На грани доверия

– И мы рады бывать у вас, Надюша, – отозвалась Маша, – дом, где все счастливы. Где есть вот такой славный ребёнок, как Сашулька. Володя в ней души не чает. Надеюсь, что он также будет любить и своего будущего ребёнка, – она замолчала.

– Ты хочешь сказать… – глаза Нади округлились.

– Нет-нет, пока я ничего не хочу сказать, – торопливо отозвалась Маша. Поставила локти на стол, на скрещённые пальцы примостила подбородок, – я о другом, порой мне кажется, что нельзя быть такой счастливой. Я и не думала, что когда-нибудь мне встретится такой, как Володя. Я смотрю на него, и иногда мне становится страшно.

– Почему? – удивилась Надя.

– Потому что я не знаю, смогу ли я жить без него. Что будет со мной, когда его не станет? Ведь я даю себе отчёт в том, что он намного старше меня.

– Ох, Машенька, – Надежда обняла её за плечи, – да не думай ты об этом. Старше, младше, кто знает – кому сколько отведено? Возраст, социум – условности, правила общества, которые нередко нарушаются, ну и, слава Богу! Важнее другое.

– Что же?

– Чтобы человек был твой, – ответила Надя, – найти своего человека: мужа, друзей, среди родных тоже бывает свой человек. Вот тогда ощущаешь жизнь в лучших её проявлениях.

– Да-да, верно, – согласилась Маша.

– Как же я люблю эту девочку! – воскликнул Владимир Григорьевич, усадил внучку себе на колени и защекотал её. Саша захихикала, вырвалась из объятий деда, побежала и спряталась за креслом отца. Через пару секунд выглянула.

– Дедуленька, – ее тёмные круглые как две вишенки глаза заблестели, – давай играть в «съедобное-несъедобное»?

– Давай, – охотно согласился он, – только ты мне напомни правила.

Саша шустро сбегала в детскую за мячом, объяснила деду правила игры и бросила мяч первой.

Как же она смеялась, когда дедушка, не успев сориентироваться, ловил мяч. За время игры он «съел» люстру, стол, кресло. А сама Саша успела «съесть» набор вилок и резиновые сапожки. Ей очень нравилось играть с дедушкой, тот никогда не отказывался принимать участие во всех её фантазиях, умел разговаривать за злобного Тум-Тумыча, весёлых лошадок, шустрого зайца. А ещё он умел шутить так, что Саша непрестанно хихикала. После таких игр она счастливая, быстро засыпала.

– Простите, – в дверях появилась Надежда, – Саше пора ложиться спать, – мягко напомнила она.

– Но, мамочка, – расстроено возразила девочка, они с дедом только-только разыгрались, а ещё планировали в детской построить башню.

– Александра, – покачала головой Надя. Дочь прижалась к деду, сердито сдвинула брови – ну точь-в-точь так делал её отец, когда был чем-то недоволен.

– Дедуленька, ты же в семье самый главный, – вдруг выдала Саша, – значит, ты можешь сказать маме, что нам нельзя ложиться спать – мы не достроили башню. Да?

Владимир Григорьевич переглянулся с сыном, тот усмехнулся.

– Понимаешь, принцесса, – дедушка обнял её за плечи, – я – самый главный у себя в семье. У себя на работе я тоже очень главный, там я могу своих студентов ругать, даже ставить им двойки, если они заслужили, конечно. А вот к тебе я прихожу в гости, я здесь не живу, здесь живут твои папа и мама, они тебе роднее всех на земле, правильно? Ты их любишь, так?

– Да, – согласно кивнула Саша, всё ещё прижимая мячик к себе.

– Поэтому именно здесь они самые главные, и мы с тобой должны их слушаться.

– Но ведь мой папа – твой сынок, – резонно заметила девочка, – значит, он должен слушаться тебя.

Владимир Григорьевич с трудом спрятал улыбку.

– Сашуль, твой папа уже давно меня не слушается.

– Почему?

– Потому что он вырос, – дед шутливо тронул внучку за кончик носа, – твой папа давно уже взрослый и сам принимает решения. Но он всегда со мной советуется. А значит, он меня любит. И не хочет расстраивать. Когда дети вырастают, чтобы показать своё уважение, они начинают советоваться.

– Дедулька, я всегда буду с тобой советоваться, – серьёзно выдала Саша и посмотрела на деда карими глазами его сына. Владимир Григорьевич прижал к себе внучку.

– Тогда давай начнем советоваться уже сейчас? – предложил он. – Я бы тебе дал совет пойти умыться, почистить зубки и ложиться спать. Это очень хороший совет от твоего любимого дедушки. – Саша радостно закивала.

– А ты расскажешь мне на ночь сказку? – тут же спросила она.

– Как здорово твой отец разрулил ситуацию, – заметила Надя, когда она после всех процедур уложила Сашу в кровать, а свёкр остался рассказывать сказки её дочери, – Саше и возразить было нечего. Ну и вопросы она порой задает! Мудра не по годам.

Николай обнял жену за талию.

– Она вся в тебя, – поцеловал её в макушку.

– Вот уж это не так, – хитро улыбнулась Надя, – Александра Николаевна – точная твоя копия – и внешне, и характером, только что девочка.

– Мм-м-м, спорить не буду, – Николя с удовольствием вдохнул запах волос жены. Был в отъезде на съёмках, соскучился. Он всегда скучал по ней, даже в самой непродолжительной разлуке. Она нужна была ему как воздух, как сама жизнь. Всегда желанна, всегда любима. Годы их совместной жизни нисколько не ослабили его чувств к жене, напротив, утвердили в правильности когда-то сделанного выбора, привязали ещё больше. – Может быть, сегодня ночью в спальне посоветуемся о чём-нибудь эдаком? – мягко шепнул Николай жене на ушко.

– А лиса не стала есть колобка, – Владимир Григорьевич поправил одеяло внучке.

– Не стала? – сонно пробормотала Саша.

– Нет, – подтвердил он, – она пожалела колобка, уж больно хорошо он пел на её носу. Так колобок вернулся к бабушке и дедушке. Он понял, что любит их.

– Я тоже тебя люблю, деда, – сказала Саша и уснула.

– И я тебя люблю, принцесса, – еле слышно ответил он и тихонько вышел из детской.

– Уснула? – Николай ждал отца в гостиной. – Пап, что с тобой? – он подскочил к отцу.

– Да голова что-то закружилась, – Владимир Григорьевич тяжело повалился в кресло, – ничего, сейчас пройдёт, – он прикрыл глаза, выдохнул. На лбу выступили капельки пота.

– Отец, как часто с тобой такое бывает? – Николай внимательно смотрел на него.

– Головокружения? – переспросил Фертовский-старший. – Ничего страшного. Это просто усталость.

– Но учебный год только начался, – заметил Николай.

– Верно, и мне надо втянуться, я же как студент, – пошутил Владимир Григорьевич.

– Как давно ты был у врача? Пап, давай я позвоню Казимиру Львовичу?

– Сынок, ты напрасно беспокоишься и явно преувеличиваешь. У меня есть только одна проблема.

– Какая?

– Возраст! А жена у меня молодая. Вот поэтому мне болеть никак нельзя.

– Вот поэтому мы и сходим на приём, обследуемся. Мы с тобой посоветовались сейчас и решили, да?

Глава 4

Вадим дочитал лекцию, повесил рюкзак на плечо. Конспекты хотя и носил с собой, но давно уже не доставал их на лекциях, не надобилось, помнил всё наизусть, благо память не подводила.

– Вот это сюрприз! – воскликнул он, заметив в коридоре университета двух своих бывших студенток. Они смущенно улыбались. Мира и Таисья. Когда-то Зорин преподавал у них микроэкономику. Способные девчонки, умницы, старательные.

– Здравствуйте, Вадим Георгиевич, – защебетали обе, – мы забежали вас проведать. Как дела?

– Всё хорошо, уверенно движемся вперед, – в ответ улыбнулся он, – как ваши дела?

– О, у нас столько интересного!

– В таком случае нам бы надо пересечься и пообщаться? – предложил Зорин.

В прошлом учебном году они уже встречались в кафе под названием «Метро», туда ходили многие. Зорин вообще имел привычку встречаться и общаться со своими студентами. Он являл собой пример довольно-таки демократичного преподавателя, однако дистанцию между собой и ними всё равно держал, никогда не переходя на «ты».

– Да-да, хорошо бы встретиться, – подтвердила разрумянившаяся Мира.