Страница 3 из 5
Через некоторое время я проснулась среди ночи от яркого света в окне и увидела огонь. И поняла, что снова пожар. Папы тогда дома не было. Он работал водителем грузовой машины в ночную смену. Огонь быстро распространялся, и нам нужно было немедленно покинуть дом. Но дверь оказалась заперта снаружи! Пришлось вылезать через форточку. Мама моя была полной, килограммов под сто, при росте сто шестьдесят два сантиметра. Но, как говорится, у страха глаза велики. Да и если хочешь сохранить жизнь свою и ребенка, то маленькая форточка не преграда. Ей удалось вылезти и вытащить меня. Мы спаслись.
Кто-то вызвал пожарную. Хоть огонь и потушили, но все постройки сгорели. Все, что папа делал с таким старанием и усердием! Как выяснилось позже, подожгли специально. Папа поругался с кем-то на работе, и тот человек поджог наш дом и подпер снаружи дверь лестницей, чтобы мы не смогли выбраться.
Это было тяжелым испытанием для нас, и родители решили переезжать. Не потому что хотели, а потому что понимали, что жить спокойно нам не дадут. Посовещались и решили ехать в Республику Хакасия, в деревню Герасимово, где проживала подруга мамы. В итоге дом продали, мебель переправили железнодорожным транспортом и уехали к маминым друзьям.
И опять нужно было все начинать с нуля.
Новоселье
Переехав летом 1992 года, пока нам не выделили жилье, остановились у маминой подруги Светланы, которая жила с мужем и детьми. Тетя Света и ее муж оказались очень добрыми и гостеприимными людьми. Детей у них было двое: сын Миша, примерно моего возраста, и дочка Ксюша, которая на тот момент была еще совсем маленькой. Мы подружились и все время играли вместе.
Как-то раз, когда все были дома, раздался телефонный звонок. Тетя Света сняла трубку, и ей сообщили, что нашей семье выделили дом, и назвали адрес. Он находился в соседней деревне. Мы не стали откладывать, сразу все собрались и поехали смотреть дом.
Когда вышли из автобуса, оказалось, что до самой деревни надо было пройти еще два километра. Дорога была не асфальтированная, каменистая, но мы были не против пройтись пешком. Пока шли, осматривали все кругом. На всю длину дороги слева и справа протянулись кошары овец и баранов.
Наконец подошли к самой деревне и увидели центральную улицу. Чуть левее стояло большое белое здание дома культуры. Нам нужно было свернуть направо. Повернув, мы прошлись примерно пятьсот метров и оказались у того самого дома, который нам выделили. Напротив – высокая горка, а рядом – столовая.
Мне понравились и дом, и деревушка. А вот маме не понравилось, что в доме окна без стекол и нет забора. А когда вошли внутрь, ко всему обнаружили на полу еще и коровьи лепешки.
Мне дом показался очень милым, ведь каждому ребенку хочется, чтобы у него был свой уголок. Мама сказала: «Приведем все в порядок и будем жить». Как говорится в народе, глаза боятся, а руки делают. Моим родителям не привыкать. Они всегда были трудолюбивыми.
На следующий же день закипела работа. В первую очередь выгребли весь мусор, а потом занялись ремонтом. Я тоже помогала. Дом был трехкомнатный, примерно девяносто квадратных метров. К нему была пристроена веранда. Открыв входную дверь, попадал в небольшую кухню. Прямо располагалась комната, которая стала моей. Справа – вход в зал, а дальше – комната родителей.
Дни летели, мы трудились. Сделали много: полы покрасили в темно-кирпичный цвет, двери и окна, после того как укрепили рамы и вставили стекла, – в синий. Стены оклеили обоями светлых тонов. К тому времени из Иркутской области, где мы раньше проживали, доставили нашу мебель. Расставили все по местам. В мою комнату – шифоньер и металлическую кровать с сеткой, на которой мне нравилось прыгать. В зал – красного цвета диван и белый шкаф с зеркалом. В комнату родителей – двуспальную металлическую кровать. На кухню – умывальник, плиту с газовым баллоном и два стола: один под посуду, а другой – обеденный. Это была та мебель, которую папа сделал сам, своими руками.
После ремонта в доме стало очень комфортно и уютно. А еще на кухне в левом углу над столом повесили икону в рамке с изображением Иисуса Христа, а сверху обрамили белым вафельным полотенцем. Я всегда смотрела на эту икону, и мне казалось, что Иисус смотрит на меня, и, если я что-то сделаю не так, он все увидит.
Время пролетело, приближался сентябрь. Нужно было готовиться к школе. Родители к тому времени уже устроились на работу на кошаре: папа пастухом, а мама пастушкой. Днем мама кормила молоком новорожденных овечек, а после работы они с отцом каждый день трудились дома. Кроме того, нужно было собрать меня в первый класс. Из-за переездов я запаздывала в школу по возрасту. В ноябре мне уже исполнялось восемь, а в школу я должна была пойти в семь лет.
В мамин выходной мы поехали в город купить все необходимое для школы. День предстоял нелегкий. Пришли на рынок и пошли по рядам. Купили мне форму, юбочки черные, белые блузочки, колготки, белый фартучек. И о тетрадях и книжках не забыли. В общем, купили все, что нужно, и, уставшие, зато с полными сумками, отправились домой.
Папа встретил нас вкусным ужином – жареной картошкой на сале. Я ее очень любила!
Вот и наступил волнительный для меня день – 1 сентября. Шутка ли, первый раз в первый класс! Я надела форму, а мама сделала мне прическу – два хвостика по бокам с огромными белыми бантами. Погода в тот день стояла солнечная. Мы пришли в школу. Она была украшена воздушными шарами. Играла музыка. После того как выступил со вступительной речью директор, мы вошли в класс, и меня посадили за первую парту. Я сразу познакомилась с двумя девочками. Одну звали Танюша, а другую Ирина.
В класс вошла учительница. Она показалась мне строгой, но доброй. Так что в школе мне все понравилось.
Потекли дни учебы. Мама с папой ходили на работу, а я – в школу. У меня была еще одна обязанность: после окончания уроков я должна была зайти в магазин, единственный в деревне, стать в очередь, купить свежий хлеб и принести его домой.
Когда возвращалась из школы, родителей дома не было, но я сама могла взять себе покушать – на плите всегда стояла приготовленная еда. Мама всегда об этом заботилась. Если оставалась грязная посуда, то я обязательно должна была ее вымыть: нагревала в чайнике воду и мыла в тазу, а потом споласкивала и вытирала вафельным полотенцем. Мама меня к этому приучила.
Успеваемость в школе была хорошая. Наш классный руководитель, Светлана Михайловна, меня хвалила. А еще мне нравилась одна учительница, моложе нашего классного руководителя. Она была такая приветливая!
Меня радовали мои хорошие оценки. Мама, разумеется, всегда проверяла домашнее задание. В первом классе никаких проблем не было, и в школу я ходила с удовольствием.
Немного опишу внешность мамы. У нее были красивые черты лица: карие глаза, черные брови, темно-русые волосы, подстриженные каре. Полненькая, небольшого роста. Любила красивый макияж, и он всегда был очень яркий. Особенно она любила красить глаза и умела подчеркнуть их красоту с помощью косметики. Мне очень нравились ее серьги – большого размера тоненькие позолоченные кольца. Вещи она носила яркие, броские. У нее было много красивых длинных юбок. И обувь всегда на высоких каблуках. Я считала ее настоящей красоткой!
Когда мама была на работе, я почти каждый день примеряла ее вещи. Пыталась надеть и обувь на каблуках, и макияж сделать в точности как у нее. Включала магнитофон и танцевала перед зеркалом в маминой одежде. Это было моим любимым занятием.
Папа, напротив, был худощавый, ростом сто семьдесят два. Симпатичный и очень трудолюбивый, как говорится, рукастый. И даже стихи писал – для мамы.
Приближалась зима – первая зима в новом доме.
Папа оградил наш дом забором, а напротив дома начали строить сарай для свиней и коров. К наступлению зимы купили цыплят. Их поселили у меня в комнате, потому что им для жизни нужна была комнатная температура. Я была очень довольна! Они были такие хорошенькие, желтенькие, совсем еще крошечные и нуждались в тепле, поэтому над ними все время горела лампа.