Близко

– Тшш, – прервал его уже какое-то лихорадочное бормотание Петя. Он осторожно коснулся костяшками пальцев Гошиной щеки и ласково погладил. – Я не жду, что ты сейчас накинешься на меня с поцелуями. Или что-то вроде этого. Мы никуда не торопимся.

– Но я хочу, – неожиданно возмутился Игорь, сверкнув глазами. Но тут же смутился и отвёл взгляд. – В смысле, я вчера реально хотел, чтобы ты меня поцеловал. Я же не дебил какой, а ты не ящерица с тремя головами.

– Ах, вот оно что, – Петя улыбнулся, чувствуя бешено колотящееся в груди сердце. – Тебе всё же не терпится попробовать?

– Если бы я не хотел, я бы не приехал, – пробурчал Гоша, окончательно смутившись и, кажется, обидевшись на это. Он вывернулся и стал с остервенением стучать лопаткой по яичнице, которая вот-вот грозила превратиться в угольки.

Петя аккуратно отстранил Игоря от плиты, выключил газ и развернул парня к себе.

Они смотрели друг на друга, будто в первый раз. Ну, так близко и при свете дня – точно впервые. Пётр подмечал едва заметные веснушки на аккуратном курносом носу, чуть обветрившиеся губы, которые кое-то любил кусать, острые кончики ресниц, длинных и пушистых, какие бывают у одной девчонки на миллион. И крапинки голубого с зелёным в светлых глазах. Те смотрели внимательно и чуть настороженно.

Петина ладонь легла на шею Игоря, ненавязчиво. Так, чтобы он в любой момент мог её убрать, если будет против. Но Гоша против не был, поэтому ладонь ласково прошлась по шее и скользнула дальше – в волосы.

Гоша как-то судорожно выдохнул, и его губы приоткрылись. Понимал ли он, как соблазнительно сейчас выглядит? Что-то подсказывало Пете, что вряд ли. Литвин был кем угодно, но уж точно не коварный соблазнителем.

Хотя и выглядеть как голубая мечта престарелого пидораса. Петя им и был, потому и считал, что его мечта наконец сбылась.

– Можно? – отчего-то шёпотом спросил он, наклоняясь ниже. Их лица находились в сантиметрах друг от друга. И Петров мог снова чувствовать чужое горячее дыхание. Оно буквально обжигало щёку.

– Да, – Пётр даже не услышал, скорее увидел ответ по чуть дрогнувшим губам.

И всё. Курок был спущен.

Сдерживая усилием воли нервную дрожь, которая била всё его тело, Петя едва коснулся мягких, чуть шершавых губ, накрывая их своими.

В этом не было ничего сверхъестественного. Земля со своей орбиты не сошла. И даже снег внезапно не выпал в начале мая. Но это был самый желанный и самый чувственный поцелуй в жизни Пети.

Он даже свой первый помнил уже с трудом. А этот, был уверен, не забудет уже никогда.

Пройдясь кончиком языка по чужим губам, Петя почувствовал, как те открылись шире, пуская внутрь. Он осмелел от ответа и прижал Игоря к себе ближе. Тот что-то сдавленно пискнул и неожиданно обнял за талию.

Понимая, что уже всё, можно, что не дадут по яйцам и не убегут, Петя вжал Гошу в себя, развернул и прислонил его к кухонной тумбе. Они целовались без бешеной страсти, скорее просто узнавая друг друга, знакомясь заново, привыкая.

И не только Игорю была нужна вот такая «стыковка». Сам Петя, едва не сходящий с ума от зашкаливающих эмоций, слегка приходил в себя. Это как с голоданием. Если долго не есть, то от большого количества пищи станет плохо.

Надо брать по чуть-чуть. По глотку, по маленькому кусочку.

Чтобы не сдохнуть к чертям собачьим от перегрузки нервной системы.

Пусть это и было неторопливо, в чём-то осторожно. Зато долго и с упоением. Постепенно Гоша в Петиных руках окончательно расслабился. Его ладонь, до этого стискивавшая талию Петрова, теперь мягко поглаживала её.

А язык Игоря стал куда наглее. Он уже вовсю разведывал территорию во рту у Пети. Теперь в поцелуе вёл именно Гоша, и это было так… волнующе. Этот момент напомнил Петрову, что Игорь – не безвольный пассивчик, а вполне себе обычный парень, который привык и сам доминировать.

Хотя представить снизу было гораздо проще и естественней, Петя понял, что вполне мог бы рассмотреть и другой вариант.

Но это не отменяло факта того, каким кукольно-прекрасным был Игорь. И как сладко оказалось его целовать.

Где-то пискнул какой-то таймер, или просто уведомление сработало, Петя не понял. Но это слегка привело в чувства. Он отстранился и посмотрел Гошику в глаза. Те слегка затуманило от поцелуя, что не могло не льстить.

От нижней пухлой губы тянулась ниточка слюны, которую Петя, не удержавшись, стёр подушечкой большого пальца.

– Всё в порядке? – спросил он, улыбнувшись уголком рта. Игорь кивнул. Потом облизнул губы, чем заставил Петю подавить порыв снова его поцеловать, и ответил:

– Ты классно целуешься. Я… Мне очень понравилось.

– Сочту за комплимент, – пытаясь сохранять серьёзность, ответил Пётр. – А сейчас давай-ка оденемся и съездим куда-нибудь позавтракать.

– Но, – Гошик обернулся на свою, пережившую крематорий яичницу и осёкся. – Ладно, давай. Это ничего, что я твою футболку взял?

– Ничего, – с лёгким смешком ответил Петя, разгладив смявшуюся ткань на груди у Гоши. – Мне нравится видеть тебя в своей одежде.

– Да, это возбуждает, – признался Игорь, отводя взгляд. Вау. От осторожного поцелуя до таких признаний за какую-то четверть часа?

– Тебя возбуждает носить мою одежду? – Петя очень старался не напирать, но просто не мог удержать язык за зубами. Никуда уже этот цыплёночек не денется всё равно.

Гоша помялся, видимо, ведя какую-то внутреннюю борьбу, а потом посмотрел прямо в глаза и ответил:

– Да. Если честно, ты меня возбуждаешь с самого начала. Сначала я испугался этого. Но…

– Но? – подтолкнул его Петя, который чувствовал, как едва ли не подгибаются от таких признаний колени. Маленький, чтоб его, тихушник.

– Ты был весь такой идеальный, неприступный, – Гошик свёл брови к переносице. – Ещё и Эдик этот, из себя меня вывел. Я ведь видел, что ты ко мне неровно дышишь. Но мне казалось, что таких как я, у тебя вагон и маленькая тележка. А тележкой я быть не привык. Тем более что не имел дел с парнями в этом плане. Блин, – он застонал и потёр лицо руками. – Так всё это сложно, пиздец.

– Когда ты понял, что я настроен серьёзно? – Петя едва заметно улыбнулся. Оказывается, сомнениями мучился тут не один только он.

– Когда ты туалет Селёдкин пёр, – фыркнул вдруг Гошка и рассмеялся. – У тебя лицо такое было. Словно вот-вот стошнит. Но ты держался изо всех сил. И я понял, что такой хлыщ, как ты, не каждый день кошачьи сортиры носит. Ну и потом ты сказал, что я тебе нравлюсь. Это немного меня выбило из колеи. Я Ваньке мозг выносил. А вчера он психанул и посоветовал мне тебя проверить.

Хм, вот, оказывается, откуда ноги растут.