Никому не говори!

Покрутив задницей и добившись оваций публики, я выпрямилась и прижалась спиной к шесту. Опускаясь на корточки, начала медленно развязывать узел на груди и снимать блузку. Держа её в руках, погладила внутреннюю сторону ног и кинула в Захарова. Не поймал. Грёбанный упрямец. Всё сидит и просто смотрит с каменным выражением лица, только наклонился вперёд и облокотился о колени, улыбаясь своим коллегам. Как же ты бесишь, Антоша! Я возбуждена, понимаешь, чёртов ты мент! И я хочу разрядки! С тобой.

Отстёгивая юбку, направляюсь к нему, вышагивая, словно по линии. Провожу пальцами по его щеке, скуле, спускаюсь к подбородку, надавливаю на него, чтобы он откинулся на спинку, но тут он хватает меня под коленями, и я падаю прямо на него. Волосы метнулись вперёд, закрывая мне на лицо, а его руки до боли сжимают мне ягодицы. Боже! Как это приятно. Меня аж дрожь пробила. Но ему нельзя так себя вести! Здесь не только коллеги, но и начальство. Откидываю руки от себя и беру за подбородок, вжимая пальцы в кожу. Да, милый мой, не только ты любишь грубо и властно.

Музыка закончилась слишком быстро, и я должна слезть с него, но не могу. Не могу оторваться, не могу не смотреть в чёрную бездну глаз, не могу не прикасаться. Что со мной? Два года он вызывал меня к себе по любому поводу, связанному с клубом, орал словно бес, а я дразнила его, издевалась над ним, а теперь не могу закончить начатое.

Кое-как заставляю себя встать на ноги и только потом отпускаю его лицо, оставляя маленькие следы от ногтей. Эти губы. Как я хочу эти губы…

Люди окружают его со всех сторон, поздравляя с праздником, а я успеваю смыться, подхватив с полу рабочую одежду девочек. Одеваюсь нарочито медленно, ожидая пока все рассосутся со своими тупыми пожеланиями, и направляюсь к лестнице. Также медленно, подружка, иди также медленно. Дай ему шанс увидеть, куда ты идёшь. Моё тело пылает. Задница до сих пор горит от его ладоней. Да, он мне нравился. Весь такой уверенный в себе, грозный, серьёзный мужчина тридцати лет, не женат, детей нет, даже любовницы нет. Я узнала о нём всё, благо за время владения этим заведением смогла заработать кое-какие связи за долги глупеньких, не умеющих держать себя в руках сыночков депутатов. И то, что я узнала, мне нравилось. В частности то, что у него нет ручной шлюшки. Может, если мне повезёт, я стану ею.

Остановившись у подножья лестницы, оглядываюсь назад через плечо. Идёт за мной. Послушный мальчик. Сегодня ты получишь вкусняшку. А может, и я получу.

Поднимаюсь наверх, прохожу всего несколько шагов и оказываюсь  схвачена за руку. Разворачивает меня к себе, прижимает к стене и целует, яростно врываясь в мой рот языком. Я глажу его по груди, отвечая на жёсткость более вяло, чем он хочет, но провожу ладонями по плоскому животу, опускаясь к ремню. Какой горячий мужчина! Всегда хотела себе такого. Не просто грубого траха с причинением боли, а вот такого – страстного, сжигающего дотла, секса до изнеможения, чтобы потом я встать не могла. Как же мало таких мужчин!

Он спускается на мою шею, прикусывая кожу, и пробирается мне под юбку.

– Не здесь, Антош.

– Наплевать.

Хихикаю как идиотка и вырываюсь из его рук. Грудь вздымается от частого и глубокого дыхания, взгляд затуманен, но покорно следует за мной к дальней двери, где располагалась моя спальня. Да, жила я тоже тут. А что делать? Нужно же как-то крутиться. Вечером присмотр за гостями, днём бумажная волокита. Это в книжках владение клубом показывают весёлой работой, а на деле это сплошные поставки, расходы, проверки.

Не успеваю закрыть за нами дверь, как Захаров снова начинает меня целовать. Ну уж нет! Не так быстро! Хватаю его за плечи и толкаю от себя, подставляя ногу. Падает на кровать, а я сажусь сверху. Пытается взяться за мою попу, убираю ему руки и вдруг оказываюсь под ним. Мои кисти зажаты над головой, его рот властно овладевает моим, и пальцы проникают в меня, заставляя стонать. О да! Да и ещё раз да! Он двигает ими беспощадно. Не одним, не двумя, а сразу тремя. То входит, то выходит, то сгибает их внутри меня. О боже мой! Да! Я двигаюсь вместе с ним, чувствую, как внутри то скручивается, то развязывается ком.

– Антош!

Краем сознания чувствую как хватка на запястьях ослабевает, вырываюсь, чтобы расстегнуть ему ремень. Это всего лишь пальцы, мне нужен он. Почувствовать его в себе. Полностью. Как же давно я представляла себе это. Все эти два долгих года.

Захаров приподнимается, начинает срывать с меня одежду так, что всё трещит по швам. Высвобождает мою грудь из чёрного лифчика и накрывает набухший сосок ртом. Сосёт его. Медленно. Покусывая. Господи. Я сейчас кончу так. Это даже лучше чем в моих фантазиях!

Неожиданно он переворачивает меня на живот, снимает трусики до колен, обматывает свой кулак моими волосами и тянет за них, чтобы я встала. Я подчиняюсь и чувствую первый толчок. Сильный, яростный, резкий. Как и он сам. Как и его крики в кабинете. Я буквально пищу от удовольствия. Выходит медленно, заставляя меня ерзать. Проводит головкой до самого копчика, надавливает на верхнюю дырочку, но врывается в нижнюю. Снова и снова. Кусает моё плечо, с болью сжимает грудь и тянет голову назад, а ягодицы отталкивает вперёд. Шлепок по моему клитору был неожиданностью и я ахнула, но когда он сразу же вошёл, то ощущения стали ещё сильнее, заставляя выкрикивать его имя. Да! Боже! Да! Этого я так ждала! Этого я так хотела! Чтобы он отымел меня как суку, которой постоянно называл! Чтобы доказал насколько я бешу его! Чтобы показал, что его член гораздо лучше его дубинки!

Выходит, чтобы кончить на меня. Горячая сперма течёт между моих ягодиц. Я предвкушаю ещё один раунд, ведь это ещё не конец! Но…

– Нет!

Я возмущена! Я ещё не всё, не закончила! Но он отпускает меня, от чего падаю на кровать, и начинает застёгивать штаны. Я ничего не понимаю. Разгорячённый мозг не хочет соображать, а тело требует разгрузки, но… всё падает, когда вижу на кровати стодолларовую купюру. Это как пощёчина. Как ушат холодной воды. А Антон просто разворачивается и уходит. Молча. Даже не посмотрев в мою сторону.

Я долго смотрю на деньги, пытаясь осознать, что он сделал. Унизил меня. Унизил настолько сильно, что у меня даже эмоций на это не было. Оплатил секс со мной. Как с дешёвой проституткой.

Я спихнула деньги на пол ногами и отползла к изголовью кровати. Больно. Отчего так сильно больно? Будто грудь сдавили в тисках и пытаются выковырять душу ржавой вилкой. По моему лицу текут слёзы, которые я вытираю рукой и смотрю на влагу с непониманием и одновременно осознанием – моё сердце разбито. Вдребезги. Его швырнули о стену, потоптались по нему и выкинули в мусорный ящик. Хочется сперва напиться, чтобы потом провалиться где-нибудь в сон и забыться, но не могу. За что? За что он так со мной? Я ему ничего не сделала! Даже словом не обидела…

Я вспомнила наш сегодняшний разговор и как сказала, что работа мента не для него, но ведь я только для того, чтобы позлить его, чтобы из всех женщин, что вокруг, он думал только обо мне!

Вот как, значит, да, Захаров? Я шлюха для тебя? Низкопробное убожество, которое не достойно внимания жалкого мента? Что ж. Ты не на ту нарвался, бестолочь. Я объявляю тебе войну!

Глава третья

Антон

Остановился у бара и обвёл взглядом сослуживцев. Внутри пылало странное пламя, которое с трудом сдерживал. Заказал у бармена водки и стал наблюдать за танцами девочек на шестах. Подарок от заведения. Тоже мне, подарок. И её танец. Все пялились на неё. Вдели её тело. Кидали деньги ей под ноги. Я ревновал эту шлюху. И не сомневался, что она вот так раздвигала свои ножки перед каждым именинником. Как ещё может вести себя владелица этого убогого заведения, если даже её персонал сейчас обхаживал ментов. Вон сидит начальник оперативного отдела, а об него уже трётся блондинистая сучка в кожаном нижнем белье. Чем она лучше них? Ничем. Такая же шалава, только более дорогая.