Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 11



Передомной простиралось поле, а сразу за ним расположился частный сектор домов на пятьдесят, отделявший меня от города. Деревня, в отличие от дымящегося города, выглядела безмятежно. Кажется, я даже слышал лай собаки где-то в ее глубине, но сказать точно не мог. После пережитого стресса все казалось немного нереальным.

Забравшись на невысокий холм, я уселся под дерево. Место было удобное, возвышенное, и вид открывался живописный. Сорвав соломинку и зажав её зубами, я принялся наблюдать, но в деревне абсолютно ничего не происходило.

В животе настойчиво урчало. Там, в строительном городке, с едой у меня проблем не было. Я даже особо не задумывался о том, как и где её искать. Однако теперь это стало насущной проблемой и, рассудив, что в деревне мне непременно удастся что-нибудь найти, я поднялся и направился к безмятежным с виду домам.

Ближайшим комне зданием был недостроенный трехэтажный коттедж. С него должен был открываться шикарный вид на всю округу. Я решил, что осмотреться еще раз с высоты будет очень даже не лишним, и направился туда. Кусты, растущие тут и там на всем плато между лесом и деревней, хорошо скрывали мое приближение.

Добравшись до коттеджа и только собравшись в него войти, я вдруг услышал странный шаркающий звук где-то на втором, а то и на третьем этаже. Точно понять было сложно. Дверей и мебели в доме, разумеется, не было, сплошные голые стены создавали такую акустику, что слышно было каждый шорох. Присев, я прижался к стене и прислушался, стараясь успокоить быстро бьющееся сердце. Звуки больше не повторялись, и я даже начал сомневаться в том, что на самом деле что-то слышал – тишина гробовая. Казалось, не было даже ветра и птиц. И только я собрался пошевелиться, раздался тихий женский голос, переходящий в стон: «Сука! Порезал… Ух ублюдок…». Было похоже, что женщина испытывала сильную боль, и я не придумал ничего умнее как просто громко спросить:

– Эй! Нужна помощь?

Ответом стала полная тишина. Я ждал, но ничего не происходило.

– Другу твоему, которого я пригондошила, точно помощь больше не понадобится, – наконец раздался женский голос откуда-то сверху. – Хочешь рядом с ним сдохнуть – поднимайся. – В её голосе чувствовалась напускная уверенность. Она даже немного ломала голос, чтобы казаться серьезнее.

– Не знаю, о ком ты там говоришь… Меня Артем зовут. У тебя все нормально? – я старался казаться максимально безобидным в интонации. – Могу уйти, если хочешь, мне неприятности не нужны. – Добавил я и начал подниматься, чтобы, действительно, покинуть это место, но после долгой паузы женщина наверху снова ответила:

– Меня Ира зовут… – сказала она, а затем задала неожиданный вопрос. – Кем ты работал до эпидемии?

– Связистом. Вышки сотовые строил.

– Зараза, лучше бы ты врачом был, – тихо пробубнила она.

Мое беспокойство усиливалось. Все это было как-то странно, но я решил еще немного поддержать разговор и спросил:

– А ты местная?

– Из «Оплота»

– Это что?

– И откуда взялся такой только. Это один из лагерей выживших, тут недалеко, в промышленной зоне…



– Если ты ранена, я могу сходить туда и привести…

– Нет, стой! – прервала она меня немного испуганно. – Останься тут… – голос затихал по мере слов.

– Так я могу помочь чем-то? – спросил я во второй раз.

– Да… не знаю. Поднимись на третий этаж, мне трудно говорить. И подними руки, чтобы мне их было видно.

Я колебался, но оставить человека в беде никак не позволяла совесть, поэтому я стал медленно подниматься наверх. Пару раз я останавливался и осматривалсч, размышляя, разумно ли поступаю. Времена сейчас такие, когда жизнь мало чего стоит, и беречь её нужно пуще прежнего. Я поднялся и встал у дверного проема, за которым предположительно находилась Ирина. Сразу заходить я не стал, а сначала быстро заглянул в помещение и сразу же убрал голову. При беглом взгляде комната казалось пустой за исключением старой стремянки, стоящей слева, и стопки коробок с кафелем по середине комнаты, за которыми и пряталась Ирина, смотря на проход через мушку винтовки.

– Убери оружие, я не вооружен! – я прислонился к стене у дверного проема и постарался занять такое положение, чтобы, в случае чего, можно было быстро убежать.

– Да заходи, не ссы… – в голосе её были боль и раздражение.

– Ну ладно, только не стреляй, ради Бога, – я вошол в помещение, подняв руки, и увидел Ирину, лежащую на полу, облокотившись на кучу кафельной плитки. Коробки, кафель и пол вокруг девушки были заляпаны кровью, а сама она имела мертвенно-бледное лицо, которое немного сморщила, напряженно смотря вперед через мушку винтовки Драгунова полуприкрытыми глазами, в которых едва удерживалось сознание. В глаза бросался её внушительный общий образ: тёмно-зеленые штаны, мощные армейские ботинки, легкая разгрузка поверх черной водолазки и новенькая винтовка Драгунова черного цвета. Несмотря на то что вся девушка была испачкана в строительной пыли и крови, вид её внушал уважение.

– Убери пушку, я ничего тебе не сделаю, – я остался стоять в шаге от дверного прохода и держал перед собой поднятые руки. Девушка потухшими и почти закрытыми глазами смотрела на меня, не произнося ни слова.

– Эээй… – я помахал ей стараясь понять, видит ли она меня вообще. Ирина снова никак не отреагировала, и у меня проскользнула мысль, что она уже умерла.

Подойдя ближе, я забрал из её рук винтовку и аккуратно поставил у дальней стены. Рядом с Ириной лежал рюкзак серого цвета, из которого торчала армейская аптечка, перемазанная в крови. Похоже, она пыталась достать её одной рукой, второй зажимая раны. Я вытащил аптечку и заглянули в рюкзак: тут была пара банок тушенки, бутылка колы, несколько коробок с патронами, пустые магазины для СВД, рация и… конечно косметика. Засунув все обратно, я осмотрелся в помещении еще раз. Только сейчас я заметил труп, лежащий слева от дверного проема, через который я вошол. Это был мужчина в рваной и испачканной одежде, с виду напоминающий бомжа. Как только я заметил его, так сразу почувствовал, как он смердит мочой и куревом. Он лежал лицом вниз, вокруг его головы с грязными рыжими волосами растекалась кровь, смешиваясь со строительной пылью, а рукоятка боевого ножа, торчащая из его затылка, не оставляла шансов, что мужчина мог быть еще жив.

Повернувшись к Ирине, я обнаружил, что она жива и ровно дышит, но большие мокрые пятна крови на груди, ноге и плече говорили о том, что ситуация может скоро измениться. Особенно вызывала опасения рана на груди, там из одежды уже скопился мешок алой артериальной крови, что говорило об очень сильном кровотечении.

Несколько секунд я стоял в нерешительности, но вскоре, собравшись с мыслями, начал действовать. Взяв обмякшее тело девушки на руки, я положил её сверху на коробки с кафелем, так как они показались мне чище, чем пол, на котором уже образовалась каша из крови и пыли.

Рана на груди пульсировала, выплескивая с каждым толчком фонтанчик крови и жизни из тела девушки. Я крепко зажал это место рукой, но чувствовал, как теплая и липкая кровь продолжает растекаться под одеждой. Стало очень жарко, и на лбу проступил пот. Я сомневался в том, что все делаю верно, а соображать и действовать сейчас надо было быстро и хладнокровно. Взяв себя в руки, я осмотрели остальные ранения на ноге и плече, убедившись в том, что они не опасны, вернулся к ране на груди. Расстегнув разгрузку и бесцеремонно разорвав водолазку, я увидел глубокую колотую рану под правой грудью. Ранение выглядело очень серьезным. Вытерев испачканные в крови руки об одежду, я раздвинул челюсти девушки и убедился в том, что во рту нет крови. Это хороший знак, значит, легкое не было пробито, ведь в противном случае, она была бы обречена.

Я залезл в рюкзак и стал доставать из него аптечку. На глаза снова попалась куча патронов и еда. Я взглянул на винтовку, стоявшую у стены, и в голову закралась мысль о том, что все это может стать моим. Ну, теоретически, если все же не удастся её спасти, не бросать же эти вещи тут… я посмотрел на лежавшую без сознания Ирину, её грудь мерно вздымалась.