Страница 9 из 13
Я выронила вилку и нож, они скользнули со стола и упали мне на платье. Вскочила, стряхивая на пол кусок жирного белка, но уже было поздно – платье я испачкала. Посмотрела со страхом на Энвера – он уничтожал меня взглядом. Молча швырнул свои столовые приборы на стол, рывком встал из-за стола, схватил меня за горло и резко дёрнул на себя…
Глава 4
Непредсказуемое для предсказуемой
Когда глаза оказываются так близко, исчезает все остальное.
Я смотрела в расширившиеся от ярости зрачки Энвера, а в голове все мысли словно вымело ветром. Было страшно. Я уже привыкла бояться. Это стало нормальным состоянием, обязательным и стимулирующим искать выход из постоянного кошмара.
Но я устала. Шарахаюсь от собственных мыслей, вздрагиваю от каждого звука, не могу есть, спать и находиться без движения, будто мои метания по клетке, а потом и комнате, могут что-то изменить.
Как можно бороться с этим чудовищем, вспылившим на ровном месте?
Энвер отпустил так же резко, как и схватил. Отвернулся и вышел, оставив меня в растерянности.
Но длилась она меньше полминуты. Я быстро подошла к двери и выглянула – ни Энвера, ни Дамлы не было видно, скинула туфли и опрометью ранула к выходу из этого логова. Открыла дверь и понеслась по дороге, как подстреленная лань, не замечая, как впиваются в ноги мелкие камешки, как сбиваю кожу о пористый асфальт. Дорога вела под уклон, кипарисы и пальмы проносились мимо с устрашающей скоростью, казалось, задумайся я на секунду, как мне удаётся бежать так быстро, и я запутаюсь в ногах.
Наверное, мой организм устал постоянно вырабатывать адреналин, потому что я быстро устала, закололо бок, и затупила боль в ещё не совсем здоровых почках. Я остановилась отдышаться и тут же сквозь громкую одышку и бой сердца услышала за спиной шелест покрышек. В три шага оказалась за ближайшим кипарисом и опустилась на колени, не в силах держаться на ногах.
Машина остановилась метрах в пяти ниже того места, где я притаилась. Хлопнула дверца.
– Валентина… – раздался голос Энвера. – Найти тебя – дело трёх секунд…
Я задержала дыхание и подняла взгляд – прямо надо мной на тонком изящном алюминиевом фонарном столбе мигала камера.
– Раз… – услышала снова голос своего преследователя уже ближе. – Два… Три… – тёмная тень затмила солнечный свет. – Хочешь поиграть? Давай поиграем, – прозвучало весело, но голос тут же изменился и окатил такой волной холодной ярости, что я вздрогнула, как от удара, которого и ждала. – Пошла в машину!
Он схватил меня под локоть, рывком поднял на ноги и дёрнул за собой к белому джипу. Около него с недоброй ухмылкой стояло двое мужчин. Один открыл заднюю дверцу, и Энвер толкнул меня ему в руки.
– Баха, сядешь с ней, – приказал ему Энвер и устроился впереди.
Турок в светлом костюме втолкнул меня на заднее сиденье. Я отодвинулась от него и наступила на туфли, которые сбросила в столовой.
Машина тронулась вниз по серпантину, и уже через пару минут я увидела, что дорога из райских кущ придворцовой территории превратилась в опасную ленту, огранённую отвесными редко поросшими растительностью скалами – с одной стороны, и бездонным ущельем с голубоватым туманом – с другой. А когда впереди её преградили высокие ворота с вооружёнными турками, поняла, что я бы всё равно далеко не убежала.
Энвер повернулся с ухмылкой на красивом лице:
– Ты так предсказуема, детка…
Он отвернулся, бросив взгляд на моего цербера, и я услышала грубый голос над самым ухом:
– Аф! – Я вскинулась от неожиданности и отпрянула – изо рта турка воняло термоядерной смесью приправ, будто он жрал их столовыми ложками. Мужчина захохотал и скомандовал, бросая мне на колени чёрную маску для сна: – Завязывай глаза, татла7.
Внутри вскипела злость – всё предусмотрели, не оставили даже шанса понять, где я! Сжав зубы, я рывками натянула маску и отвернулась к окну, будто могла что-то видеть.
– Дикая и соблазнительная козочка… – услышала я и почувствовала, как по голой ноге под платье скользит чья-то рука. – Энвер, пусть она мне отсосёт дым, трубу рвёт от такой красоты.
Я сжалась, когда рука нагло и беспардонно раздвинула мои ноги, и пальцы полезли под полоску кружева между ними.
– Если не боишься, что откусит – рискни, – хохотнул беззлобно Энвер, а я, воодушевлённая его не совсем согласием, двинула локтем туда, где должен быть похотливый урод.
Но или промазала, или он успел отшатнуться, ожидая от меня чего-то подобного. Все трое заржали, а Энвер повторил:
– Предсказуемая до оскомины.
***
Слух и обоняние обострились, казалось, до предела. Солёный аромат моря я почувствовала ещё до того, как с меня сорвали маску. Вдохнула полной грудью и поймала пристальный взгляд Энвера. Он посмотрел мне в глаза, чуть прищурившись, отвернулся к волнам, бившимся о пирс, к которому пришвартовалась шикарная трёхпалубная чёрная яхта со спущенными чёрными парусами – Джеку Воробью такая и не снилась. «Чёрная акула» – прочитала я её название.
Вернув взгляд, рабовладелец подошёл очень близко и двумя пальцами приподнял мой подбородок:
– Не знаешь, чья это яхта? – Я отрицательно качнула головой. – Главы муниципалитета Ризе, главного человека в этом городе. Ты ему кое-что не сделала, наташа. А то, что сделала, стоило мне немалых трудов исправить. Ты будешь хорошей девочкой, или я скормлю тебя акулам.
Я оскалилась в хищной улыбке всеми тридцатью двумя зубами. Энвер грубо, схватив меня за локоть, дёрнул к трапу и провёл на вторую палубу.
В шезлонге под зонтом лежал мужчина. Смутное предчувствие царапнуло душу, а под ложечкой засосало – я узнала это тело с татуировкой на груди – окружившую сердце акулу. Когда он повернулся на стук моих каблуков, я чуть не потеряла равновесие, и вовсе не от небольшой качки.
Нам навстречу, одетый лишь в трусы, поднялся Месут – мой постоянный клиент, которому я разбила голову и которого обворовала. Он окинул меня взглядом с головы до ног и прицокнул языком:
– Вах, красивая девушка, а так нехорошо с уважаемым человеком обошлась… – он покачал головой, глядя на меня по-отечески укоризненно, но доброты и прощения в его глазах я не видела.
– Простите, Месут…
– Да я не о себе… – перебил он, поморщившись, и махнул рукой. – Ты, татла, господина Энвера подвела, – он обнял меня за бедро и повёл к шезлонгу, – он уважаемый человек, у него дел много. Он тебе доверие оказал, к таким людям – самым богатым в нашем городе, – поднял он палец вверх, – привозил, а ты… Голову мне разбила, бумажник украла, в дом господина Кемрана забралась. Хорошо, живая осталась… – повторил он слова Толги – моего надзирателя, и в груди туго шевельнулось холодной скользкой змеёй понимание, что Кемран может оказаться хуже этих двух вместе взятых.
– Простите, господин Месут, я… – замолчала.
Что я?
Энвер уже устроился на диванчике, широко расставив ноги в белых хлопковых штанах, и закинул руки на низкую спинку. Он опустил на глаза тёмные очки, и я только по самодовольной полуулыбке понимала, что чудовище наслаждается моим мысленно распятым на кресте видом.
– Слова – вода, – покачал головой Месут, «погладив» море ладонью, – ты делом докажи, что понимаешь вину, уважаемым людям помоги да развлеки. И мы с господином Энвером не обидим и прошлое забудем…
Он выжидающе прищурился, а я не знала, что ответить. Взгляд упал за борт отплывавшей от порта яхты, пробежался по тёмно-бирюзовым волнам, с завидной настойчивостью пробивавшим путь в бетонной оплётке берега, вернулся к уже не улыбавшемуся Энверу. В памяти огненными буквами вспыхнуло «Предсказуемая».
Я посмотрела на Месута и выдержала его колкий взгляд.
– Хор… – горло перехватило – давать добровольное согласие на «развлеки» и «помоги» непонятно в чём было выше моих сил. Клетки меняли очертания, становились одна краше и вольготнее другой, но ясное понимание, что на шее затягивается удавка с ядовитыми шипами, становилось физически ощутимым. Я схватилась за горло и бессильно выдавила: – Хорошо.
7
Разнообразие сладостей в Турции называют одним словом – «татлы»(tatlı), что значит «сладость, сладкий».