Мой хозяин – 2

Вандор

Сделав глоток, я поставил стакан на стол и устремил взгляд в окно. Хотелось разъебашить всё к чёртовой матери! Кулаки так и чесались, и, если бы не плечо, я уже давно был бы в зале. Плечо… Повёл им и ощутил резкую боль. Это немного отрезвило. И дело было вовсе не в выпитом мною виски – он-то как раз не лез в глотку. Меня разъедали ярость, не унимающееся раздражение и дикая ревность. Нездоровая, шпарящая по нервам, по мозгам.

Стоило мне услышать отчёт Артура, увидеть выглядывающую в прорезь халата грудь проклятой суки, её гладкий лобок, как я пожалел, что не приказал подвесить ублюдка Кондратьева за член в том же номере, где мои люди застали его с девчонкой. Меня выворачивало, выкручивало. А теперь ещё отец… Сука! Из-за неё я потерял троих своих парней, из-за неё я сам схлопотал пулю и мог бы уже оказаться на том свете. Но стоило увидеть её глазища, её ноги… Блядь!

Снова взяв стакан, я сделал глоток и, поморщившись, с размаху швырнул его в стену. Мерзкое пойло!

– Артур, ко мне в кабинет! – приказал я, нажав кнопку на рации внутренней связи.

Поставил только что откупоренную бутылку в шкаф и опять уставился в окно. Проклятая шлюха! Михаил проработал у меня четыре года, и за всё это время не подвёл меня так же, как и моя личная охрана. А теперь я должен похоронить их…

Я потёр переносицу и заставил себя сделать глубокий вдох. Ещё ночью отец прилетел в Москву на личном самолёте, но встретиться с ним я не успел. О случившемся ему, конечно же доложили… С того момента, как автомобиль с Миланой покинул территорию моего дома, я чувствовал себя так, словно каждое нервное окончание ошпарили раскалённым маслом. Но я должен был сделать это! Должен, чёрт подери! Потому что от этой суки у меня сносит башню! Потому что хрен знает, что может случиться в следующий раз!

Раздался короткий стук в дверь, и я обернулся. На пороге стоял Артур.

– Я хочу, чтобы ты выяснил, как Кондратьев мог связаться с Миланой, – проговорил я. – Когда он успел связаться с ней, и кто ему в этом помог.

– Мы уже просматриваем камеры, – ответил он, и я лишний раз убедился в его профессиональных качествах.

– Хорошо. Выясните, кто им помог. Никогда не поверю, что никто из находящихся в доме не принимал в этом участия.

– Полагаю, что в этом Вы правы. Но насчёт второй девушки…

– С ней я сам разберусь, – прервал я его.

Многого добиться от Стэллы не удалось. Отрицать то, что знала о Матвее, она не стала, но в остальном… Впрочем, первого мне было достаточно. И всё же, был кто-то ещё. Не сомневаюсь, что Артур это выяснит. Узнаю кто – церемониться не стану. Ни с кем.

Когда Артур ушёл, я взял новый стакан и плеснул в него ещё немного виски. Посмотрел на часы. В висках пульсировало, плечо ныло, а в мозгах творился хаос. Этакая пустота и хаос одновременно. Стиснув стакан, сделал большой глоток и едва ли не швырнул его на стол. Несколько капель выплеснулось на гладь дерева. Надо заканчивать с этим! Простая шлюха, каких вокруг полно! Вон, вторая ничуть не хуже! И что из того, что глаза не синие, а зелёные?! Красивая же девка. Поставить раком и…

Не помню, как я оказался возле комнаты Стэллы. Двинул по двери, распахивая её и, прежде чем девчонка успела что-то сказать, толкнул её на кровать. Она упала на бок и, моментально вскинув голову, уставилась на меня. Доходящие до плеч тёмные волосы обрамляли её худое лицо с чётко-выраженными скулами. Губы были сомкнуты, вся она внезапно подобралась и словно застыла, только глаза блестели непроглядной тьмой.

Ухватив за предплечье, я заставил её лечь на спину и тут же принялся задирать подол её платья. Оно скрутилось жгутом чуть выше её трусиков, и я дёрнул так, что ткань затрещала. Этот звук резанул по нервам очередной вспышкой. Я дёрнул снова, уже сверху, и ткань треснула. Взгляду моему открылась небольшая грудь с хорошо очерченными твёрдыми сосками. Всё было не так и не то. От нового рывка платье разлетелось на тряпки, и я взялся за трусики. Одного движения оказалось достаточно, чтобы клочок кружева превратился в мусор.

Шумно дыша, я уставился на лежащую передо мной обнажённую девушку. Маленькое тёплое тело, подрагивающий живот… Несмотря на вколотое обезболивающее, плечо ныло от каждого движения, и это снова и снова напоминало мне о случившемся. Ни одна баба, а тем более ни одна шлюха не стоит подобного. Все они одинаковые: лучше или хуже, но, в сущности, одинаковые.

Рванув молнию на ширинке, расстегнул джинсы и навалился на девчонку сверху. Схватил за волосы и прижался губами к её рту. Укусил с такой силой, что ощутил вкус крови, но она не издала ни звука, только вздрогнула и напряглась сильнее. Вдохнул у её щеки. Мне нужен был запах малины… Блядь, как же мне нужен был запах малины и мяты! Эта же пахла… Да хрен её знает, чем она пахла. От неё воняло чем-то терпким. Резкий, острый запах, чужой и незнакомый мне. Он словно въедался в меня, разъедал лёгкие, как ржавчина корпус старой машины. Внутри зародился непонятный мне самому рык, и я, схватив руку девчонки, припечатал к матрасу у неё над головой. То же самое сделал со второй и перехватил оба её запястья одной рукой.

Она была красивая. Маленькая, изящная, с узкой талией и в меру подкаченными бёдрами. Смуглая и покорная. Я чувствовал возбуждение и в то же время не чувствовал ничего, кроме ярости. Раздвинул коленом её ноги и, навалившись сильнее, вогнал в неё член. Махом, до упора, так, что она изогнулась и зажмурилась. И снова ни звука. Ни единого звука, мать её! Будто бы и не было её здесь, со мной, в этой комнате, будто бы от неё осталось одно только тело. Умом я понимал, что так даже лучше, вот только внутри меня метался огненный ураган, требующий разрушения и уничтожения.

Не давая себе опомниться, я стал быстро и резко двигаться в ней. Она была сухая и совсем не готовая меня принять, но меня это не волновало. Просто тело, созданное для того, чтобы его трахать. Такая же шлюха, как и та, синеглазая. Такая же лживая лицемерная тварь. Такая же сука, не стоящая того, чтобы… Я сильнее сдавил её запястья и стал вбиваться ещё жёстче. Она коротко и порывисто выдыхала в такт моим движениям, несколько раз я услышал что-то похожее на едва слышный рык. Но легче мне не становилось. Я впечатывался в неё со всего размаху, трахал так, что перед глазами стояла красная пелена, но не ощущал ни удовлетворения, ни удовольствия. Да должно же прийти оно, это проклятое облегчение?! Ведь должно же! Вот только облегчения не было. Не та… Не та… Не та! Жалкий суррогат, заменитель. И я, голодный и злой, не способный насытиться этим размытым подобием того, что у меня было ещё вчера.

Сделав ещё пару движений бёдрами, я отпрянул от Стэллы как раз вовремя для того, чтобы не кончить в неё. Почему-то одна только мысль об этом вызывала у меня отторжение.

Шумно дыша, я посмотрел на неё. Она так и лежала с поднятыми над головой руками. Глаза её были закрыты, а губы искусаны. Я снова выдохнул. На душе стало ещё поганее, чем было до того, как я перешагнул порог этой комнаты.

Отвернувшись, я застегнул ширинку. Поморщился от боли в плече и вновь посмотрел на Стэллу. Она приподнялась на локте и, даже не пытаясь прикрыться, смотрела на меня. Ни слёз, ни испуга. Только какая-то бесконечная темнота в болотно-зелёных глазах. Внезапно меня накрыло волной отвращения к самому же себе. Я чувствовал её запах, оставшийся на моей коже, звук её дыхания, и всё это вызывало во мне неприятие. Милана… Мне нужна была Милана, а эта…

– Прости, – бросил я, мазнув взглядом по её телу.

– Ничего, – сдавленно откликнулась она. Присела и поджала под себя ноги. – С кем не бывает.

Я вгляделся в неё внимательнее. Прямой ровный аккуратный нос, не слишком пухлые губы. Красивая девочка. И она принадлежит мне точно так же, как и её подруга. Она – моя вещь. Я взял то, что мне принадлежит, но… Почему-то мне было трудно смотреть ей в глаза.

Словно почувствовав это, она склонила голову. Подтянула ноги к груди и обхватила их тонкими руками. Ладони у неё были узкие, а пальцы длинные, как у Миланы. И снова Милана. Милана, Милана… Да провались она пропадом!