Страница 3 из 10
Было дискомфортно от промокшего белья, обернулась на дверь, осторожно сняла трусики, провела по обнаженной плоти пальцами. Надо бы принять душ. Но делать это в чужом доме не очень прилично, пусть это даже и дом ее любовников.
Любовников? Воскресших любовников. Вот и нашлось определение, кто эти мужчины для нее.
Со злости кинула трусики в мусорное ведро, обтерлась бумажными салфетками, умылась. Потом начала рассматривать себя в зеркале, она почти не изменилась за это время, что их не было, только волосы чуть отросли, грудь стала больше. Приложила пальцы к губам, совсем недавно их целовал Герман.
– Ничего, малыш, все будет хорошо,– погладила живот, улыбнулась.
– Чего так долго?
– Влад!– он снова напугал ее, так тихо открыл дверь, вроде она ее закрывала, обнял сзади, тут же накрывая ее руки на животе своими.– Ты постоянно меня пугаешь.
– Не мог больше ждать.
Он убирает ее волосы на одно плечо и тут же скользит языком по шее, от чего Полина стонет. Влад убирает ее руки и гладит выпуклый животик, продолжая целовать.
– Ты такая вкусная и пахнешь иначе.
– Чем?– почти шепотом.
– Сладкой карамелью.
– Не может быть.
Влад не знал, как подступиться к девушке, впервые в жизни он не знает, как быть. Член стоит с самого утра, все белье промокло от предсемени.
– Мой член плачет, как хочет тебя. Ты ведь обманула, что нельзя? Сажи, что обманула.
– Обманула,– изо рта Полины вырывается крик, когда он накрывает грудь и сдавливает ее.
– Дьявол, сними его.
Голова идет кругом, Полину уже не держат ноги. Влад дергает завязки, распахивает платье, в зеркале отражается его взгляд, Полина следит, как он жадно смотрит на грудь, а потом на живот. Это красиво, когда высокий широкоплечий мужчина стоит сзади и накрывает животик сильными руками. Замирает, смотрит на них.
– Ты такая аппетитная, Полинка.
Ее разворачивают, быстро спуская лямки бюстгальтера, освобождают грудь.
– Черт, как же я по ним скучал.
Чуть приподнимает, сдавливает, тело реагирует моментально, грудь за это время стала больше и чувствительнее. Опускает голову и вбирает сосок в рот. Грубые посасывания, легкие укусы, лижет языком, обводя ореол соска. Полина запрокидывает голову, не в силах сопротивляться этим ласкам. Грудь болезненно ноет, она снова возбуждена, лоно наливается влагой.
А потом Влад встает пред ней на колени и целует живот, положив на него руки с двух сторон. Это так интимно и неожиданно.
Внутри него смешанные чувства. Как осознать мужику, который за всю свою жизнь держал в руках только оружие или просто убивал голыми руками, что сейчас в них жизнь? Жизнь его ребенка. Эта девушка сводила его с ума, при первой встрече он хотел обладать ей и не мог насытиться, не мог утолить свой голод. Сейчас происходило то же самое, но в несколько раз острее. Потому что к чувству голода было подмешано что-то еще.
– Почему он такой маленький?
– Малыш небольшой, вот и живот не очень. Он еще растет.
– Почему? С ним что-то не так?
– Врач говорит, все хорошо.
Он скользит рукой вниз.
– Почему ты без белья?– поднимает голову смотрит вопросительно .
– Промокло, сняла,– Полина прикусывает губу, снова краснеет, как школьница.
Мужчина снова смотрит вниз, проводит пальцами между половых губок, лаская нежные складочки. Сам тяжело дышит, член болезненно дергается.
– Влад.
– Полинка, молчи, а то сорвусь.
Девушка облизывает губы, стонет, когда мужчина давит на клитор. Он так и стоит на коленях с расстегнутыми брюками перед ней.
– Почему ты такая мокрая, Полинка? Ты ведь хочешь меня?
– Ааааа…Влад….боже.
Он растирает ее припухшие складочки, давит на упругую горошину клитора, массирует его пальцами.
– Сдохну сейчас, если не попробую тебя. Иди сюда.
Поднимается, быстро подхватывает Полину, усаживая на столешницу, в раковину летят какие-то баночки и тюбики. Она откидывается на зеркало спиной, придерживая животик, Влад раздвигает ее колени, открывая доступ до совершенно ничем не прикрытого лона. На половых губах блестит влага, клитор выделяется.. Полине наверняка достаточно несколько движений, чтоб кончить, внутри все закручивается узлом.
Глава 3
– Как она?
– Спит.
– Ты не перестарался?
– Я, по-твоему, совсем идиот?
Герман промолчал, лишь еще пристальнее посмотрел на Влада. Да, он давно не мальчишка двадцати трех лет, которого он встретил в качалке боксерского клуба. Оказывается, тогда о нем ходила определенная слава, которую он не любил, не любил вообще быть на глазах и с кем-то общаться.
Но вот Соболь, Соболев Влад, титулованный в то время боец, перед которым открывались перспективы и горизонты, решил наплевать на карьеру. Странное было время, тот период жизни Германа был странным, мистическим, что ли. Счастье и горечь потери смешались вместе. Хотелось сдохнуть, но не сдох. Соболя боялся оставить одного, ведь загнал бы мальчишка сам себя в могилу.
– Немец, что не так? У нас проблемы?
– Не должно.
– Учти, я не справлюсь в ресторане, я ничего в них не понимаю. Это совсем не мое.
– Полина тебе поможет. А лучше займись отелем, там она знает больше, ей там будет привычней. И разберись, почему ушла оттуда.
– Из меня хреновый директор отеля, вообще никакой. Я ничего не смыслю в этом.
– Полина все подскажет, пусть руководит она, ты будь рядом. Всегда будь рядом, куда бы она ни пошла. Ты понял?
– Так ты мне скажешь, что случилось? Мне не нравится твоя осторожность.
– Мне самому не нравится, но надо быть готовыми ко всему. Надеюсь, что ничего и не случится.
Герман посмотрел в окно, за ним сгущались сумерки, солнце багровыми лучами освещало макушки деревьев. Охрана незаметно делала обход, ну вот не мог он просто так поселиться, как простой человек, и не ждать удара в спину. К тому же, теперь его голова болела о безопасности девушки и ребенка.
– Ты трогал живот? Это что-то невероятное. Мне вот дохрена уже лет, а я реально в шоке оттого, что происходит. Все не могу поверить, что мы вернулись, что она рядом. Я боюсь спать с ней в одной постели, боюсь навредить. Ты можешь представить, Соболь – и чего-то боится? Я реально пока теряюсь, когда она рядом.
– Она еще не рядом. Ты думаешь, Полина просто так послушает нас и останется жить в этом доме и спать в одной с нами постели? Она сказала, что ей и малышу ничего не нужно от нас, припомнила три тысячи евро.
– Ну, хоть не я один облажался.
Влад помнил, как они уходили, не попрощавшись, посмотрел на то, как девушка спала, быстро вышел. В аэропорту пришлось выкинуть сим-карту, разбить телефон, а там было то ее озорное видео, где девушка ласкала себя перед ними. Тогда окончательно сорвало крышу, именно тогда он подсел на нее и уже не мог выкинуть из головы.
А девочка, да, оказалась гордая, не подпускала его к себе, думал, уже сорвется, останавливал себя, чтобы, не дай бог, не сделать больно. А так хотелось дернуть на себя, разорвать это чертово платье, белье, впиться зубами, оставляя синяки на ее теле. Зацеловать до криков, а потом войти одним рывком, почувствовав жар плоти, но нельзя было, сейчас нельзя.
Влад и сейчас не понимал, не осознавал, что Полинка беременна от них. От него или Германа, это уже не важно, это его ребенок, даже теста никакого делать не надо. Это его с Немцем сын. Это их женщина.
– Мы оба можем облажаться, если не убедим Полину остаться.
– Думаешь, у нас не получится? – Влад улыбнулся, подмигнул Герману.
– Утром перевезешь вещи Полины сюда.
– А если…?
– Никаких если, Соболь.
После приезда он все еще был дерганый и хмурый, ночами убивал грушу в зале. Соболю более трудно давалась адаптация в нормальном мире, не надо было никуда лететь, за кем-то следить, переправлять, покупать оружие и общаться с криминальным миром. Он рвался к ней, а Немец его одергивал.