За счастьем и обратно

– Да, – продолжил Олег, – но тебе бы приехать и лучше поскорее.

На этот раз замолчал я.

– Дэн, ты слышишь?

– Да, – тихо ответил я и схватился за голову. – Олег, я на карантине.

– Ты тоже заболел?

– Нет, я просто на изоляции, но я не могу выйти еще шесть дней, – обреченно произнес я, в горле собирался ком из слез, – а потом мне нужно отогнать грузовик обратно в штаты. Это еще два дня.

Слезы катились по моим щекам, их было уже не остановить.

– Дэн, – Олег тяжело вздохнул, – делай, что должен, и приезжай. Все что мы можем сделать, мы сделаем.

– Спасибо, – это все на что у меня хватило воздуха.

Грудь залило раскаленное железо – боль и невыносимая тяжесть. Было невозможно вдохнуть и выдохнуть тоже невозможно. Мне хотелось кричать изо всех сил, но крика не было, был жалкий шепот. Я сел на пол и обхватил колени руками, перекатываясь вперед и назад, думая только об одном: «Пожалуйста, только дождись меня, пожалуйста, только не умирай, пока я здесь. Дай в последний раз почувствовать твое тепло. Я не вынесу объятий с твоим холодным телом».

Но объятий не было, вообще никаких. Мама умерла на следующий день после звонка, через три дня ее похоронили. Еще через четыре я стоял у свежей могилы. Психологи говорят, что степень стресса при миграции равна стрессу при потере близкого человека. Это ложь. Теперь я точно это знал.

Глава 3. Новое начало

Утро неслышно вошло в квартиру Дины. Это был самый обычный день, число которого ты вспоминаешь только на работе, заполняя строку даты в документах. Мама Дины – Анна – сидела за круглым кухонным столом и потягивала кофе из чашки. Она была одета в идеально выглаженную блузку и строгую черную юбку, на которую боялись оседать даже пылинки из воздуха. Папа Дины – Сергей – стоял возле столешницы и намазывал масло на горячий, только что выпрыгнувший из тостера хлеб. Аккуратно разложив кусочки на тарелку, он поставил ее на стол перед женой.

– О Господи, – истерично воскликнула Анна, – что это такое?

– Тосты с маслом, – несмело ответил муж.

– Ты намазал мой безглютеновый хлеб из рисовой муки трансжирами? Ты в своем уме?

– Нет, это просто сливочное масло.

– Да какая разница, это же один сплошной холестерин, – и она манерно отодвинула от себя тарелку. Сергей пожал плечами и подвинул ее к себе.

– Даже не думай, – Анна строго взглянула на мужа, – поставь на место.

– Но я не боюсь холестерина, – возразил он.

– Зато я боюсь.

– Да ты не бойся, вряд ли он передается воздушно-капельным путем или половым, – и Сергей заигрывающе подмигнул жене.

– Вы посмотрите на него. Весело ему. Дочь непонятно где шлялась девять месяцев, спасибо, что в подоле не принесла. Все нормальные дети поступили в университет и учатся, а наша придумала, что она звезда. И сейчас вместо того, чтобы к экзаменам готовиться – неизвестно чем занимается и где ночами пропадает. А ему весело. Ты хоть знаешь, где твоя дочь?

– У себя в комнате, – уверенно ответил Сергей.

– А вот когда мы ложились спать, ее там не было, значит, она пришла ночью! – Анна произнесла слово «ночь» с такой интонацией, словно оно было синонимом слову “позор”. – Ну и где она была?

– Я не знаю, я не разговаривал с ней еще. Спит ребенок. – как бы оправдываясь перед женой, произнес отец Дины.

– То есть ты даже с ней не говорил? А может, она там под наркотиками? Или еще что?

– Если она под наркотиками, толку от разговора тем более не будет.

Глаза Анны округлились, ноздри разошлись в разные стороны, словно сейчас из них выйдут кубы горячего пара, а губы сжались в тонкую прямую линию. Наверное, Анна знала, что если откроет рот, то пламя, выходящее из него, превратит ее мужа в горстку пепла, а он ей был еще нужен. Она нарочито резко отодвинулась от стола, встала и решительно направилась в комнату Дины.

Дина лежала на кровати в тот момент, когда дверь резко отворилась, свет потолочных лампочек заполнил комнату и на несколько секунд ослепил ее.

– Боже мой, что с твоим лицом? – в истерике закричала Анна.

К вчерашним Дининым синякам и ссадинам добавилась утренняя припухлость от ночной привычки спать на животе лицом в подушку.

– Ничего, просто упала, – ответила еще не проснувшаяся Дина.

– Куда? Вниз по социальной лестнице? – язвительно спросила мама.

– И по ней тоже, – без единой эмоции ответила дочь.

Дина встала с кровати и, не замечая мать, прошла мимо нее прямо в кухню. Увидев свое отражение в глянцевой двери холодильника, Дина очень емко и лаконично высказалась относительно своего внешнего вида.

– Епать.

– Не смей материться в моем доме! – крикнула на нее Анна и, обратившись к мужу, добавила, – Посмотри на нее! Это по-твоему нормально?

У Сергея пересохло в горле при виде дочери, а сердце бешено заколотилось, ему тоже захотелось кричать. Сначала на жену, чтобы она наконец заткнулась, а потом на Дину, потому что ничего ему не сказала и вообще пошла туда, где это могло с ней случиться. И случилось. Ему хотелось взять Дину за плечи, растрясти ее и выяснить, кто это с ней сделал. А потом схватить самый огромный гаечный ключ и разбить голову тому негодяю. Но хватило его только на одну фразу:

– Дина, тебя кто-то обидел?

– Нет, просто с девочками подрались.

– Понятно, – ответил Сергей. А в голове у него крутилось только «Слава Богу», ведь все вокруг знали, что гаечного ключа в доме нет, все, включая самого Сергея.

– Тебе что, пять лет? С девочками подрались. Ну почему ты такая непутевая? Почему все вокруг нормальные, а ты, – Анна на секунду остановилась, подбирая слово. – Ты! – и она ткнула пальцем в разбитое и опухшее Динино лицо.

– Сорян, – снова абсолютно безэмоционально ответила Дина, доставая замороженную основу для пиццы и прикладывая ее к своему лицу.

– Посмотри на меня, – на этот раз Анна обращалась к мужу, – ты видишь, как мне тяжело?

Дина на секунду убрала от лица ледяную маску и бросила в мать взгляд: «Ты сейчас серьезно? Тебе тяжело?», но Анна его проигнорировала.

– Я постарела, я плохо сплю, у меня мигрень, а все из-за нее, – и она снова ткнула пальцем в дочь.

– Анечка, – обратился к ней муж.

– Скоро ты останешься вдовцом! – и она манерно расставила пальцы по надбровным дугам, прикрывая лицо.

Анна развернулась, бросила ключи в свою сумку и хлопнула дверью. Сергею, чтобы собраться и побежать за Анной, потребовалось чуть больше времени в основном из-за его нерасторопности. Но все участники и зрители этой мизансцены знали, что за поворотом он обязательно ее догонит и на работу они придут вместе. Как и в любой другой день на протяжении последних двадцати лет.

Вдруг из спальни Дины заиграла ее любимая песня. Которую она уже почти ненавидела, потому что два месяца назад поставила на рингтон входящих звонков.

– Алло.

– Привет, – в трубке раздался знакомый голос, – как самочувствие?

– Нормально, бывало, конечно, лучше.

– Может, встретимся сегодня?

Дина взглянула в зеркало.

– Денис, слушай, я сегодня правда не очень выгляжу.

– Поверь, я смотрю на свое отражение в зеркале уже тридцать один год, я видел виды и похуже.

– Не думаю, – с улыбкой ответила Дина и запрыгнула на подоконник.

– Так давай встретимся и выясним.

Дина уже хотела было решительно отказать Денису, но увидела родителей, идущих на работу, и поняла, что через восемь часов они вернутся обратно и ее снова ждет ад.

– Ладно, заезжай в четыре. Адрес помнишь?

– Помню. Буду в четыре у твоего подъезда.

Дина сбросила звонок и вбила в поисковой строке: «Как быстро избавиться от синяков», но через секунду, снова взглянув на свое отражение, добавила: «и отеков».

Проснувшись, я выглянул в окно и понял, что мне необходим личный автомобиль. Развитый общественный транспорт до нашего города еще не добрался, да и чистые дороги тоже.