, – ответил за него медик, парень в синей униформе. – Вправлять здесь не стали, повезем в травму. Пока так зафиксируем.
– Хорошо. Пап, а где Славка?
– Их с Кристиной уже увезли.
– Они же были в порядке.
– Не совсем. У Кристины открылось кровотечение. Она очень испугалась, просто была в шоке, когда Илья их вытащил наружу.
– Какое кровотечение? – глупо спросил Максим и замолчал: в висках запульсировала боль, и он потер их пальцами.
– Максим, ты разберись здесь со всем. Хорошо?
– Да, не переживай. Все будет нормально.
Он помог отцу сесть в машину и только потом посмотрел на то, во что превратилось еще недавно пышное торжество. Перекошенный шатер держался на двух столбах, но людей уже всех вытащили наружу. Те, кто находился со стороны сохранившихся опор, отделались испугом. Гости, сидевшие в глубине, пострадали больше, но погибших не было.
Услышав эту новость от Ильи, Максим вздохнул облегченно. Какое-то странная мысль билась сейчас в его голове. Но гнал ее, но она упрямо возвращалась. Он почему-то подумал, что это наказание небес за предательство. Конечно, это предположение было полной ерундой, но почему так случилось, что только он не пострадал?
Вокруг шатра собрались приехавшие спасатели и еще какие-то люди, с которыми ругалась девушка-организатор. Она стояла с красным лицом, размахивала руками и кричала на плотного мужчину в комбинезоне, надетом поверх красной рубашки в клеточку.
В груди вдруг зажглось адское пламя. Максим рванулся к ней. Он подбежал, схватил девушку за локоть и дернул на себя. Она не ожидала нападения, потому уткнулась носом ему в плечо и, видимо, больно ударилась: на глаза навернулись слезы.
Максим и сам не думал, что так получится. Он резко отпустил Жанну. Та схватилась рукой за нос и закричала:
– Ты что делаешь, урод?
– Кто? Я урод? Я тебе покажу, кто урод! – вся долго сдерживаемая злость вылилась в эти слова. Ему хотелось ударить эту поганку изо всех сил, но он только схватил девушку за плечи и встряхнул ее так, что услышал, как она лязгнула зубами. – Смотри! Нет ты хорошенько посмотри, что наделала твоя безалаберность! Я тебе говорил, столб шатается. А ты? Смотри хорошенько!
Жанна перестала вырываться и затихла. По ее напруженному лицу Максим видел, что она потрясена не меньше его. Но ему уже было все равно. ему хотелось раздавить сейчас организатора свадьбы, во время которой пострадали люди, как букашку.