Агата

Я: Только тебе придется самой у меня его забрать. Ничего?

Агата: А где ты живешь?

Я: В Южном Бутово.

Агата: Да уж! Это для меня далеко. Мне из Долгопрудного ехать. Может, в городе пересечемся?

Я: Давай. После шести, например, буду на Арбатской.

Агата: Хорошо.

Я: Договорились. До завтра.

✵ ✵ ✵

В самом центре людского столпотворения на выходе из подземного перехода она спросила:

– Получается, ты никуда не уехал после того, как ушел из аспирантуры?

– Пока нет, но, возможно, скоро уеду, – с напускной таинственностью проговорил я и, выдержав многозначительную паузу, добавил. – И скорее всего, это будет не корабль.

– Серьезно? – удивилась Агата, блеснув морионовыми бусинами своих, как всегда, широко отрытых глаз. – Тебя все-таки взяли в МИД?

– Пока нет, но уже есть немалые основания рассчитывать на успех. Благодаря репетитору-сирийцу дело действительно сдвинулось с мертвой точки. Спасибо тебе за совет.

– Здорово! Мне так приятно, что смогла помочь, – восхитилась она. – И как тебе в итоге удалось его найти?

Нестерпимый шум метрополитена, гул ускоряющегося поезда и сильный акцент Мустафы, номер телефона которого был найден на одном из рекомендованных Агатой сайтов, решительно не позволяли разобрать ни одного его слова.

– К последнему вагону и налево? Или направо? – подкидывал я ему готовые варианты, рассчитывая сориентироваться по его простым ответам вроде «да» или «нет».

Однако именно этих двух слов он почему старательно избегал. Из трубки быстро сыпался поток неразборчивых слогов и междометий. Когда я поднялся из туннеля на улицу, его речь стала немного яснее.

– Прямо по улице иди. Видишь, элитный жилой комплекс? Ещё дальше пройди. Его нельзя не заметить… Красивый такой! Прямо к нему иди… Видишь, да? Современный весь такой! Двадцатичетырехэтажный. С панорамными окнами. С двухэтажными пентхаусами на верхних этажах. Черный красивый забор вокруг него… Да, это стоянка за ним. А ты вдоль забора за угол иди… Да-да, где шлагбаум на подземную парковку. Там рядом охранник сидит… Да, прямо к проходной будке. Подошёл? И вот если стоять к ней лицом, справа от тебя будет моя хрущевка, третий подъезд…

Впервые в жизни видел, чтобы Агата так хохотала. Выбравшись из толпы, мы шли в сторону кинотеатра.

– А как преподаватель он хороший?

– Откровенно говоря, ничего выдающегося за те деньги, что берет, но главное, что он меня разговорил, а это уже немаловажно. На одной зубрежке, конечно, далеко не уедешь.

– Что ж, тогда успехов тебе на последних экзаменах.

– Спасибо. А как твоя диссертация?

– Продвигается, но очень медленно. Почти все свободное время отнимает программа на радио. Недавно мне дали дополнительное эфирное время, которое надо чем-то заполнять.

– О, мои поздравления! Собственная программа, наверное, дорогого стоит?

– Судя по зарплате, не очень, – отшутилась Агата.

Мы подошли к кинотеатру.

– Ладно, до встречи, – сказал я, протягивая ей билеты. – Был рад с тобой повидаться.

– А что, второй никому не пригодился? – спросила она.

– Нет, пусть оба достанутся тебе. Выберешь лучшее место.

– А ты сам не хочешь посмотреть?

– Да нет, пожалуй, – отмахнулся я. – Планировал позаниматься арабским сегодня вечером. К следующему уроку с Мустафой надо разобрать два сложных текста. Да и вообще я, если честно, не большой фанат кино.

– Я тоже, – улыбнулась Агата. – Просто именно этот фильм мне советовали посмотреть на большом экране. Говорят, очень красиво снят.

– Ох, ты умеешь заинтриговать, – засомневался я. – Ладно, пошли вместе. Пара часов, наверное, действительно ничего не решит. Если что, посижу ночью позанимаюсь.

✵ ✵ ✵

Через неделю она позвонила.

– Андрей, а ты не планировал сходить на фестиваль в Царицыно сегодня вечером?

– Нет, а что там?

– Русская ярмарка, воздушные змеи, концерт…

– В первый раз слышу.

– А тебе было бы интересно?

– Честно говоря, не очень. А тебе зачем?

– Мне надо записать репортаж для своей программы, а отец одну не отпускает, потому что это продлится допоздна. И я подумала, если скажу, что буду с другом…

– Ты же вроде не маленькая уже, чтобы тебя родители куда-то не отпускали?

– Ох, ты просто не знаешь моего отца! – вздохнула она. – Он очень строгий.

– Агата, извини, но, откровенно говоря, я сейчас живу в режиме большой экономии. Много денег и времени уходит на занятия арабским. Всякие концерты, боюсь, не потяну…

– Да это все бесплатно. Мне просто нужна компания.

Я долго молчал в трубку, потом ответил:

– Ладно, скажи своему отцу, что я приеду. Только с тебя тогда – мой синхрон в твоей программе. Должен же я хоть как-то прославиться за это. Пусть и в далекой Латинской Америке…

Вечером мы встретились в Царицыно. Парк был полон людьми. Повсюду бушевало беспощадное русское веселье. Когда Агата убрала, наконец, диктофон в сумку, мы взяли по большой кружке кваса и уселись на зеленой лужайке под деревом.

– Как же ты раньше собирала материал для своих сюжетов? – спросил я, отпивая лохматую пену с края стакана. – Если тебя даже на простой фестиваль в центре города родители не отпускают.

– У меня есть хорошая подруга. Оля, дочь Павла Андреевича.

– А-а, начальника отдела аспирантуры и докторантуры?

– Да, мой отец дружит с ним по работе. Мы всегда с ней ходили.

– А сегодня она не смогла?

– У нее недавно появился молодой человек. Она теперь с ним почти все время проводит.

– А у тебя нет никого?

– Нет.

– Считаю это большим упущением с твоей стороны, – назидательно сказал я. – При твоей работе наличие молодого человека – производственная необходимость.

– Скажи это моему отцу! – рассмеялась она. – Он меня во всем контролирует и ничего не разрешает.

– Как же тогда мой приезд сюда помог тебе отпроситься?

– Я ему сказала, что ты аспирант МГИМО. Для него это лучшая гарантия надежности.

Я допил квас и отставил стакан в сторону.

– Сложно жить с родителями, наверное? – сочувственно покачал головой. – Помню, как уехал из родного города в Москву в семнадцать лет. Общага показалась мне раем – обителью свободы и независимости.

– Представляю, – с завистью процедила Агата. – А у меня каждый шаг всегда был расписан на годы вперед. Даже сейчас отец ждет, пока я окончу аспирантуру, чтобы потом мы всей семьей вернулись в Аргентину. Даже замуж, говорит, я должна выйти только там и только за аргентинца.

– Думаю, твоего отца можно понять. Наверное, трудно так долго жить вдали от родины?

– Не знаю. Я очень плохо помню Аргентину. Мы уехали оттуда, когда мне было всего двенадцать лет. Честно говоря, теперь уже и не чувствую, чтобы она была мне намного роднее России.

Агата тоже допила свой квас.

– Спасибо тебе огромное, что приехал, Андрей. Надеюсь, я тебя не сильно отвлекла?

– Ерунда. Даже наоборот. Время от времени стоит куда-нибудь выбираться, чтобы развеяться.

– Да, это важно – иногда переключать внимание на что-то совсем новое, – согласилась она. – А не так как я, сидя целыми днями над своей диссертацией – с экологических проблем Карибского бассейна на экологические проблемы Бискайского залива.

– И не так как я над арабским – с вдвойне неправильных глаголов шестой породы на втройне неправильные глаголы десятой породы.

Мы дружно рассмеялись.

– Тогда будем на связи, – сказал я, поднимаясь на ноги и протягивая ей руку.

– Конечно, – ответила она, вставая с моей помощью и отряхивая с юбки налипшие травинки. – Если вдруг сам куда-то соберешь, давай знать. Я тоже всегда с удовольствием составлю тебе компанию.

– Тогда как на счет страйкбола? На этих выходных мы играем, кстати, как раз в ваших краях – возле Долгопрудного.