Рок

ГЛАВА 37 в которой Барри открывает энергетическую плесень в Черной Зоне и знакомит Хармана с обстановкой.

– Барри! Любимый! Я так рада видеть тебя! – Алиса смеялась и плакала одновременно. – Пусти меня, папа… не волнуйся лучше сам…

Глетчер жадно вглядывался в лицо жены. Чуть раздался нос, налились губы…

– Здравствуй, любимая! Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. У меня все хорошо. Живот только мешает. – Алиса так просто и естественно улыбнулась, что у Глетчера защемило сердце.

Напряжение полутора месяцев экспедиции запрятало вглубь души эмоции, оставив только разум и навыки выживания. И вот теперь его вдруг сразу «отпустило». Барри почти физически ощутил, как страдают его руки, так долго не обнимавшие тело любимой жены. Каждая клеточка стала вспоминать о любви, и это было скорее мучительно, чем приятно. С трудом пересилив себя, Глетчер поболтал с женой о пустяках, послушал ее жалобы на разлуку, на тестя и тепло попрощался. Скоро они увидятся.

– Барри! – на экране вновь появился Харман. – Я не в силах вынести Алисино щебетание, спасибо режиму, ей категорически пора на процедуры. Ты уж извини.

– Да не за что извинять, я все понимаю. Главное, чтобы у Алисы и ребенка не было проблем со здоровьем.

– Что нового за последние три недели, пока мы были без связи?

– Самое главное, отец, это место, куда вы выстреливаете контейнеры с радиационными отходами. Это очень опасно для всей планеты. В котловине развивается жизнь, совершенно чуждая человеку и цивилизации. Все заполнено массой дискретно-связанной материи, похожей на толстую махровую плесень гигантских размеров. Она буквально глотает контейнеры с отходами и растворяет их в себе, все без остатка. Объем материи растет, но не переходит определенного предела, видимо, за счет избавления от лишней массы: плесень периодически выплевывает сгустки, которые разлетаются в радиусе трех – пяти километров. Сначала эти плевки превращаются в этакие нашлепки, наросты с отвердевшей коркой. На энергию в этот период они не реагируют: они совершенно нейтральны, и не потребляют, и не излучают ее. Зато эти нашлепки движутся. Очень медленно, полметра – метр в сутки. Я только недавно это заметил, компьютер дал изменение координат.

– Барри, ты хочешь сказать, что именно эта плесень рождает энергетических монстров-вампиров?

– Именно. Черви появляются из движущихся наростов, но не из всех. Примерно половина плевков через неделю замирает и они, как мне кажется, погибают.

– Почему ты сделал вывод, что погибают?

– Потому что они высыхают, съеживаются и превращаются в пыль, которую разметает ветер.

– Никаких следов не остается?

– Да нет, как раз пятна остаются. Видимо, наросты каким-то образом воздействуют на скалы.

– А черви как получаются?

– В один прекрасный момент нарост сворачивается в жгут, и новорожденный червь стремительно спешит прочь. Ни принципов, ни целей этой жизни я пока понять не могу, кроме, конечно, того, что они жрут энергию. Кстати, чаще всего черви появляются утром, и обратно в котловину никогда не возвращаются.

– Ты точно уверен?

– Две недели здесь дежурил, ни разу не наблюдал такого. Но ты прав, отец, исключать такую возможность нельзя. Надо бы наблюдение поставить.

– Невозможно, наша техника в Черной Зоне не работает.

– Ладно, отец, попробую помочь. Я дал команду на звездолет, Тисса уже повесила над котловиной спутник. Информация уже пошла, очень интересная. Подготовь дежурную смену для круглосуточного наблюдения.

– Через спутник?

– Да, а что такого, ведь другого выхода нет?

– Но это космос!

– Ну и что?

– Барри, я же тебе рассказывал, на Ирии космос находится под запретом о вредных технологиях. Я должен буду сообщить Высшему Совету…

– Отец, и по мотивам сохранения стабильности Совет запрет не отменит?

– Вполне возможно, надо попытаться убедить.

– А может, не говорить пока, а?

– Барри! Даже думать об этом не смей! Неповиновение ведет к деструкции! И никакие благие мотивы не помогут! Запомни это раз и навсегда.

– Извини, отец, ты прав, ситуация слишком серьезна, чтобы пытаться разобраться в ней без поддержки всей цивилизации.

– Я не буду дожидаться твоего возвращения, тем более, что ты еще не прошел весь маршрут, послезавтра я соберу внеочередной Совет, материалов от тебя получено достаточно.

– Отец, прими еще один материал.

– Что в нем?

– Популяция червей растет.

– Ты это за две недели определил?

– Нет, конечно. Спутник помог. Сверху видно, что плесень разъедает скалы вокруг себя, увеличивая ареал обитания, а с ростом радиуса разброса червей увеличивается и количество ее плевков. Это хорошо видно по пятнам. Компьютер легко просчитал экспоненту роста популяции, она последовательно восходящая.

– Да-а… – Харман задумался. – Очень важная информация. Возможно, Совет не сможет ее игнорировать… А когда достигнет максимума количество этих ползающих тварей?

– Что ты имеешь в виду, говоря о максимуме?

– Ну, когда процесс будет необратимым?

– Боюсь, что он уже необратим.

Сеанс связи закончился на печальной ноте, но Глетчер почему-то совсем не чувствовал грусти. Голос Алисы до сих пор ласкал его, наполнял смыслом существование. Все будет хорошо, твердил он себе и был почти уверен в этом.

ГЛАВА 38 в которой путники спасаются от Детей Леса и спорят о природе Добра.

Клео не разрешил включать фонари, а света звезд явно было недостаточно для выбора пути, но необъяснимым образом он вел их по лабиринту Свалки, будто видел в темноте. Беглецы молча шли вплотную друг к другу, боясь выпустить из вида путеводный силуэт идущего впереди. Собиратель задал жуткий темп, все тяжело дышали и обливались потом, но не спотыкались, ноги двигались сами по себе.

Они шли третий день. Лес оказался далеко позади, белые вершины гор тоже чуть утонули в горизонте и сместились влево. Вопросов никто не задавал, на это просто не было сил. Четырехчасовые привалы, которые через каждые десять часов пути устраивал Клео, начинались одним и тем же: люди падали и засыпали прямо на земле, не в силах даже выползти из-под своих рюкзаков. Потом Клео всех будил, они ели и, как роботы, вставали в цепочку. Через пять часов – остановка и прием пищи.