Страница 4 из 8
– Мне некогда, матушка, я занимаюсь, – сказала Руслана, произнеся заклинание телепорта в джунгли. Только Руслана почувствовала под собой землю, ощутила влажный воздух вокруг себя, как вдруг заметила, как кто-то вытягивает ее в другое измерение. Руслана закрыла глаза и поддалась этому потоку. Вихрь закружил ее и опустил на что-то твердое, шерстяное. Это была ее комната, а сама она лежала на полу.
– Ты перестала слушать меня, девочка моя! – твердым голосом сказала мать, – Почему?
Руслана не желала этого разговора. Она знала каждое слово, которое скажет ей Аннита. Лишь из-за уважения к той, которая подарила ей жизнь, колдунья будет говорить с ней. Хотя о чем с Аннитой можно разговаривать? Будет лишь читать нотации о поведении.
– Потому что я выросла, мама! Я окончила школу, я многое умею, великолепно готовлю. Я, наконец, я хочу выйти замуж, иметь полную семью. Я хочу воспитывать детей…. – тут ее монолог прервался. Руслана взглянула на мать с опаской, как смотрят провинившиеся дети на родителей, – Разве я многого хочу?
– Лишь того, чего хочет всякая женщина, – объяснила Аннита, – но почему надо было скрывать, что ты влюбилась? Запомни, ни один родитель не хочет зла своему ребенку, лишь добра, чтобы их ребенок был успешным, сильным, добрым. Вспоминай мои слова, дочка, когда сама будет расти своего ребенка.
– Ты все знаешь? – спросила Руслана, инстинктивно прижавшись к матери, вдохнув запах ее волос, – Я люблю, мама. И я хочу быть с ним, а для этого я должна отправиться в Северные земли за ним.
– Он военный, не так ли? Твой отец слишком глуп, ему не докажешь, что женихи – скотопромышленники не пара моей девочке, – говорила Аннита, поглаживая дочь по волосам, – но каким бы ни был твой жених, я всегда буду на твоей стороне, моя девочка. Ты хочешь быть взрослой, самостоятельной, я не могу тебе этого запретить.
– Ты меня отпускаешь в Северные земли, во фьорды?– наконец, спросила Руслана, глядя на мать.
– Я не могу тебе этого запретить, потому что ты достаточно взрослая, чтобы принимать решения, – ответила Аннита, наконец, подойдя к столу с книгами, – вы помолвлены?
– Нет, но это можно уладить. Со временем мы поженимся, когда будет возможность. Ведь у него служба, – ответила Руслана, подойдя к столу.
Аннита достала с полки несколько флаконов с зельями и порошками и расставила их на столе.
– Давай я погадаю тебе, – предложила мать, нарисовав несколько рун на пергаменте.
– Нет! – отрезала Руслана – Я знаю, что ты хорошая колдунья, но я хочу, чтобы моя жизнь текла по неизведанному руслу. Если я буду знать, что меня ждет впереди, мне и жить будет неинтересно.
–Тоже верно, – кивнула Аннита, – но прими мой дар, как должное, девочка моя. Я сама тебя отправлю в Северные земли, куда ты пожелаешь. Ты не умеешь перемещаться на дальние расстояния.
Руслана опустила глаза. Мать сама отправляет ее к суженому, к ее новой жизни. Она, Аннита Каластан, давшая жизнь Руслана, отправляет дочь дальше по жизненному пути. Она на ее стороне, она любит свою дочь.
– Я хочу покинуть дом завтра вечером, – заявила Руслана, заметив, как Аннита зажигает благовония и кладет их ближе к камину.
– Ты хочешь попрощаться с папой? – спросила Аннита, не прекращая работу.
Руслана отрицательно завертела головой.
– Письмо оставлю, а ты ему передашь. Не хочу расстраивать его, иначе мое сердце не выдержит предстоящей разлуки, и я останусь дома, – Руслана помогла матери смешать настой пустырника и корень валерианы, – а я уже все решила. Я здесь сгину.
– Как-будто в Северных землях сахар! – повысила голос Аннита, взглянув на дочь, – Ты не …
Она запнулась. Она знала будущее дочери, чувствовала, что больше никогда не увидит свое дитя. Но противостоять обстоятельствам не смогла.
– Скажи только одно, мама, – Руслана обняла мать сзади, – долго ли я проживу на этом свете? Увижу я вас вновь, спустя несколько лет?
Аннита молчала, помешивая зелье палочкой.
– Долго и счастливо. У тебя будет ребенок, но ты редко его будешь видеть, – произнесла ворожея, не оборачиваясь к дочери, – у тебя будет все, чего хочет любая женщина, но ты будешь чувствовать себя одинокой в этом мире.
Аннита замолчала. Кинув пару травинок в очаг, она произнесла:
– Пора спать, дитя мое. Этой ночью ты увидишь свою будущую жизнь. Прими ее как должное.
Руслана послушно улеглась спать, рассматривая, словно в последний раз, мать. Аннита потушила свечи, оставив зажженным лишь очаг. Она растворилась в темноте так же быстро, как и появилась. Руслана закрыла глаза и вдохнула аромат благовоний.
***
Кафедральная площадь утопала в зелени летней листвы. Мостовая, выложенная булыжниками из камня, сияла чистотой. Лучи вечернего солнца озаряли площадь бронзовым светом. Жара почти спала, день приближался к вечеру. В кипящем жизнью городе, который никогда не спит, всегда было место и веселью, и грусти, и празднику, и трауру. Столица, казалось, всегда жила каким-то особым распорядком. Не было такого, чтобы хоть на одну секунду жизнь в ней прекращалась. Никогда не было абсолютной тишины. Это был настоящий, живой, сильный город. Военная жизнь крепко переплеталась с духовной. В Бьертполе был центр культа Света. Именно поэтому отсюда во все точки территорий Легиона выезжали последователи Света, жрецы и паладины, следопыты.
Здесь, в центре духовной жизни Бьертполя, кипела жизнь. Сегодня должно было произойти событие, которое взбудоражит весь город. Людской суд, Королевский суд, суд церкви Света приговорили ведьму к смерти. У каждого было свое обвинение. Но все они вынесли один и тот же приговор – казнить ведьму, сжечь на костре, на Кафедральной площади.
Сотни глаз обывателей и прохожих были направлены на постройку в центре площади. Здесь все было готово к казни. Город жаждал казни, как чуда. Ведь сегодня случится то, чего ждали все – казнят не просто ведьму, а предательницу. В воздухе смешались ароматы ненависти и презрения к предателям Легиона. Народ жаждал ее смерти. Среди собравшихся зевак слышался шепот и смешки в сторону осужденной.
– Она предала Легион ради того, чтобы просто остаться в живых.
– Да это все выдумки! Кому нужны жизни нас, простых обывателей? Она не хотела ничего дурного! Лишь жить!
– Но не ценой предательства!
– Если бы вовремя наши войска не подошли, неизвестно, где бы мы были.
– Говорят, она была любовницей самого Легрона.
– Не Легрона, а князя Зоннерина.
– Тише! Смотрите.
Осужденная на казнь ведьма стояла перед всеми собравшимся на возвышении. На ней было надето простое платье из грубого сукна серого цвета. Сукно сползло, обнажив плечи. Были заметны кровоподтеки от хлыстов, на тонких руках ведьмы зияли синяки от цепей. Каштановые длинные волосы были распущены и развивались на ветру, загораживая лицо ведьмы.
– Смотрите, ей волосы не отрезали! – крикнул кто-то из толпы, – Они даже не поседели!
– Значит, она не виновна!
– А кто еще?! Она предала всех нас!
– Тихо!
Но ведьма не слышала гула толпы, она отрешенно смотрела серыми глазами на небо, шевеля губами.
– Смотрите, заклинание произносит! Молится своим демонам! Ведьма!
Девушка была красива до недавнего времени. За эту ночь ее плоть изуродовали хлыстами и каленым железом. Сдавливали тело всеми возможными орудиями пыток, словно выбивая признания, совершенные ею за всю короткую жизнь.
Но эти раны ее не беспокоили. Она обреченно смотрела на вязанки хвороста, которые должны были поджечь, но не слишком их пугалась. Ведьма лишь смотрела в бронзовое небо, ища там ответы на свои вопросы.
Девушке привязали за талию к столбу, оставив не связанными руки и ноги, тем самым сделав исключение для нее. Если бы это была не колдунья, а, например, убийца, его привязали более тщательно. К колдунье подошли более лояльно. Все равно никуда не денется. Магических сил не хватит сбежать. Истерзанная плоть была слишком слаба, чтобы сопротивляться.