Останься со мной

– Больше, – презрительно зафыркал Фред, мотая рыжеволосой головой. – Куда больше?

– Самолет, например, – огрызнулась Анька. Ее похвальба американца достала до печенок, и она призывно посматривала на мужа, моля заткнуть расхваставшегося гостя. Но Лось остался глух к ее умоляющим взглядам, а американец снова презрительно зафыркал, замотав головой, словно поражаясь тупости свих собеседников.

– Сидя в офисе, – веско и снисходительно заметил он, – вы ослабели. Самолеты, автомобили… живой, дикой силы в вас нет. Ни конкурента заломать, ни подчинить себе строптивую женщину… Чтобы знала свое место и слушалась.

Он взглядом победителя посмотрел на Леру снова, и Лассе стало ужасно жаль девушку. Такой прелестный, чистый мотылек… неужто ее запрут в деревне, на ферме с коровами, и будут «обламывать»?

Лось вежливо кашлянул, поправив очки в тонкой оправе на породистом носу, а Лассе, бессовестно усмехаясь, показывая острые зубы, заглядывая своим пронзительным ледяным взглядом едва ли не в душу американцу, без лишних слов протянул ему руку, установив локоть на скатерти.

– Попробуешь? – предложил он. – Поборешь конкурента?

Руки у Лассе-Акулы были чистые, гладкие. Разумеется, физическим трудом он не занимался, лопатой махать ему не приходилось, в отличие от Фреда, у которого ладони заживали после пойманных заноз. Пальцы Акулы, гладкие и длинные, словно выточенные из слоновой кости, ничего тяжелее кия не держали – он был превосходный игрок.

– А давай, – развязно ответил американец, сверкая водянистыми внимательными глазами. – Если я выиграю, ты больше не приблизишься к моей женщине ближе, чем на два метра.

Лассе ослепительно улыбнулся, засмеялся тихонько, все так же внимательно глядя на Фреда. Не дурак американец, не дурак… внимательный, сразу понял, почуял, что между Лерой и Лассе что-то есть. Промелькнуло, сверкнуло.

– Негоже спорить на своих женщин, – припоминая слова брата, сказанные когда-то, ответил Акула. – Но я все же поддержу спор. Если выиграю я…

Конец фразы он замолчал, в его светлых глазах промелькнула угроза, и американец бездумно и горячо вложил свою ладонь в его руку, изо всех сил вцепился, сжимая пальцы.

Если бы он сунул свою кисть в капкан, эффект был бы такой же.

Одним движением Акула не только сломил всякое сопротивление американца – он едва не выломал его руку из сустава, заставив Фреда заорать и завалиться на стол, сбивая приборы и багровея от боли в вывихнутой руке. Акула, пожевывая пластик сыра, секунду смотрел на извивающегося на столе малолетнего идиота; Лось успел лишь поморщиться, недовольный потасовкой за своим столом, а Анька напротив – гаденько посмеивалась, потирая ручки. Поднявшись, все еще удерживая заломанного американца, Акула сунул в рот еще ломтик сыра и, склонившись над постанывающим Фредом, ласково шепнул ему на ухо:

– Тронешь девчонку хоть пальцем – я тебе ноги и руки переломаю, и скажу, что так и было. Покоритель сопливый…

Брезгливо отпихнув от себя поверженного соперника, Акула отступил, одернул пиджак, стряхивая с плеч напряжение.

– Идем, – кивнул он Вике, и та, до того сидевшая тихо, молча, послушно подскочила, словно все это время дожидалась команды. – Спасибо за приятный вечер!

Последние его слова адресовались Лере, которая смотрела на него изумленными огромными газами. Акула нарочно подступил к ней ближе и взял ее руку, бережно, осторожно, словно тонкая кисть могло повредить самое невинное касание. Он поднес ее пальцы к губам и поцеловал их – несколько раз, отмечая с удовольствием, что она вздрагивает каждый раз.

– Прощайте, – произнес он, не смея поднять на нее взгляд. – И всего доброго!

Глава 5. Выбор

Вика ластилась, как нашкодившая кошка.

–Куда мы поедем, милый, – мурлыкала она, стараясь повешаться на плечо Акулы, вцепиться в него когтями и заглянуть томными бессовестными глазами в его лицо. Куда поедем… разве не ясно, что никуда? Домой, спать, каждый свою постельку!

Но Вика, которая действительно чуяла за собой непонятную вину – вероятно, потому что отвечала на бесхитростный флирт американца, – во что бы то ни стало решила сегодня запрыгнуть в койку Лассе.

– Ты такой сексуальный, когда злишься, – пропела она призывно и томно, все еще цепляясь на его одежду и мешая ему попасть ключом в замок зажигания. – Такой страстный… Мы давно с тобой не проводили времени вместе. Ты же хочешь? Ты же для этого меня позвал, а? Я не против… и даже за!

– Вика! – рыкнул Акула, отпихивая ее плечом. Именно сейчас ласкаться с ней не хотелось. Нет, хотелось снять напряжение, унять кипящий в крови адреналин, но сейчас, после запаха Леры, после пульсации тоненькой венки на нее шее под своими губами, другой женщины не хотелось. Другая женщина изгонит ее аромат; сотрет ощущение шелковых бедер с ладоней. Заставит забыть мучительно бьющийся в висках вопрос – что происходит?! Зачем это все? Что вообще такого особенного случилось между ним и Лерой? Что за игры с этой ершистой, дерзкой девчонкой?

– Не сегодня, – рыкнул Акула, отталкивая руки девушки. Та, откинутая на спинку сидения, болезненно скривилась; руки мужчины боли ей не причинили, но слова ранили в самое сердце.

– Да что с тобой такое, – резко и зло выдохнула она, рассматривая Акулу так, словно видела его впервые. – Приглашаешь меня на вечеринку, сам уходишь танцевать с какой-то девицей, дерешься с ее парнем, портишь всем вечер… Я ведь могу и обидеться, – мстительно заявила она, сузив глаза. – И уйти сейчас. Мне надоело плясать под твою дудку.

– П-ф-ф, – насмешливо фыркнул Лассе. – Ты рассчитываешь меня этим напугать?

Вика побагровела от ярости. Она выкрикнула бы что-то еще, злое, нехорошее, обидное, но в этот момент на тротуаре звонко застучали каблучки, дверца распахнулась, и на заднее сидение плюхнулась Лера.

По ее хорошенькому личику ползли злые слезы, волосы были растрепаны, словно кто-то ее тряс за плечи, и Акула, обернувшись назад, отметил на ее плечах красные, быстро сходящие следы от пальцев. Автомобиль был Лассе, но уничтожающий взгляд достался Вике, обернувшейся посмотреть на незваную гостью. Лера упрямо сжимала пухлые губки, щурила яркие глаза, чтобы было не так заметно, что она плакала. Лассе скорее угадал, что она нарочно так бесцеремонно ведет себя – злит Вику, мучает ее, платя за собственную ревность. Тот, что он, Лассе, явился на прием с девушкой, и с ней же ушел, здорово задело Леру, и она теперь мстит сопернице, несмотря на то, что жених, кажется, здорово ее потрепал.

«Все же сорвался на девчонку, – с досадой отметил про себя Лассе. – Говнюк малолетний!»

– Я поеду с вами! – безапелляционно выкрикнула Лера, с удовольствием наблюдая, как теряется соперница, и как стыдливый румянец наползает на щеки Вики. – Он меня ударил, я не хочу быть с ним, не буду!

В голосе Леры прозвучала неподдельная истерика со слезами, и Вика расхохоталась, всплеснув руками.

– Пожалуйста… не оставляйте меня здесь!

– Отлично! – прошипела Вика, яростно терзая свой клатч. – Этого еще нам не хватало! Нянчиться с девчонкой!

– Помолчи-ка! – рявкнул на нее Лассе, и Вика, расхохотавшись еще громче, решительно открыла дверь.

– Развлекайтесь тут! – выкрикнула она, яростно захлопнув за собой дверцу и почти бегом направившись в ту сторону, откуда только что прибежала Лера.

Оставшись наедине со всхлипывающей девушкой, Лассе некоторое время молчал, оглушенный этой внезапной рокировкой. Затем снова осторожно, словно боясь, что девушка растает в воздухе, обернулся к ней.

– Ну, – произнес он, стараясь, чтобы голос его звучал строго, – и что это за демарш?

Лера не ответила, шмыгая носом и пряча мокрые глаза, стискивала на коленях руки, словно провинившаяся школьница, и он снова замолчал, понимая, что отчасти вина за то, что девушка сейчас плачет, лежит на нем.

– Увезите меня отсюда, – тихо попросила она. – Пожалуйста!

– Увезите! – повторил он. – А что скажут твои родные?..