Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 13



В кафе нас уже ждали. Леночка сразу побежала за Сенькой. Черноволосый и черноглазый мальчишка был только на два месяца старше, но вел себя как взрослый и все время опекал мою дочь. Я передала сумку подоспевшей Людмиле и повернулась к Степану.

– Рита, я так рад тебя видеть!

Он подошел ко мне и наклонился, чтобы поцеловать, но я подала руку. Со Степаном мы подружились давно. Когда он проводил досмотр в дубовой аллее особняка Стрельниковых, я даже предположить не могла, что этот парень станет моей поддержкой и опорой.

Правду говорят, что дружбы между женщиной и мужчиной не бывает. Я относилась к Степану как к доброму приятелю, хотя он испытывал ко мне другие чувства.

– Ну, что вы как неродные! – из кухни колобком выкатился Азамат. – Ритка, садись вот сюда. Сейчас угощать буду. А дочка где?

– Твой Семен ее куда-то утащил.

Я крепко обняла бывшего босса. Он пах южными специями, жаром кухни и чуть-чуть мужским парфюмом – такие знакомые, но забытые ароматы.

– Вот пострелец! Знает, как красавиц обхаживать, – расплылся в улыбке гордый отец и заспешил обратно в кухню.

– Рита, – Степан взял мою руку, – я так давно тебя не видел!

– Неправда, – засмеялась я. – Мы несколько дней назад болтали по скайпу.

– Это совершенно не то! Ты стала еще прекраснее.

– А вот это не надо! Я такая же, как и раньше. – Я так и не научилась принимать комплименты. Мне всегда казалось, будто за красивыми словами скрывается ложь.

– Зря ты о себе так думаешь!

Наступила неловкая пауза. В кафе я не была уже больше года и теперь с любопытством огляделась. Здесь многое изменилось. Азамат Григорьевич сделал хороший ремонт и одну стену выделил для фотографий. Я сразу вспомнила, что это нововведение предложила ему я, и слезы навернулись на глаза.

– Ох! Смотри!

Я вскочила и подошла ближе.

Вдоль всей стены тянулись аккуратные веревочки, на которых прищепками были закреплены фотографии.

– Азамат Григорьевич, а почему на прищепках?

– Ну, понимаешь, дорогая, – Азамат выглянул в раздаточное окно, – Людмила не захотела портить стенку. Вдруг гостям это новшество не понравится! Придется снова ремонт делать.

– Но здорово же!

– Да, я и сам удивляюсь. Молодежи много стало заходить. Все время просят селфи сделать. Я и фотоаппарат специальный купил. Видишь, на стойке лежит, – он махнул рукой в сторону.

– Вот! Я о том и говорю. И убери ты свою кавказскую кухню из меню! Сделай кафе приютом для влюбленных.

– Тогда и название придется менять.

– А что, денег жалко?

– Возвращайся в Москву, – неожиданно предложил Степан, – сама и займись дизайном.

– Точно! Рита, возвращайся. – Из кухни появилась Людмила с подносом в руках. Она шустро расставила тарелки и подошла к нам. – Мы ничего не смыслим с оформлении или в новых трендах, а ты у нас специалист с дипломом.

Я опешила от такой атаки. Складывалось впечатление, что меня специально вытащили из Любимовки, где я зализывала старые раны, чтобы хорошенько обработать.

– Но мне жить негде! – неуверенно отмахнулась я.

– Это не проблема, – сказал Степан. – Пока остановитесь у меня.

– Где?

– В моей квартире.

Я ничего не ответила: не привыкла принимать скоропалительные решения. Только один раз я поддалась эмоциям, теперь буду расплачиваться за эту слабость всю жизнь.

Я пошла вдоль стены, разглядывая фото. Незнакомые, но очень счастливые лица. Я уже повернулась к друзьям, но вдруг замерла и посмотрела назад.



Что это? Я кинулась в угол. На самом первом снимке стояли мы с Антоном. Он держал мою руку и смотрел не в объектив, а на меня. И столько любви было в его серых глазах, что сердце сжалось от волнения и тоски.

Глава 5

Антон

Морская прогулка закончилась благополучно и мне понравилась. Я чувствовал эмоциональный подъем, поэтому с удовольствием поел и даже выпил бокал вина под постоянное ворчание мамы.

– Аня, оставь парня в покое! – наконец не выдержал отец. – Пусть отдохнет хорошенько. Завтра ему опять ложиться в клинику. Процедуры, обследование, то, се!

– Но, – не соглашалась мама, – алкоголь в крови испортит картину анализов.

– Ничего он не испортит!

Я слушал их и потягивал вино. Пока они решали, можно ли мне пить спиртное, в голове зашумело, а на душе стало легко и весело. Пальцы сами тронули рукоятку кресла, и оно мягко поехало к бортику. Но теперь я хотел просто полюбоваться ночным небом и мириадами звезд, раскинувшихся над головой.

Вдруг я увидел, как черное небо прочертила быстрая молния, пригляделся и заметил еще одну, потом еще…

Это было, как чудо. Пора звездопада приходится обычно на август, но поздней осенью светящиеся полоски можно увидеть очень редко.

Я как-то прочитал о древней легенде, которая гласила о том, что каждый человек имеет свою звезду. Она загорается на небосклоне, когда он рождается, а после его смерти спешит упасть на землю и погаснуть. В этот момент она и исполняет любое желание, загаданное человеком. Если же кто-то не успел придумать желание, то значит, что он не хочет чего-то слишком сильно, либо его желание просто не сбудется.

Я напряг зрение и приготовимся ловить свой момент счастья. Мое желание было огромным и настолько сильным, что могло свернуть горы. Оно появилось откуда-то изнутри и заполнило душу и голову целиком.

И тут… молния… опять…

«Я хочу увидеть Риту!» – выпалил я и зажмурился изо всех сил.

Когда открыл глаза, понял, что нет уже светящейся полосы. Почему возникло именно это желание, я даже не задумывался, настолько оно было естественным и выстраданным.

– Что ты здесь увидел? – спросил отец за моей спиной.

– Падающие звезды.

– Желание загадал?

– Ага!

– Будем надеяться, что исполнится.

Я усмехнулся. Если бы папа знал, что я загадал!

Мы вернулись на виллу почти ночью. Впервые за долгое время я спал без сновидений и наутро встал в хорошем настроении. Весь день сидел на веранде или на причале под надзором охранника Димы и с нетерпением поглядывал на трассу. Каждая машина, мелькнувшая вдалеке, вызывала радостное возбуждение. Но ни одна из них не свернула на нашу дорогу.

День подходил к концу. Приподнятое настроение испортилось и стало как прокисшее молоко – горьким и противным.

– Дима, я хочу домой, – сказал я охраннику и положил руки на колени: пусть везет кресло. Не хочу им управлять.

Душу отравлял яд предательства. Казалось, что все меня бросили, не хотят общаться. Я понимал, что несправедлив. Это я оборвал контакты, первый перестал отвечать на звонки и СМС, но все равно было обидно.

Дима толкал кресло, как вдруг мои уши уловили звук приближавшегося мотора.

– Стой! Поверни!

Охранник вздрогнул, но выполнил приказ. От близкой трассы в нашу сторону направлялась белая машина. Она быстро приближалась. Я задрожал, схватился за рукоятку «Мейры», завел мотор и поехал навстречу. Мощное кресло, стоимость которого была не меньше миллиона, походило на миниатюрный автомобиль. У него были толстые автомобильные колеса. Оно легко преодолело береговую полосу и выбралось на асфальтированный участок перед домом.

Мы прибыли одновременно. Мое сердце колотилось как бешеное, пока я наблюдал, как из машины вываливаются мои друзья.

Макс поздоровел. Его уже нельзя было назвать тощим. Он сменил длинные волосы на строгую прическу бизнесмена, драные джинсы – на классические шорты. В ушах уже не блестели сережки пирсинга. Только один маленький бриллиант пускал иногда светлый луч.

У Блонди исчез хвост. На его месте красовался короткий ежик. В сочетании с модной трехдневной щетиной его прическа выглядела стильной.

Маша, казалось, стала еще выше. Что-то изменилось в ее лице. Я нахмурился. Точно! Брови разлетелись на лбу, как два идеальных крыла, губы заметно увеличились, а грудь словно надулась. Жертва пластической хирургии. И уже Маша походила на ту резиновую куклу, которую я когда-то поцеловал на спор в холле университета.