Мой самый любимый Лось

– Интересно, – произнес Лось, буквально впиваясь в Аньку взглядом. – И что же это?

Профессионалки перебрали уже все варианты благ, которые можно стрясти с Лося, будучи его женой. Драгоценности – да, наряды – да, яхты и путешествия – да, лучшие курорты на самых теплых побережьях – все да. Анька, вслушиваясь в его ответы, молчала; то, о чем грезили эти хищные девочки, для нее не было недостижимым чудом, и ее этим не удивишь.

Теперь же Лось с интересом ожидал от нее запросов, вероятно решил, что она самая крутая и самая хищная из всех. И Анькино уверенное «не можешь дать» больно резануло его огромное лосиное самомнение. Ну, или он пожелал узнать глубину Анькиного падения по размеру ее алчности. Что за запросы у этой девицы, говорил его заинтересованный взгляд.

– Что же такого вам нужно, – произнес Лось, подходя вплотную к Аньке, сидящей на парапете. Их глаза оказались почти на одном уровне, И Анька в очередной раз стряхнула пепел с самостоятельно истлевающей сигареты.

Со стороны могло показаться, что Лось торгуется. Как всякий бизнесмен, он желает знать, какую цену он должен заплатить за предложенный продукт, коим являлась потенциальная невеста в лице Аньки, и Анька насмешливо фыркнула, уловив деловую нотку в разговоре о любви и браке.

– Честность, – ответила Анька дерзко. – Можешь ты быть честным, вот так, чтобы всю жизнь? Вот сказал – и сделал?

Финн от неожиданности смолк, наморщив лоб.

– Что это значит? – спросил он после некоторого замешательства. – Это как?

– Ну, – Анька сделала неопределенный жест. – Можешь ты сделать так, чтобы твои слова «я навсегда твой, это любовь, детка» не превратились поутру в «эй, я просто хотел переспать с тобой»? Ты красивый мужик, – щедро произнесла Анька, хотя обычно не в ее правилах было говорить мужчинам такое. – Правда. Очень. И я, наверное, даже пошла бы с тобой, если б ты подвалил и честно сказал – эй, крошка, ты мне приглянулась, пойдем проведем жаркую ночь! Но только чтобы честно. Без «я потом позвоню», без «как-нибудь встретимся». Просто честно обозначить свои намерения. Девчонки все дуры. Они ведь ведутся на волшебные три слова «я тебя люблю». А мужики их охотно говорят, потому что девчонки ведутся.

– А как надо? – поинтересовался Лось, сверкая серыми глазами.

– А надо, – назидательно ответила Анька. – Надо… Ну, можешь ты мне пообещать, что только меня любить будешь, и выполнить это? Можешь обещать, что никогда ни на кого не посмотришь, кроме меня, никого не захочешь, можешь сказать «я весь твой» – а потом выполнить это? Можешь?

– Да, – произнес Лось после некоторого раздумья, внимательно глядя Аньке в глаза, словно бросая вызов. – Могу. Годится!

Его слова здорово походили на согласие в сделке, и Анька снова зафыркала, подумав, что только что навязалась в жены совершенно незнакомому мужику за чисто символическую плату.

– Тогда я вся твоя! – Анька раскинула руки, приглашая Лося в свои объятья. – Хоть сейчас под венец!

– А как же любовь? – вкрадчиво поинтересовался Лось.

– Если ты будешь таким, каким наобещал быть, я влюблюсь в тебя если не с первого, то со второго взгляда, – беспечно отмахнулась Анька.

Ни слова больше не говоря, Лось подхватил Аньку на руки и понес ее в светлое будущее.

***

«А теперь, стало быть, он выполняет данное мне обещание», – подумала Анька, вспомнив все это.

– Лось, а правда, – шепнула Анька из своего кокона, шмыгнув в очередной раз носом, – ты зачем меня сюда приволок?

Лось глянул на нее, зачем-то поправил шапку и просто ответил:

– Ты мне понравилась. Ты не была похожа на охотницу за моими деньгами.

И это было самое невероятное.

Поверить в то, что вот этот мужик – красивый, богатый, серьезный, – с первого взгляда втрескался в нее по самые свои лосиные уши и начал плясать под ее дудку, было невозможно. Полюбил, тут же сделал предложение, тут же привез в свой дом, а теперь возится с ней, пожиная плоды ее дурости?!

– Тебя отец попросил меня развлечь? – спросила Анька. Лось снова внимательно глянул на нее.

– А кто твой отец?

Анька назвала имя. На непроницаемом лице Лося, как на испорченном табло, не высветилось ни единой эмоции, но Анька почувствовала его удивление.

– Еще скажи, ты не знал, – недоверчиво пробубнила она, и снова осеклась, встретив строгий лосиный взгляд.

– Я похож на человека, который будет врать? – спросил он, и Анька поверила ему тотчас же.

Да, с отцом она не сталкивалась, когда уходила с вечеринки с Лосем. С матерью – да. Мать Лося видела, и Лось мать видел. Но не факт, что он знаком с ней и знает, чья она жена. Мать на охоту с отцом не ездит… И та кудахтала, как наседка, пытаясь удержать, ухватить Аньку за руки, но на Аньку напала веселость.

– Мама, я замуж выхожу! – кричала она весело. – Если сильно повезет! Боже, как мне будет завтра стыдно…

– Не будет, – пообещал Лось скорее матери, чем Аньке. И вот это обещание он выполнил железно – пьяную ее трахать не стал. Он реально вел себя так, будто воспринял ее пьяный треп про честность серьезно. Обалдеть…

– Лось, поцелуй меня, – пробубнила из своего теплого кокона Анька. – Сию минуту поцелуй.

Лось снова глянул на нее своими холодными глазами, и в них промелькнуло что-то, похожее на нежность.

– Я накажу тебя за твои выкрутасы, когда приедем, – пообещал он.

– О да, накажи, – оживилась Анька. – Только сейчас поцелуй…

Лось ткнул какую-то кнопку, и с легким жужжанием поднялось стекло, отделяющее шоферское место от пассажирского сидения. Анька даже засмеялась, увидев эти неспешные и основательные приготовления к поцелую. Лось был просто соткан из всего основательно, размеренного и качественного.

– Это значит да? – спросила Анька, хихикая.

– Это значит да, – подтвердил Лось.

Глава 6.Лосиный брачный танец

Когда Лось целовал Аньку, он даже был похож на человека. Очень похож.

Не на холодного разговаривающего Терминатора, а на живого, теплого человека, чьи губы ласкали Анькины губы так сладко, так мягко и страстно, что ей мгновенно стало жарко в коконе, в который Лось ее заботливо завернул.

Лось и сам теперь нетерпеливо пытается отыскать тепло ее тела среди одежек, в которые он укутал Аньку, но максимум, что ему удается – это погладить ее спинку. От кожи его отделяет алый атлас платья, и его пальцы нетерпеливо мнут, комкают ткань. Лось крепче прижимает Аньку к себе, целуя ее все нетерпеливее, все откровеннее и страстнее, так, что Анька начинает постанывать. Его ладонь, путаясь в одежке, спускается вниз, жадно прихватывает ягодицу Аньки и ныряет в ее трусики. Касание получается вкрадчивое, но такое бессовестное, откровенное, что Анька вскрикивает. Ее голенькая нагретая жопка помещается в его ладонь как большое яблоко, и его пальцы поглаживают ее упругую кожу, пока один – самый коварный, – протискивается меж Анькиных сжатых бедер и погружается в сливочную мягкость ее тела. Анька горячая и мокрая, и это Лосю нравится. Его жесткий палец погружается в ее жаркую дырочку, нарочно дразнит, поглаживая там, на чувствительном входе, растирая тягучую влагу, находит упругий клитор и начинает его катать неспешно, как крохотную горошинку, касаясь лишь подушечкой.

Анька пытается кричать, но поцелуи Лося ей мешают. Он зажимает ей рот своими губами, прихватывает ее язык, запускает свой язык в ее рот, и Анька понимает, что попалась. Сладко, невыносимо сладко попалась, и Лось с места не двинется, пока не наиграется, пока она не кончит ему в руку.

Это было так развратно, так дико и так живо, по-настоящему, что Анька послушно вскидывает трясущиеся колени, позволяя Лосю гладить ее там, в ее сокровенном местечке, и кончает почти мгновенно, чувствуя, как Лось пальцами считает мягкие спазмы ее горячего нутра. Он затирает ее жалкие стоны поцелуями, и не торопится убирать руку. Теперь движения его пальцев в ее теле хищные и жесткие, и Анька понимает, что снова попалась. Наказание от Лося будет серьезное, он готов растерзать ее тело.