Билли Саммерс

– Ладно, – объявляет Ник. – Хватит с нас шипучки. Mangiamo, mangiamo[13].

Ужин в самом деле отменный: на первое подают французский луковый суп, затем маринованную в красном вине говядину, а на десерт – обещанную «Запеченную Аляску». Все, кроме десерта, приносит угрюмая женщина в белой форме. Десерт вкатывает на тележке сам шеф-повар. Выслушав аплодисменты и комплименты, он благодарно кивает и удаляется.

Ник, Фрэнк и Поли ведут беседу – главным образом о Вегасе: кто где играет, кто где строится и кто подал документы на игорную лицензию. Как будто не понимают, что Вегас безнадежно устарел, дивится Билли. Возможно, они действительно об этом не догадываются. Джорджо так и не приходит. Когда после ужина официантка приносит всем ликер, Билли отказывается. Ник тоже.

– Мардж, вы с Аланом можете идти домой, – говорит Ник. – Было очень вкусно, благодарю.

– Спасибо, но мы только начали все убира…

– Уборка может подождать до завтра. Вот. Передай это Алану. На такси, как говорил мой папаша. – Он сует официантке несколько купюр, она обещает все передать и уже собирается уходить, когда Ник ее окликает: – Ах да, Мардж!

Она оборачивается.

– Вы ведь не курили в доме?

– Нет.

Ник кивает.

– Поторопитесь, ладно? Билли, идем в гостиную – надо перетереть. А вы, ребятки, займитесь чем-нибудь.

Пол говорит Билли, что был рад встрече, и направляется к выходу. Фрэнк выходит вслед за Мардж в кухню. Ник бросает салфетку в размазанные по тарелке остатки десерта и уводит Билли в гостиную. В дальнем конце громоздится камин (в таком и Минотавра можно зажарить), в нишах красуются статуи, а на потолке – порноверсия Сикстинской капеллы.

– Круто, да? – спрашивает Ник, обводя взглядом убранство.

– Очень, – отвечает Билли, а сам думает, что если ему придется просидеть в этой комнате хотя бы час, он сойдет с ума.

– Садись, Билли, в ногах правды нет.

Билли садится.

– А где Джорджо? Вернулся в Вегас?

– Может быть, – отвечает Ник. – А может, он в Нью-Йорке. Или в Голливуде – встречается с киношниками насчет экранизации одной отличной книжки.

Читай – не твоего ума дело. Что ж, Ника можно понять. Билли ведь просто его подчиненный. Вольный стрелок, как говорили в старых вестернах, которые так любил мистер Степенек.

При мысли о мистере Степенеке Билли сразу представляет себе тысячу разбитых автомобилей – по крайней мере ребенком ему казалось, что их там тысяча, а может, столько там и было, – с потрескавшимися лобовыми стеклами, мерцающими на солнце. Сколько лет он не вспоминал про автомобильное кладбище? Дверь в прошлое теперь открыта. Билли может захлопнуть ее и запереть, но не хочет. Пусть оттуда дует ветер. Он холодный и свежий, а в его комнате давно стоит духота.

– Алло, Билли. – Ник щелкает пальцами. – Билли, прием!

– Я тут.

– Да? А то мне на минутку показалось, что я тебя потерял. Слушай, ты в самом деле что-то пишешь?

– Пишу, – признается Билли.

– Про свою жизнь? Или выдумываешь?

– Выдумываю.

– Не про Арчи Эндрюса и его друзей, а? – Улыбается.

Билли мотает головой, тоже с улыбкой.

– Говорят, многие писатели, впервые взявшись за перо, берут за основу собственный опыт. «Пиши то, о чем знаешь» – помню, нас даже на английском так учили, в старших классах. Школа «Парамус-хай», «Вперед, спартанцы», все дела. Это, случайно, не про тебя?

Билли изображает рукой качели. И тут его якобы озаряет:

– Слушай, а ты что, читаешь мою писанину? – Опасный вопрос, но он ничего не может с собой поделать. – Просто мне бы не хотелось…

– Ты что! Нет, конечно! – восклицает Ник. Он так удивлен – даже шокирован, – что Билли сразу понимает: лжет. – Зачем мне за тобой подсматривать, даже если бы я мог?

– Ну, не знаю, мало ли… – Билли пожимает плечами. – Короче, мне не хочется, чтобы кто-то это читал. Я ж не писатель, просто пытаюсь вжиться в роль. Время коротаю. Мне стыдно кому-то это показывать.

– Ты ведь запаролил ноутбук?

Билли кивает.

– Ну и все. Значит, никто ничего не увидит. – Ник подается вперед, его карие глаза заглядывают в глаза Билли. Он переходит на заговорщицкий шепот, как в самом начале, когда по секрету сообщал Билли о «Запеченной Аляске». – У тебя там клубничка, что ли? Групповухи и все такое?

– Нет, нет, что ты. – Пауза. – Не совсем.

– Мой тебе совет: добавь секса. Он всегда хорошо продается. – Ник хохочет и идет к бару в дальнем конце гостиной. – Плесну себе бренди. Будешь?

– Нет, спасибо. – Дождавшись возвращения Ника, Билли спрашивает: – Про Джо ничего не слышно?

– Не-а, все по-старому, все по-старому. Его адвокат оспаривает решение об экстрадиции, как я тебе уже говорил. В общем, пока все подвисло – судья Джонни ушел в отпуск.

– Но Джо не запел?

– Если б запел, я точно узнал бы.

– Может, с ним какое-нибудь несчастье в тюрьме случится. И тогда некого будет экстрадировать.

– За ним там хороший присмотр. Его в одиночку перевели, помнишь?

– А, да. Точно. – Как удобно, хочется сказать Билли, но он оставляет эти слова при себе. Лучше не умничать.

– Потерпи, Билли. Обживайся потихоньку. Фрэнки говорит, ты уже начал знакомиться с соседями?

Ага. В своем районе он Фрэнка ни разу не видел, зато Фрэнк видел его. Выходит, Ник не только заглядывает в его новый крутой ноутбук, но и дома его пасет. Опять невольно вспоминается «1984».

– Да, начал.

– А на работе?

– Там тоже, конечно. В обеденный перерыв толкусь возле фургончиков с едой.

– Вот и славно. Тебе надо слиться с пейзажем. Стать частью пейзажа. У тебя это здорово получается. В Ираке тоже небось получалось?

Везде получалось, думает Билли. С тех пор, как я убил Боба Месса.

Ладно, пора менять тему.

– Ты говорил, будет какой-то отвлекающий маневр. Мол, обсудим позже. Позже уже наступило?

– Да. – Ник отпивает бренди, полощет им рот и проглатывает. – Я как раз собирался обсудить с тобой одну идейку. Отвлекающий маневр – это дымовые шашки. Слыхал про такие?

Билли, конечно, слыхал, но мотает головой.

– Их еще используют на рок-концертах. Сперва они громко взрываются, вспыхивают, а потом из них валит дым. Типа, как из гейзера. Когда я узнаю, что Джо навострил лыжи в наши края, мы разместим парочку таких шашек рядом со зданием суда. Поли предлагал на парковке пошуметь, но это слишком далеко. Да и на хрен террористам парковку взрывать?

Билли не скрывает своего беспокойства.

– Надеюсь, прятать эти штуки ты поручишь не Хоффу?

Ник больше не полощет рот, просто заглатывает бренди в один присест. От удивления его разбирает кашель, а потом смех.

– Думаешь, я идиот? Поручу важное дело эдакому grande figlio di puttana[14], как он? Печально, что ты обо мне такого мнения! Нет, у меня свои люди будут работать. Хорошие ребята. Надежные.

Билли думает: ага, ты не хочешь, чтобы Хофф закладывал шашки, потому что это может выйти боком тебе. Зато ты поручил ему добыть ствол и спрятать его на стрелковой позиции, потому что это может выйти боком только мне. По-твоему, я совсем тупой?

– Когда здесь все закрутится, сам я укачу в Вегас, но Фрэнки Элвис, Поли Логан и еще двое моих парней будут здесь. Если тебе что-то нужно, говори, они помогут. – Он снова наклоняется вперед, весь такой серьезный, честный, улыбчивый. – Красиво получится! Сначала ты шмальнешь из винтовки, все испугаются, и тут – БАХ! БАХ! – одна за другой взрываются шашки. Все, кто до сих пор не убежал, точно побегут, роняя тапки и вопя как ненормальные. Перестрелка! Террористы-смертники! «Аль-Каида»! ИГИЛ! Или еще кто! А в чем вся фишка и красота? В суматохе никто не пострадает, максимум кто-нибудь с перепугу даст стрекача и сломает ногу. Кроме Джоэла Аллена, конечно, – это его настоящее имя. Короче, Корт-стрит в панике, и тут пришла пора поговорить о том, что я уже давно хочу с тобой обсудить.

13

Давайте есть (ит.).

14

Сукин сын (ит.).