True Romance

Я был там, среди своих сверстников и сверстниц, прыгал с ними под бешеный ню-метал и с ними качал в такт руками под ревущий арена-рок, вместе с ними, чуть прикрыв глаза, двигался и забывался под ломаный бигбит…

Я знал, что я хочу получить от фестиваля. И это здорово помогло мне впоследствии, когда я выступал с Perfect Plan на любых площадках – я точно знал, что именно хотят услышать наши гости и как хотят, чтобы это было подано.

К слову, в те дни я последний раз по-настоящему оторвался как слушатель. Больше у меня такой привилегии не было долгие годы.

Прямо перед закрытием Лиам собирался устроить слушателям автограф-сессию и распродажу стаффа с символикой группы. Для нас он организовал шатёр со столом, по бокам от которого установили стенды для товаров. В преддверии события, я забрёл в выделенный студией автобус и застал менеджера там. Он распечатывал первую партию коробок и раздавал ценные указания своим мальчикам на побегушках.

– Что там? – загорелся я.

– Брелоки, – рассеяно ответил Лиам.

– Не против, если я стрельну один?

Я подошёл к ближайшей коробке, запустил туда руку и выудил круглый брелок диаметром в пару дюймов. В прозрачный пластик был вставлен цветной картон с нашей розой и названием.

Лиам, деловито проходивший мимо, не упустил случая и поддел:

– Вечно ты вытягиваешь какое-то дерьмо, Осси!

– С чего бы это? – не понял я.

Лиам остановился, высыпал на столик содержимое коробки и вроде как с облегчением выдохнул.

– Ну, слава яйцам, – сказал он. – Остальные нормальные. А это брак. Видишь? – он буквально ткнул меня носом.

– Большое дело, – отмахнулся я. На брелоке, который вытащил я, цветок был другого оттенка – розовый, не алый. – Ты видишь брак – нечто, выбивающееся из стройного ряда, а я вижу нечто уникальное.

– Осси, сказал бы проще! Нравятся дешёвые китайские подделки? – рассмеялся Лиам. – Забирай! – Он махнул рукой, показывая размах своей щедрой души, и посмотрел на часы. – Ровно в полдень, не забудь!

– Я буду там, не сомневайся, – козырнул я.

Всё завертелось.

Наш лейбл выкинул на прилавки перезаписанный и прилизанный демо-альбом, дополненный несколькими новыми треками. Название оставили то же, добавив подзаголовок «Double Tap». Как объяснил Лиам, это нужно было для разжигания дополнительного интереса слушателей. Кто из фанатов не отправился бы разыскивать первое издание? На то они и фанаты. Потому параллельно лейбл выпустил ограниченным тиражом ту самую, нашу гаражную запись, причём на кассетах с магнитной лентой. Раритет, господа, прощальный кивок из 90-х. Но что нужно было ещё для успешных продаж альбома, кроме манящих заголовков и агрессивной рекламы? Верно, наши живые выступления. К выходу альбома был приурочен наш тур по 30-ти городам западного побережья.

Уже тогда стали закладываться и наши образы для слушателей-зрителей. С годами они менялись: у кого-то сильно, у кого-то не очень. Каждый из нас прошёл свой путь.

Чэд неизменно появлялся на сцене и в музыкальных видео в бриджах цвета «хаки» и неистово долбил в барабаны, иногда подпевая на бэке. Он был суров и неразговорчив, его общение с фанами в основном сводилось к тому, что он щедро проставлялся в местных барах после концертов.

Ботаник Алекс был этаким аккуратным мальчулей – носил кэжуал[91], можете себе представить?! Да, запросто мог выйти на сцену в каком-нибудь хенли или жакете, а где-то после второго альбома даже повадился примерять шляпы. Но ему сходило с рук, определённой частью аудитории он дико котировался.

Джефф больше прочих из нас напоминал панка. Поначалу. Ирокеза у него не было, но ему делали «ежа» в духе Green Bay. Чуть позже он поменял хаер и стал напоминать скорее эмо – длинная чёлка, чуть подведённые тушью глаза. Ещё несколько лет спустя он ударился в консерватизм – стал сильно смахивать на футболиста Бэкхема с его прилизанными зачёсами.

Дэвид одевался примерно как и я – как никак, одна кровь – спортивные футболки, джинсы, конверсы. Есть такой термин «girl next door». Так вот, мы были кем-то наподобие – такими парнями по соседству, что запросто ходили с вами когда-то в одну школу, катали на скейтах, шлялись по злачным местам и играли в уно-кард у задней двери. Уже после первого альбома Дэвид стал увлекаться набиванием тату – делал по одной после каждого концерта в каждом городе. В основном это были цветы. Так что к 30-ти каждый дюйм его рук пестрел, и он переключился на шею и спину.

Я первые годы иногда одевал на выступления свою старую бейсболку Yankees – поначалу смущённо прикрывал бритые виски, потом это стало чем-то вроде ритуала на удачу – я столько с этой вещицей пережил, а затем я какое-то время подражал в этом фронтмену Limp Bizkit – их «Creamer» так запал мне в душу (текст словно был прямо ко мне обращён), что я невольно копировал образ Фреда Дёрста. К середине нулевых мне это поднадоело, и я отложил видавшую виды Yankees на дальнюю полку.

Всё шло хорошо. Толпы наших ровесников с плакатами, с каждым выступлением всё больше, их число прирастало как лавина снега. Битком забитые залы и холлы развлекательных центров, а к концу тура – рукоплещущие стадионы мегаполисов Калифорнии. Заботливо заготовленный продюсерами мерч, разлетающийся как горячие пирожки. Письма с признаниями поклонниц. И поклонников – чего я только не перечитал, глаза на лоб лезли, а изредка и кровь стыла в жилах (но, нет, симпатягу Кевина Костнера телохранителем я не нанимал).

У меня голова шла кругом, я не верил тому, что творилось. Мы вдруг оказались в самом водовороте событий – то, что мы видели у других, происходило теперь с нами. Нас снимали для MTV, нас звали на местные радиостанции, в каждом городе мы послушно сидели на пресс-конференциях, устроенных Лиамом, и отвечали на вопросы журналистов: наши планы на грядущие записи, наш сценический образ, наша личная жизнь, наше отношение к своему успеху, наше отношение к чужому успеху, наше отношение к мировым проблемам…

Казалось бы, вся суета, вся круговерть, словом, всё это, должно было отвлечь меня и заставить забыть об Аманде. Но нет.

Я то и дело возвращался мыслями к ней. В студии. Дома. В парке. На набережной. В турах, в автобусе. Она и её образ накрепко засели в моих мыслях. Потребовался бы экзорцист со стажем, чтобы избавить меня от мучений, которые они мне доставляли. Но нет худа без добра – Аманда Дэйвис, девушка из Чино, стала моей лирической героиней.

И так уж в итоге вышло, что едва ли не все песни, написанные мною за годы карьеры рокера, были обращениями к ней или посвящениями ей же. Так. Или иначе. В той степени. Или иной. Но были. В них воплотилось всё – вся моя боль, все мои чаяния. Моя любовь. Аманда дала мне богатый материал и пищу для размышлений. Песен хватило аж на семь студийников – и это я говорю только о тех вещах, что в итоге попали в плейлисты, а сколько из них так и остались неизданными раритетами! Думаю, скажи я Мэнди, скольким я ей обязан, она бы немало удивилась.

И я надеялся, что, однажды, всё же скажу.

Но пока всё шло своим чередом, а я не мог заставить себя собраться с мыслями и отпустить. Поступить «правильно», как говорили мне многие. Да почитайте, что все. Нет, не мог. Я не мог иначе. И наш первый тур я заканчивал с тяжёлым сердцем.

– «…выхолощенный и до рези в глазах вылизанный материал, наполненный мягкими и бесхребетными текстами песен (чьи названия напоминают незадавшиеся ситкомы), сфокусированными на романтических переживаниях американской молодёжи…» Вот это вердикт, – Лиам отшвырнул глянцевый разворот Variety, журнал проскользил мимо нас через весь стол прямёхонько к Алексу. Тот склонился над статьёй.

– Да уж, этот сукин козёл Брауншвайгер не упустит случая опустить меня, – Лиам аж клацнул зубами от злости.

– «Стоит отметить, однако, подачу Perfect Plan – идеальное смешение энергии Sum 42 и мелодики blink-187 с примесью самих себя. Что же на самом деле являет собой очередная калифорнийская поп-панк группа – бабочку-подёнку или нечто большее, покажет лишь время», – прочитал Алекс конец статьи и засмеялся. – Вот ведь тупица, подёнки вообще ни разу не бабочки!

91

Кэжуал – «повседневный стиль одежды с акцентом на удобство и практичность». Что это значит, я не понимаю. Если следовать этому описанию, то это в принципе любая одежда. По тексту подразумевалось сочетание джинс и всякой фигни вроде кардиганов и пиджаков.