Зимнее солнце

Анастасия Дронова

Зимнее солнце

Говорят, все зимой замерзает, даже чувства покрываются ледяной коркой. Но я…

Бред какой-то, может так, попроще:

Ты, наверное, этого не ожидал никогда, но я…

Нет, не то… Блин, ну как еще признаться ему в своих чувствах? Я вдруг представила как в лоб говорю Артуру, что…

Вдруг у меня перехватило дыхание, как будто через меня прошла пуля 8 калибра. Конечно, я и понятия не имею, как выглядит такая пуля. Но так же я не знаю, с чем сравнить ощущение, которое возникает только от того что представила, только представила, его отказ…

Я лихорадочно забарабанила по клавишам компьютера, пытаясь раскрыть свои запутанные чувства бездушной машине. Word то и дело подчеркивал мои фразы красной линией, и мне приходилась их исправлять.

«Дотошная привычка все писать правильно!», – с раздражением промелькнуло у меня в голове. – «А что еще можно ожидать от дочки учителя русского языка?»

Поставив точку, я нажала на значок «печать» и вздрогнула, услышав скрежет печатных валиков в принтере. Не глядя на бумагу, я схватила ее и свернула пополам, чтобы не видеть свое «красноречие» в материальной форме.

Я выбежала в прихожую, на ходу одевая пуховик.

– Мама! Я в магазин!

Не успела мама сказать, что ей надо купить в магазине, я уже была по ту сторону квартиры.

Дрожащими пальцами я держала письмо, не зная, куда его положить, но времени терять нельзя! Не дай Бог, чтобы я с ним у почтового ящика столкнулась. Поглощенная своими мыслями, я действительно столкнулась, но не с Кожевниковым, это был Дима Сафонов, сосед сверху и мой одноклассник. Он улыбнулся мне и хотел еще что-то сказать, видимо поздороваться, но я уже вылетела на улицу. Холодный воздух ударил в грудь, но я побежала дальше. Казалось, что за мной следят: мама, Дима, все вокруг…. Добежав до конца улицы, сбавила шаг и завернула в последний подъезд. По венам жидкой волной разливался адреналин, кровь ухала в висках, а сердце стучало так, как будто хотело отбарабанить 80 лет жизни за 80 секунд. Я слушала свои чересчур громкие шаги, и навязчивое ощущение, будто за мной идет все отделение полиции нашего поселка, не отпускало. Я и не заметила, как взлетела на 6 этаж. Дрожащей рукой кинула огрызок своей души в почтовый ящик голубого цвета с облупившейся краской: такое чувство, что им не пользовались лет пятнадцать. Когда пальцы коснулись холодного метала, меня словно шарахнуло током, справа от меня скрипнула дверь: я вздрогнула как в эпилептическом припадке и со скоростью мысли выбежала на улицу, спотыкаясь о каждую ступеньку.

У входа в подъезд я опять чуть не столкнулась с Сафоновым, и от этого так перепугалась, что мое сердце выскочило из груди, и я упала на покатый снег в его поисках, но на самом деле, я просто упала. Димка, как джентльмен подал мне руку.

– У тебя, вид как у Раскольникова в день убийства. Признавайся, что случилось? – спросил он, отряхивая на моих плечах снег.

Я не знала, что ответить и опустила глаза. Блин, прям как преступник! Взгляд почему-то опустился на правую руку Димы, в ней был красный кошелек, обшитый бабочками, с позолоченным замком. Либо Дима поменял вкус, либо… Однако туго я соображаю, но Димон, будучи человеком, ждал пока я соберусь с мыслями.

– А что у тебя делает в руках мамин кошелек? – медленно спросила я севшим голосом. Судя по выражению его лица, он не ожидал такого вопроса.

– Я… э… твоя мама попросила тебе передать, – он протянул мне емкость для денежных купюр, – ну… если я встречу тебя в магазине, все равно в радиусе километра, «Закат» – единственный магазин. Кстати, еще тебе надо купить батон хлеба, кочан капусты и что-нибудь закусить к чаю…

Сафонов внимательно на меня посмотрел.

– Что?

Я пыталась включиться в реальность, пока мне это удавалось…

– Знаешь выражение из «Ералаша»: «ничего себе сходил за хлебушком»… Вот и у меня почти так же, только без экстремальных переодеваний…

Ему даже не нужно было продолжать, понять было не трудно, что мама опять захотела устроить у себя дома альтернативу программы «Давай поженимся!». Я вздохнула, а Димка поднял брови, неправильно расшифровав мой вздох.

– Нет, ты не думай, я всегда не прочь хлебнуть с тобой чаю… Просто, как говориться: «не ты первый, не ты последний»…

Дима понял, что я имела в виду, взял меня под руку, и пошел в сторону «самого популярного магазина». Видимо, он опасался, что я не оставлю попытки разбить нос об обледенелый асфальт.

Поход, в магазин занял 45 минут. Хотя строение находиться в минуте езды на своих двоих от моего дома. Но наши односельчане закупаются в магазине так, будто они все поголовно собрались строить бомбоубежища на 35 лет как в фильме «Взрыв из прошлого» с Брендом Фрейзером. Я как убежденная феминистка свою поклажу несла сама, только капусту у Димки, так и не смогла отвоевать. Поэтому он шел с кочаном, как будто рекламируя свою версию вечного вопроса «Откуда берутся дети». Я засмеялась.

– Чего? – недоуменно спросил Сафонов.

– Не бери в голову, просто на меня всегда так вид капусты действует, – ответила я.

Дима посмотрел на меня с подозрительным вниманием, прям как тогда, когда мы столкнулись в ….

Я остановилась и резко выдохнула, как будто кто-то дал мне под дых.

– Ты что увидела НЛО? – удивленно спросил он, обернувшись ко мне лицом.

Мои мысли бродили по лабиринту сознания, возвращаясь на час назад. Письмо. Письмо. Письмо. Выстукивало сердце. Я чуть не забыла… страх и радостное волнение охватили мое существо, я нервно улыбалась, сжимая в руках пакет. В моем сознании пролетали яркие кадры иллюзорного будущего: Алиса Кожевникова… Свадьба… я надеваю кольцо как символ любви и верности…. И тут же возможной и жестокой реальности: отказ…отказ…отказ…отказ… Одно слово, не произнесенное, но такое колючее. Я почувствовала, как глаза предательски зажгло, но услужливое сознание подтолкнуло более радостные перспективы: Алиса Кожевникова…

Казалось, мой ступор длился вечно… Сафонов подошел и слегка встряхнул меня за плечи, я вздрогнула и качнула головой, приходя в себя, в поле зрения попали руки, сжимающие мои предплечья. Я посмотрела на парня: мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я стою и обнимаюсь (!), ну почти, с Димой Сафоновым. Я отступила на шаг.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Дима.

Уместный вопрос, особенно если спрашивать об этом сумасшедшую. Может, ограничиться фразой «меня семь раз подкинули, один раз поймали»?

Но Дима так серьезно на меня смотрел, что это было неуместно.

– Да просто голова болит, – сказала я, потерев переносицу, – бессонница…

И не оглядываясь, я пошла вперед, услышав скрип снега и торопливые шаги, я остановилась, все же я иду не одна…

Мы с Димой и капустой зашли в подъезд и поднялись на первый этаж. Я вздохнула. Сейчас мама будет меня отчитывать, по поводу рассеянности, неопрятности, бестактности и т. д. и т. п. Хорошо хоть я шапку надела перед «выбегом», ну, то есть выходом… А голова все-таки болит, как будто кто-то забивает гвоздь… Ну не совсем гвоздь… Но все же как-то туговастенько соображаю…

Я без стука открыла дверь, изобразив на лице беззаботное выражение. Мама, стоя в проеме кухни, вытирала руки полотенцем и лучезарно улыбалась.

– Ребята! Вы уже вернулись, – сказала она, сделав вид, что не обратила внимания на мой внешний вид. – Ну, проходите, не стойте в проеме.

– Я, наверное, пойду. Я выполнил свой долг, доставил Алису в целости и сохранности, – Дмитрий поспешил откланяться, но он плохо знал мою маму.

– Да, что ты, Дима! С тебя не убудет. Попьешь с нами чаю, – мама по-прежнему улыбалась. Дима не стал возражать.

Я даже не знаю, кто больше нервничал я или Дима. Мы в неловком молчании сняли с себя верхнюю одежду и ждали дальнейших указаний.

– Ли́са, попьете чай в твоей комнате, а то мне еще ужин готовить, – проговорила мама как бы между прочим.