Страница 29 из 73
Хотела Ульяна Никитична сказать, что это не «доченька», а он — кобель, но, пораженная необычной нежностью Марии Васильевны, передумала. Взялась за чайник.
— Наливать тебе чаю? — спросила.
— Пей сама. Я тут посижу. Глазки она закрыла, — прошептала Мария Васильевна еле слышно и улыбнулась неумело. Улыбнулась…
МУДРОЕ РЕШЕНИЕ
Они оба уходили от нее. Уходили в разные стороны.
У мальчика шаги были неровные. Он то замедлял, то ускорял их. Спину держал прямо, напряженно, а голова круглая, с выгоревшими до бела вихрами и оттопыренными ушами, подергивалась в такт шагам.
Старик уходил тяжелой ровной походкой. Сгорбленная спина его наклонялась при каждом шаге и вновь выпрямлялась. Одной рукой он слабо взмахивал, другую держал на пояснице.
Собака переводила встревоженный взгляд со спины мальчика на спину старика и обратно. Ни тот, ни другой не звали ее, не оборачивались на ее тоскливое повизгивание, а уходили все дальше. И тогда она подала голос:
— Гав! — лай был негромкий, вопросительный. И собака, наклонив на бок голову и насторожив уши, ждала — как поведут себя люди?
Старик продолжал идти вперед тяжело, ровно. Но спина мальчика дрогнула, он, словно споткнулся, на какое-то мгновение задержал шаг, и, заметив это, собака в несколько прыжков догнала его, схватила за штанину и униженно завиляла хвостом. Мальчик, украдкой оглянувшись на старика, коснулся будто невзначай головы собаки, но продолжал идти.
Тогда собака кинулась за стариком. Забежала вперед и стала на дороге, заглядывая ему в глаза. Старик упорно не смотрел на нее.
Собака залаяла громко, требовательно. Старик обошел ее как столб и, кривя губы, прошептал:
— Место! Где место?!
Собака бросилась обратно. Она остановилась там, где только что, всего несколько минут назад стояли они — все трое. И где сначала старик, а затем мальчик приказали ей:
— Сидеть здесь! Место! Место!
По голосам, по поведению людей, собака чувствовала, что это не обычная команда. Обычную она бы исполнила весело, с радостью. Нет, люди чего-то ждут от нее, ждут решения какой-то сложной задачи. Но собака не понимала условия задачи и считала, что люди сердятся на нее за то, что ослушалась их команды. Поэтому тщательно обнюхала землю, которая еще хранила запахи мальчика и старика.
Села. И все-таки что-то тревожило ее. Ведь оба хозяина — мальчик и старик — уходили, а почему она должна остаться здесь?
Низкий, утробный вой заставил их обернуться — обоих. И собака, заметив это, призывно залаяла, но они словно по команде отвернулись, зашагали дальше. И тогда собака завыла снова. Завыла горько, безутешно…
Мальчик звал собаку — Джульбарс. Ему подарил его месячным щенком на день рождения одноклассник. Щенок был толстый, косолапый и очень серьезный. Такой серьезный, что когда с ним играли, он сначала упорно сопел, кряхтел, а потом начинал рычать и кусаться. Очевидно, из-за такого характера, он плохо поддавался дрессировке, и мальчику пришлось много потрудиться, прежде чем Джульбарс стал выполнять простые, обычные команды: «Сидеть!», «Нельзя!», «Вперед!»…
Пока мальчику все это было в охоту, он каждую свободную минуту проводил с Джульбарсом. Потом ему надоело, и он забросил занятия с собакой, предоставив ее самой себе.
Рос Джульбарс быстро и вскоре превратился в потешного пса со стоячими ушами и лихо закрученным хвостом. Окрас у него был очень красивый — ярко-рыжий с черными ворсинками. Нет, он не был чистопородной лайкой, как считал мальчик. Просто причудливое смешение кровей всех собак поселка сделало его таким. Но мальчика Джульбарс любил беззаветно. Правда, тот часто забывал покормить своего четвероного друга, но Джульбарс как-то ухитрялся прокормиться сам.
А вообще Джульбарс был от молодости еще глупым псом. Из-за своей глупости он и попал в эту неприятную историю.
Ни разу Джульбарс не расставался со своим хозяином больше, чем на одну ночь. Потому, когда орава мальчишек и девчонок с чемоданами, вещмешками и сумками повалила к автобусу, он тоже было сунулся в салон, но его грубо оттолкнули. Тогда Джульбарс помчался за автобусом, чихая и кашляя от пыли. Ну, не мог же он бросить своего хозяина. У него не хватило смекалки отстать, переждать пыль. Он видел, что хозяина увозят куда-то и бросился сломя голову выручать.
Может, он и добежал бы до лагеря труда и отдыха, но в конце поселка невидимый за пылью грузовик ударил его передним колесом, да так сильно, что Джульбарс, глухо рявкнув, покатился по дороге и остался лежать недвижимым у самой обочины.
Все кто проходил мимо, считали, что собака убита машиной. Мало ли их гибнет на дорогах?! Но Джульбарс был жив. Очнувшись и скуля от боли, он отполз от дороги и залез в первую же попавшуюся дыру в заборе.
Старик нашел собаку в своем саду, под кустом смородины. Осмотрел, хмуря брови, а когда убедился, что собака жива, стал примеряться, как бы поудобнее ее поднять, чтобы не причинить боли. Он осторожно подсунул под голову руку и только стал приподнимать, как собака тонко взвизгнула, и сразу же из-за соседского забора донесся голос:
— Здравствуй, сосед. С прибылью тебя.
Старик не посмотрел на голос, не до того было, только буркнул что-то в ответ. Поднял раненую собаку на вытянутых руках и, медленно ступая, понес в дом. Там он уложил ее на подстилку и вышел на улицу, чтобы идти за ветеринаром.
За калиткой его поджидал сосед. Был он примерно одинаковых лет со стариком, но бравый, розовощекий. В поселок перебрался всего месяц назад из города. Купил по соседству со стариком добротный, почти новый дом, стал называть его — дачей. Сразу же нанял рабочих строить гараж и рубить баню. Чувствовалось, что обосновывается сосед прочно. Был он приветлив, улыбчив не по годам, и старик ничего не имел против него. Поэтому и почувствовал неловкость от того, что не ответил на приветствие там, в саду. Но сосед как будто не обиделся, наоборот — весело улыбаясь, придержал старика за локоть:
— Сосед. Ты бы это… того…
— Чего? — не понял старик.
— Я говорю, мне бы собаку посмотреть…
— А ты что — ветеринар? — с надеждой подался старик к соседу.
— Нет. Не ветеринар. Шкура у нее сильно приметная. Рыжая с темным. Редкий окрас. Давно я ее облюбовал.
— Ну и что? — опять не понял старик.
— Унты я зятю обещал собачьи. Одна шкура такого расцвета у меня есть, да одной мало…
— Ты чего?! — остолбенел старик. — Собака-то живая!
— Долго ли… Молоточком по темечку… А я бы на пол-литра дал. Старик глянул так, что сосед, пятясь, заторопился к дому.
Долго болела собака. За время болезни она привыкла к старику и к своему новому имени — Шарик. Старик трогательно ухаживал за собакой, сам бинтовал перебитые лапы, стягивал повязку, чтобы правильно срослись ребра, кормил костным бульоном.
Шарик поправился. Шерсть его опять заблестела и в лучах солнца отсвечивала красным. Ходил он еще прихрамывая, но был уже весел. Ластился к старику, охотно выполнял его команды. Он был счастлив со своим новым хозяином. Жизнь его была спокойной, без всяких волнений.
И вот, когда кажется все наладилось, встало на свои места, во двор к старику пришел мальчик.
Мальчик вернулся из лагеря и, узнав, что пропал Джульбарс, поплакал немного, погоревал и скоро, наверное, забыл бы о нем, если бы не тот одноклассник, который подарил ему щенка. Он видел Джульбарса у старика во дворе и сказал об этом мальчику. И мальчик полный решимости защищать свои права на собаку, пришел к старику.
Собака сразу же узнала первого хозяина и бросилась к нему с радостным визгом. Теперь она была счастлива, как никогда. Как им хорошо будет втроем!