Рок

– Совершенно уверен. – Джеффри склонился над дисплеем, пристально в нем что-то высматривая. – Барри, поверь, я знаю, о чем говорю. Всю свою сознательную жизнь я занимался отработкой различных режимов автоматики при участии компьютерных интеллектов различного уровня. Во всех сферах, где они применялись, а тем более в космических технологиях, существует строгий набор подходов и вариантов построения таких систем. Могу тебя заверить, я знаю их все, ну, или почти все. Думаю, что и в нашем случае имеет место обычная штатная ситуация, которая и решаться должна однотипно… Ага! Есть доступ. – Командор быстро забегал пальцами по пульту. – А теперь, – он торжественно приподнял над пультом согнутый палец, – вводим отбой!

Джеффри с размаха ткнул в клавишу ввода команды и, откинувшись в кресле, замер.

– Джеф…

– Тсс! Жди. Надо ждать несколько минут, я думаю, – почему-то шепотом оборвал его Фокс.

Они добросовестно терпели ровно пять минут.

– Джеф! – Толкнул его в плечо Глетчер. – Давай, проверяй!

Командор кивнул, недолго поколдовал над пультом и радостно потер руки.

– Ну, Барри, кричи ура, запрос принят к исполнению.

– А что ты запросил?

– Схему всех помещений, входящих в систему безопасности.

– И он принял?!

– А я сообщил, что прибыл на базу с инспекцией, а он, хитрец такой, тут же к Селене за подтверждением, есть ли, мол, такой проверяющий и с какими полномочиями?

– А она?

– А что она, она подтвердила. Я сначала даже сам удивился, неужели, думаю, Селена научилась врать, а потом понял, что она всего лишь отразила реальное положение вещей. Ведь я действительно прибыл на базу с проверкой, ввел соответствующие тесты, а после этого так их и не отменил. – Фокс тяжко вздохнул. – Правда, все это было пять тысяч лет назад.

– Не понимаю! Джеф, но ты же давным-давно отменил режим безопасности.

– Режим отменил, а вот команду, что проверка завершена, до сих пор не вводил. Вот и получается, что я тут все это время проверяющим числился.

– Пять тысяч лет! – покачав удрученно головой, протянул Глетчер.

– А чего ты удивляешься, Барри? Для нас это время настолько длительное, что, кажется, весь мир должен переменится, а для Селены эти годы ничего не значат.

– Но мир все равно переменился.

Наконец-то они получили долгожданную карту. Когда Селена совместила ее со схемой электрических цепей, почти все они наложились на линии тоннелей и переходов. Впрочем, несколько энергетических линий вылезали за пределы новой карты, но это уже было неважно. Глетчер и Фокс решили разобраться с ними потом. А сейчас они увлеченно знакомились с новой информацией. Оказалось, что самый ближайший переход начинался из большого тоннеля как раз примерно в том районе, где они ночевали. С него они и решили начать, но только утром. Были бы силы, вышли бы немедленно, но вчерашний переход дался обоим нелегко, отдохнуть надо было обязательно.

Вход нашли не сразу. Дверь под слоем пыли и времени совсем слилась со стеной тоннеля, так что даже прямой луч фонаря ее не обнаруживал. Им пришлось метров двадцать стены буквально соскребать жесткими проволочными щетками, которые Джеффри догадался захватить из мастерской. Никаких особенных запоров на ней не было: обычная ручка, утопленная заподлицо с поверхностью двери, и резьбовой запор. Правда, механизм даже в этой сухости умудрился изрядно заржаветь, и пришлось изрядно попотеть, пока удалось растворить тысячелетнюю коросту. За толстой и скрипучей дверью открылся прямой проход, плавно забирающийся вверх и влево. Наверное, это был какой-то технический коридор, так как стены его были явно не выжжены, а вырезаны обычным механическим способом. Редкие плафоны под потолком не горели.

– Барри, ты можешь представить себе, сколько труда приложили наши предки, чтобы прогрызть в граните этот коридор?

– Да, впечатляет.

Глетчер шел за Фоксом и следил за его пятками, он уже умудрился пару раз наступить на них. Идти рядом было уже невозможно. Они прошли несколько километров, и просторный вначале тоннель теперь сузился, уменьшился, а подъем стал значительно круче. Заблудиться они не могли, не было никаких ответвлений, поэтому шли спокойно, не волнуясь. Единственно, что раздражало, это воздух. Он здесь был застоялый и какой-то безвкусный. Личные индикаторы пока показывали, что дышать им безопасно, но все равно казалось, что кислорода не хватает.

– Джеф! – позвал командора Барри, беспокоясь за его самочувствие: тот дышал последние полчаса тяжело, с надрывом, видимо, устал, а показывать этого не хочет.

– Что, Барри?

– Тормози. – Глетчер скинул рюкзак на пол. – Давай передохнем и заодно карту посмотрим.

– Ну, если ты так хочешь… – протянул Фокс.

– Хочу, хочу. Ставь свой мешок и садись сверху. Привал.

Командор с явным удовольствием опустился на свой рюкзак и, немного посидев с закрытыми глазами, достал карту. Оба склонились над нею.

– По идее, осталось не больше километра.

– А на сколько же мы поднялись вверх от уровня входа?

– Кто ж его знает, Барри. А ты сам как думаешь?

– Не меньше полукилометра.

– Возможно. – Фокс задумался. – Пожалуй, я и сам назвал бы примерно столько же. Ну что ж, двинулись?

– Двинулись.

Через пятнадцать минут подъем закончился крутой узкой лестницей, ведущей вверх метров на пятьдесят, не меньше. Когда они, тяжело дыша, добрались до ее верха, перед глазами открылось просторное почти круглое помещение, в стенах которого на равных расстояниях друг от друга темнели провалы семи новых тоннелей.

– Вот это да! – воскликнул Джеффри. – А на карте этой развилки нет!

– Странно. – Глетчер вышел на середину и стал оглядываться.

– Что там высматриваешь, Барри? – устало спросил Фокс.

– Я думаю, что мы где-то рядом с поверхностью.

– Это почему же? Хотя понятно, – командор махнул рукой, – столько времени вверх шли, ясно, что поверхность близко.

– Нет, не поэтому. Смотри сам, Джеф. Во-первых, делать такой узел пересечения тоннелей глубоко нет никакого смысла.

– Это почему же?

– Не знаю. Ну, я бы так не стал делать, больно хлопотно.