Идеальный донор. Дворец

Лицо Цянь Яна осталось спокойным, лишь кожа на скулах натянулась так плотно, что, казалось, вот-вот порвется. Он узнал о бедствии, настигшем его родных, спустя месяц. Учитель Кун не хотел говорить ему сразу и даже советовался с Уко, как лучше поведать Яну эту горестную весть.

«Взбешенная толпа напала на караван семьи Цянь прямо перед городскими воротами, и хотя охранники сражались не на жизнь, а на смерть, да и сами Цянь без стеснения применяли магию, опустошили половину кристаллов и использовали все амулеты, которые были у них с собой, клан Цянь был уничтожен в тот день.

Потоки крови текли из Киньяна через ворота и выкрасили дорогу в красный цвет. Видевший это безумие поэт Суй Цзе сложил стихотворение, которое впоследствии вошло в тысячу лучших произведений за все времена.

Закат окрасился багрянцем,

Земля, завидуя ему…»

— Хватит. Не нужно стихов, — оборвала Уко, обеспокоенно глядя на мужа.

Она помнила, как ее Ян вернулся от Кун Веймина, пошатываясь, будто пьяный. Как он упал на колени, обнял ее за ноги и рыдал, впиваясь зубами в полы ее халата. Он ничего не говорил, лишь стонал и рычал, как помешанный, и его руки сжимали ее все крепче. Уко тоже молчала, несмотря на боль. Помнила, как он уткнулся лицом в ее живот. Как впился губами в ее губы. Как сорвал с нее одежду. Как исступленно целовал ее шею и руки.

А наутро бледный и устрашающе спокойный Ян пришел к Кун Веймину и потребовал, чтобы тот поженил его с Уко.

— У меня не осталось никого, кроме нее. Теперь мой отец и моя матушка не будут возражать против брака. Теперь я так же нищ, как и она, а она так же богата, как и я.

Учитель Кун не возражал. Он провел помолвку, но попросил подождать со свадьбой, пока не пройдет положенный срок траура — три года. Впрочем, Ян из погибшего клана Цянь и Уко с того дня начали считать друг друга мужем и женой и стали жить вместе.

Ши Хэй только сейчас сообразил, перед кем он хотел прочесть это стихотворение, увлекшись. Он вжал голову в плечи, шумно сглотнул и развернул следующий свиток.

«И так случилось, что именно от погибшего клана Киньян узнал правду. Когда разъяренная толпа добралась до повозок и фургонов с членами семьи Цянь и их личными слугами, одна служанка, видя неминуемую гибель, закричала, что скоро погибнут и убийцы, что скоро придет семихвостая лиса и принесет гибель всему многотысячному городу.

В пылу битвы ее слова затерялись, но потом, когда люди опомнились и успокоились, весть о семихвостой лисе воскресла. Ее передавали из уст в уста, и вот странный и необъяснимый факт: люди поверили в приход семихвостой с того же момента, как только услышали новость.

Может, на их веру повлияло недавнее нападение двухвостой лисы на далекий провинциальный город Цай Хонг Ши? А может, это звучало правдоподобнее, чем все те безумные слухи, которыми полнился город?

Второй необъяснимый факт. После известия о лисе люди вдруг успокоились. Не сразу, не за один день, но все бунты и восстания постепенно сходили на нет. Цены перестали расти как бешеные. У кого были родственники в других городах, собирали свой нехитрый скарб, дожидались попутчиков и по сто-двести человек отправлялись пешком из Киньяна. Император не препятствовал их отбытию.

Но однажды из соседнего города приехал торговый караван, изрядно потрепанный, множество повозок были обгоревшими, в некоторые были впряжено всего два яка вместо четырех, охранников осталось немного, и почти все они были ранены. Горожане бросились спрашивать, что случилось и видели ли торговцы ушедших в тот город людей, которые вышли две недели назад. Выяснилось, что видели. Видели остатки вещей, видели кровь на дороге, видели растерзанные тела. И хуже всего, что звери убедились в беззащитности людей и набросились на караван с той же яростью. Обученные воины в сочетании с охранной магией и амулетами смогли отбить нападение, но второй раз в ту сторону торговцы больше не поедут.

После этого побеги из Киньяна прекратились.

Также прекратились и торговые поездки за пределы патрулируемой области вокруг столицы. Возле Киньяна немало деревень, но они не могли прокормить многотысячный город. Стала ощущаться нехватка продовольствия.

Император бездействовал».

Тедань потер взмокший лоб.

В то время Кун Веймин временно приостановил занятия в Академии, собрал учеников из первого и второго набора и, ничего не скрывая, рассказал им страшную правду. Не считая нескольких расплакавшихся девчонок, студенты восприняли это спокойно. К тому времени их вера в учителя Куна была безграничной.

Учитель Кун сказал, что семихвостая лиса — это не приговор.

— Мы не всесильны, — сказал он тогда. — Мы не можем заставить небеса излиться дождем во время засухи, но можем проложить каналы по полям. Мы не можем остановить наводнение, зато можем выстроить дамбы. Мы не можем предотвратить нападение лисы, зато можем отразить его. И если император не примет надлежащие меры, тогда этим займется Академия Син Шидай!

Ученики радостно загудели. Им понравилась уверенность Кун Веймина, что одна академия может справиться с тем, что не по силам императору.

— Сначала нужно, чтобы люди Киньяна узнали правду! Именно простым горожанам: торговцам, гончарам, крестьянам, кожевенникам и скотоводам — и придется встретить атаки лисы. Потому они должны быть готовы. Вы все проходили практику и как слуги, и как крестьяне, вам не составит труда слиться с толпой и рассказать о грядущем приходе лисы.

Но их задача была не только в том, чтобы поведать всем о семихвостой. Еще каждому студенту на пояс повесили амулет и дали полный кристалл для его подпитки. Эти амулеты обладали успокаивающим эффектом. Это была неизвестная прежде разработка безымянного мастера-начертателя, линии на амулете чем-то напоминали хаотичные переплетения у изделий Ими Яна.