Цвет наслаждения красный

– Приношу свои извинения за это, но другого выхода не было. Время беспощадно, а гули безжалостны и свирепы. Я накажу разбойников, так и передайте старосте города, когда переберетесь туда – я поклонилась, как того требовал обычай погребения, в данном случае сожжения, и отправилась по следам преступников.

По моим прикидкам похищенные девушки должны были быть еще живы. Стоило поторопиться. На счету была каждая секунда, а я и так потратила непростительно много времени на убитую горем сумасшедшую. Спасать нужно не трупы, а живых. Почему же простым смертным так сложно это понять.

Мне понадобилось всего двадцать минут лета верхом на виверне, чтобы безошибочно определить местоположение шайки Гловера. Как я и предполагала, отряд, который разорил деревню, был отправлен отсюда. Это не была толпа оборванцев, все было спланировано заранее, чтобы сбить ищеек со следа. Умный ход выдать организованную преступность за сошедших с ума от голода разбойников. Логово одного из неуловимых головорезов на территории нашего клана, наконец, было найдено. Раньше я не занималась подобным, дела крестьян закреплены за младшими членами ордена, но ситуация вышла из-под контроля, и сюда направили тяжелую артиллерию. Я давно работала одна, что во многом упрощало жизнь. Ни тоски, ни сожалений я не испытывала по этому поводу. Одиночество подходило мне. Никто не смел занять место погибшего напарника, таков негласный закон кланов.

Я медленно кралась сквозь ветки деревьев, стараясь максимально пригнуться. Использовать дымку не было желания, как и пускать в ход боевую магию. О таких ублюдков даже оружие пачкать не хотелось, но выбора не было. Либо магия, либо ручками. Вряд ли я настолько красноречива, чтобы заговорить их до смерти. А жаль.

Марица, моя верная виверна, кружила над лагерем, во всю притворяясь дикой. Она противно кричала и ловила на лету мелких птиц, снося лапами верхушки елей. У нее отлично получалась эта роль. Иногда мне казалось, что она случайно может деградировать до неразумной твари в процессе своих игрищ. Конечно, этого никогда не произойдет. Однажды пробужденный разум невозможно уничтожить, разве что вместе с его носителем.

– Гловер! Дружище, давай-ка девочек сюда. Давно пора, – заорал на весь лагерь пьяный разбойник из числа приближенных к главарю.

Как я и предполагала, пленниц еще не убили и даже не покалечили. К ним вообще не прикасались. Берегли для главаря. Прошлой ночью они наверняка были заняты обустройством своего логова, а Гловер прибыл только сегодня. Я успела вовремя. Та ненормальная крестьянка чуть не взяла на себя еще тринадцать невинных смертей.

– Интересно, как бы ей это понравилось? – раздраженно фыркнула, поправляя метательные ножи на своей груди.

Как бы я ни старалась, с какого угла не смотрела бы, мне никак не удавалось разглядеть лица главного, будто дымка на нем. Но это же было невозможно. Только маги способны на подобное. Скорее всего, покров ночи играл на руку Гловеру. Повезло сукину сыну.

В лагере стоял воодушевленный гвалт, все с нетерпением ждали потехи и плотских утех. Я не смогла отказать себе в эффектном появлении. Была у меня с некоторых пор тяга к показательным выступлениям. Наверняка в этом был виноват он, но тайну своих привычек я предпочитала скрывать даже от себя.

Когда открыли деревянную клеть с девицами, чтобы выволочь их в центр круга, я уже стояла у выхода. Всего-то и нужно было сломать парочку задних бревен, влезть внутрь, а вперед меня вытолкнули испуганные до смерти девицы. Вот вам и помощь ближнему.

– Когда все начнется, бегите в лес. Я вас позже найду, – прошептала вбок в тот самый момент, когда один из громил схватил меня за локоть.

Я ненавидела прикосновения, поэтому всегда была укутана по самый подбородок. Даже перчатки всегда были на мне. Склизкий захват, недельный запашок и перегар от дешевого пойла – это все, что представляли для меня большинство разбойников. Хотелось стряхнуть с себя шлейф вони и хорошенько вымыться, но светило мне это не скоро.

– Что начнется? – пропищал кто-то смелый позади, но ответить я не успела. Не маленькие, сами поймут. А не поймут, так крики подскажут.

– О! У нас бабенка из этих… Как их так, Рамир? – загоготал мой конвоир.

– Которые не дам, не возьму? – пошло выкрикнул один из разбойников.

– Точно! Закупоренные! Ну, кто будет первым? Кто откроет нашу монашку? – на этом мне надоело слушать склизкие шуточки, и я приступила к действиям.

– Открывалку сперва проверь, обделенный, – снисходительно произнесла и всадила первый нож куда следует.

Ор в высоких тональностях ласкал слух. Остальные разбойники одновременно повскакивали со своих мест, чем облегчили мне задачу. Попасть в стоячие мишени было гораздо проще, чем в сидячие. Вскоре всю поляну наполнил агонизирующий хор голосов, исключительно мужских, если их все еще можно было назвать мужчинами. Метательных ножей у меня было всего тринадцать и еще шесть игл, но этого все равно оказалось мало. Немаленькая шайка вышла. Больше было похоже на общину.

– Марица! Подсоби, девочка, – Я обратилась к своей виверне, выискивая ее тень взглядом. – Эти ничтожества не заслужили, чтобы будущая мать клана использовала на них свою драгоценную магию и силы.

Моя верная подруга поняла все с полуслова. Виверна спикировала на поляну и вышибла дух из оставшихся разбойников. Шипованный хвост проворно скользил между ног чудом уцелевших и легко калечил. Как женщина, Марица была солидарна со мной касательно способа наказания.

Девицы давно кинулись врассыпную, будто боялись друг дружку, и исчезли из виду. Полагаю, они не хотели кучковаться, чтобы, в случае погони, их не поймали всех разом.

– Отличная работа, напарница, – я погладила крылатую ящерицу между глаз, как она любит. – Теперь осталось дождаться гулей и шайка Гловера перестанет существовать.

Оставался сам главарь. Эта крыса одним из первых ускакала в лес, еще быстрее, чем это сделали девочки. Нужно было переходить к преследованию, но планы резко изменились.

"Джек! Тебя призывает глава". – Ментальный шар засветился в кармане плаща, требуя к себе внимания. Отвечать не стала, а вот не явиться не могла себе позволить. Такая роскошь не для невесты главы. Пришлось оставить беглянок и Гловера на юных членов клана. Я сбросила им вызов через все тот же ментальный шар, оставила инструкции, а сама села на Марицу и взмыла к облакам. Хрустальная скала была в двух часах полета от стоянки разбойников. Скоро я должна была оказаться дома. Впервые за последние пять лет.

Странное чувство поселилось в груди, похожее на предвкушение, и оно отнюдь не касалось главы клана. Феликс никогда не вызывал во мне подобные эмоции. На это был способен лишь один человек во всем мире, но он был мертв уже как двадцать один год и покоился за десятью печатями всех шести верховных кланов. От этой мысли где-то внутри закололо и заныло, причиняя ощутимый дискомфорт. Я даже слегка накренилась, заставив Марицу нервничать.

– Давно я не чувствовала подобного.

Элексир, подавляющий эмоции, остался в далеком прошлом. Я больше не была неопытной студенткой и отлично справлялась с чувствами своими силами. До этого дня. Что-то изменилось.

– Он жив.

Я только переступила порог зала для совещаний, и эти слова сразу врезались в мое уставшее сознание на манер раскаленного меча в лед. Я еще не знала, кто этот загадочный "он", не вникла в проблему, не увидела доказательств, а мысли сами потекли в ненавистном мне русле. Совет кланов был в полном составе, что сильно озадачило, но внешне я осталось спокойной. Наверняка Феликс уже все обсудил с главами кланов, а я лишь застала момент спора.

– Нет доказательств, – настаивал на своем глава клана Стренг. – Если он жив, я лично отправлю его в повторное путешествие на тот свет!

Черная прядь выбилась из низкого хвоста и упала на искривленное вспышкой недовольства лицо. Темные глаза и вовсе почернели от переизбытка чувств, а рот кривился от сдерживаемых эмоций. Этот мужчина не изменял себе. Доминик когда-то учился вместе со мной в одной группе, поэтому я не понаслышке знала о его вспыльчивости и приверженности традициям. Несмотря на то, что с Николасом они не были родными братьями, связь между ними была крепка. Тем сильнее было всеобщее удивление, когда глава Стренг лично возглавил войско против своего друга. "Если ты преступник, будь мне хоть родным сыном, ты ответишь за свои грехи", – такой была позиция этого прославленного воина. Хотя, чему удивляться, я сама принимала участие в том походе на холм мертвецов.