Страница 31 из 32
– Ну и что? – удивился я. – Я сам дал себе все поводы. С чего я должен был смиренно ждать?
– Она тебя не любила!..
– Одной моей любви нам на двоих хватило бы с лихвой, – пожал я плечами.
– Но это же… просто больная эгоистичная любовь! Ещё и в одни ворота!
– Кому какое дело?
Дэйв смиренно кивнул в ответ – как Будда, ей-богу.
Чёртов Будда…
– Будда говорил, что мы избавимся от страданий, когда избавимся от желаний, – вспомнил я. Что-то из разряда «мысли мудрых». И циничных.
– Ага, – согласился Дэвид. – Было дело. Так почему же ты так страдаешь? Почему не избавишься от этого желания, что пожирает тебя? Боже, Пит, я и вообразить не могу, какое давление на тебя это оказывает, но понимаю, что вся твоя лирика не из пустого места берётся.
Надо полагать.
– Пит, послушай, – Дэвид придвинулся ещё ближе. – Её вечные «нет» – это же сама вселенная дает тебе знак, с тобой напрямую говорит сам господь…
Я рассмеялся:
– Нет. Нет никакого бога, Дэвид. Это единственное, что я когда-либо просил у него – такую малость, для его могущества сотворить это маленькое чудо – раз плюнуть. Я молил небо о ней. Но они остались глухи и немы. Во что и с чего я должен верить? В какие к чёрту знаки?
– Так чего ты ждёшь? И сколько ещё ты будешь это делать? – возмутился Дэвид. – Ты не веришь ни в Будду, ни в христианского бога, какого чуда ты дожидаешься? От кого? Кто преподнесет его тебе?
– Чудо? – переспросил я. – Да, я в ожидании. Но их – чудеса – творим мы сами. Люди. Так что я уповаю лишь на себя, братец. Всё приходит вовремя, если человек умеет ждать, – и я чуть насмешливо добавил. – Это тоже из мыслей «великих».
– Но почему она? Почему? Должна же быть причина?
– В силу её упрямого, непростого, жёсткого и надменного характера. Её холода и дерзости. Её эгоизма, вредности и самолюбования, – выдал я расклад и усмехнулся: – И её красоты, конечно. Не стоит упускать это из виду.
– Ничего положительного. Даже последнее… Ничего!..
– Вот именно поэтому, Дэйв, именно поэтому. Будь она сладенькой зайкой с придомовой лужайки, я бы давно наплевал и забыл.
– Всё равно не понимаю, – признался кузен.
Мы замолчали. Вечеринка вокруг нас катилась своим чередом.
– Знаешь… Чёрт, тебе не понравится это услышать, – возобновил разговор Дэвид. – Но я всегда ненавидел её. Всегда с тех пор, как она показала тебе всё своё неприглядное нутро. Но с другой стороны я ей благодарен.
– О, правда? – бесцветно отозвался я.
– Она ведь дала тебе твоё вдохновение. И даёт до сих пор. Что, если бы не она?.. Кем бы ты был? И все мы?
– Неудобные вопросы, а, Дэвид? – с интересом покосился я на кузена. – Я ей благодарен должен быть, значит, да?
Дэвид пожал плечами:
– Вроде логично.
– Может, может… Только не пугайся, братец, но что-то в последнее время этого самого вдохновения всё меньше с каждым днём.
– Да? – заплетающимся языком протянул Дэвид.
– Сам-то как полагаешь? На пылкость и искренность получить в ответ жопу и козью морду и жить с этим – это как, очень вдохновляет?
– Если так к этому подходить – то нет, – признал Дэвид.
– Знаешь, любовь начинается, когда не требуют ничего взамен. И заканчивается, когда ничего не получают в ответ. Это должно вдохновлять меня вновь и вновь? Эта бесконечная история? А что если у меня уже силы на исходе?..
– Я же сказал – нет, – пробормотал бедняга Дэвид, растерявшись от такой отповеди.
– Это должно возносить меня всё выше и выше на крыльях упоения и наполнять счастьем до краёв?
– Думаешь, с ней бы ты был?.. Ну… Обрёл бы подлинное счастье? – смущённо спросил Дэвид.
– Обрести подлинное счастье? С Амандой Дэйвис? – скептически усмехнулся я. – Это было бы подобно восьмому чуду света.
Дэвид принялся обдумывать услышанное.
– Обрести подлинное счастье? – повторил я. – Не смеши, это вообще удаётся единицам.
– Да, если подумать, то, пожалуй, что так, – согласился Дэвид. – Всё равно что… сорвать джек-пот в национальной лотерее.
Я с презрением фыркнул:
– Грёбаный ж ты материалист. Почему именно такое сравнение?
– А есть варианты получше?
– Всё равно, что увидеть зелёный луч на горизонте.
– Грёбаный ж ты романтик.
Он промолчал. Так что подвёл всё к логическому концу я:
– Господи, Дэйв, не знаю чего ты сам ещё ждёшь, но ты не услышишь от меня ничего нового. Увы.
– Дело твоё, – пробормотал он.
– Моё, – подтвердил я, подводя итог.
Дэвид вздохнул и вдруг выдал:
– Я устал.
– Ещё бы – столько выжрать, – заметил я.
– Нет, ты не понял, – он заелозил на табурете, поворачиваясь ко мне. Я, подперев голову как Вилли Вонка в исполнении Джина Уайлдера, с ленивым интересом наблюдал за его телодвижениями, разбавленными кряхтением и лёгкой руганью.
– Ты был не прав, Пит, – ткнул он в меня пальцем, устроившись поудобнее.
– В чём?
– Ты сомневался в нас, а я тебя уверял, что всё получится. Но тогда мы делили шкуру ещё неубитого зверя. Когда пошли первые трудности, – Дэвид разочарованно покачал головой, – я стал сомневаться, я испугался, я слился. Оказался ни на что не годным куском…
– Ты вдохновил меня, – сказал я.
– Вот, – он поднял палец. – Это верно. Ты перехватил эстафету у меня и сам рулил группой, пока к тебе на помощь не пришёл Лиам. Ты написал большую часть песен. Ты тормошил и пинал нас. Ты верил в нас. Это ты добился успеха. Того, в котором сам когда-то сомневался. Забавно, да? Ты заблуждался, но в итоге всё обернулось к лучшему. А мы поменялись местами, и я оказался на вторых ролях.
Когда-то Дэвид убедил меня в том, что это наше предназначение – сотворить музыку, поменяющую если не мир, то саму музиндустрию и стать кумирами миллионов. Я поддался его доводам, всё моё нутро отчаянно сопротивлялось по какой-то странной причине, но я переборол себя и согласился, что по крайней мере попробовать, безусловно, можно, а дальше – как получится. Получилось то, что получилось.
– Вот мы – на вершине чартов. Собираем стадионы. Хорошо живём, – задумчиво продолжил рассуждения Дэвид. – Но такой ценой. Постоянно впахивать, крутиться, вертеться…
– Как и везде, – заметил я.
– Не-а, – не согласился Дэвид. – Есть и попроще работёнки…
– Ты же сам этого хотел, – я не знал к чему он клонит. И понять не мог. Намекает на что-то? Или просто жалуется?
– Знаешь, я так устал… – снова начал Дэвид. – Иногда я даже мечтаю, чтобы именно твой негативный вариант развития событий оказался верным, и всё было бы как прежде.
– Прежде? А что было прежде? – уточнил я.
– Мы были обычными парнями. И оставались бы ими. Закончили бы колледжи. Ты-то уж точно. Завели бы семьи. Растили пивные животы и тупели бы перед ящиком. По субботам ходили бы на матчи по футболу и на концерты. А по воскресеньям – в церковь. Чёрт, вот когда ты последний раз был в церкви, Пит?
– На твоей свадьбе, три недели назад, помнишь о ней? – я указал на кольцо на его руке.
Дэвид рассмеялся.
– Точно!
– Какие у тебя соображения о нашей жизни… Хорошо тебя вштырило, Дэйв, – сказал я и добавил, обращаясь уже к бармену. – Отменное пойло здесь подают.
Тот, полируя очередной стакан, кивнул.
– Мы должны были стать никем, – подытожил кузен. – Но стали…
Он замялся.
– Легендами, – отозвался я. Нескромное предположение. – Полубогами для них, – и обвёл рукой гудящих фанов вокруг.
– Эх, Пит, как мне нравится эта твоя манера! – вроде как восхитился Дэвид. – Ты умеешь подобрать такие слова!..
– Знаю, – без излишней скромности заметил я. – И именно поэтому я – тот, кто есть сейчас.
– Но ты не выглядишь шибко довольным этим обстоятельством. Своим успехом, – заметил Дэвид как бы невзначай.
– Быть довольным собой – самое скверное, что только можно сделать. Это же верный путь в никуда и даже более того – к деградации. К чему развиваться, для чего улучшать себя, будь ментально или же физически, когда тебя в себе и вокруг всё устраивает?