Страница 11 из 22
– Не отрывай пятки от земли без необходимости.
Она послушно прижала стопу к земле и подняла голову, чтобы видеть Мстислава. Он выглядит намного моложе, чем мужчины в ее деревне – наверное, потому что никто из служителей церкви не носит бороду.
– Сохраняй мышцы расслабленными. – он надавил на ее плечо и боль разлилась по телу горячей волной. – Эй, малышня, слышите меня? Никакого напряжения в теле, вы и так потратите много сил на то, чтобы сражаться, так что старайтесь не перенапрягаться.
– Невозможно. – выдохнула Дива. Ее рыжая челка прилипла ко лбу. – У меня нет сил, чтобы сражаться.
– Что будет, когда для вас выкуют настоящие мечи? – строго спросил Мстислав.
– Она его даже поднять не сможет. – фыркнул Данияр.
– А когда ножны прикрепит к поясу, ее прибьет к земле! – поддержал друга Млад. – Она же девчонка!
Дива выглядит обиженной, в ее глазах показались слезы. Конечно, Варне она тоже не очень нравится, потому что постоянно плачет, но мальчишки-то обижают ее из-за того, что она девчонка!
– Я вам покажу! – выкрикнула она, выходя вперед. – Кто из вас осмелится подраться со мной?
Дарий зашипел:
– Что ты делаешь?!
– Ты проиграешь. – вдруг вмешался Свят.
– Доставай меч. – упрямо сказала она. – Раз так уверен, давай!
Свят выше нее на голову, худощавый, бледный и, если честно, ужасно ее пугает, потому что почти никогда не улыбается, но она твердо решила не отступать.
Мстислав увел с площадки Диву, остальные тоже отошли на почтительное расстояние. В голове у Варны крутились мысли о том, как она вскинет меч над головой в победном жесте, а ногу поставит на грудь поверженного Свята. От этих мечтаний все внутри затрепетало.
Но упрямства иногда недостаточно – это она уяснила в тот самый день, на тренировочной площадке, сразу после того, как Свят повалил ее на землю, даже не используя деревянный меч.
Она сама не поняла, как очутилась на лопатках – просто небо вдруг оказалось прямо перед глазами. В затылке пульсировала боль от удара о землю.
– Молодец, Свят. – сказал Мстислав.
От обиды и унижения Варне захотелось плакать. Она была уверена, что одолеет его, но на деле не успела даже меч поднять!
– Нет уж… – пробормотала она, поднялась и оперлась на колено. – Нет уж!
Позабыв все приемы, которым ее учил Мстислав, она бросилась на Свята так же, как в первый день – протаранила головой живот, повалила его, забралась сверху и, схватив за рубаху, принялась трясти.
Серые глаза Свята раскрылись так широко, будто собирались охватить весь мир. От удивления он даже не сразу стал сопротивляться, просто смотрел на нее, не в состоянии поверить в то, что происходит.
– Варна! – Мстислав обхватил ее за талию и поднял. – Угомонись!
– Не нужны мне ваши мечи! – выкрикнула она. – И так справлюсь!
– Только бодаться и умеешь. – заявил Свят. – На лешего тоже так накинешься? На ведьму?
– На всех!
Несмотря на то, что она уже видела гнусную магию ведьм и существо с рогами, все это кажется ей странной игрой, чем-то ненастоящим, неспособным причинить вред. Нина, потерявшая глаз в день ее крещения, напоминает о том, что колдовство осязаемо и способно убить, но она в этом никогда не признается, хватит с нее унижений.
– Я научу тебя драться на кулаках. – вдруг сказал Свят.
От удивления Мстислав разжал руки и Варна чуть не упала лицом в землю. Бросив на наставника обиженный взгляд, она повернулась к мальчишке.
– Не врешь?
– Зачем мне врать? – он пожимает плечами.
На том и порешили – Мстислав позволил им заниматься кулачным боем под присмотром Нины, вечерами, перед отбоем. Именно на этих занятиях Варна начала подмечать в Святославе что-то странное, необъяснимое и злое.
Иногда Нине приходилось останавливать его, чтобы он не покалечил Варну. С тренировок она уходила в синяках и кровоподтеках, но пообещала себе, что вытерпит все, чтобы однажды победить его в схватке. Ей не было дела до зла, до нечисти, она видела только бледное лицо с огромными серыми глазами, которое искажалось от призрения каждый раз, когда она падала на пол.
Дни превращались в недели, недели – в месяцы, а Варне никак не удавалось даже ударить его по-настоящему. Она начала терять надежду, но решила, что сдаваться рано. Нина рассказывала им, что во время охоты важно понимать поведение добычи, знать, чего можно от нее ждать. И Варна начала свою охоту на Свята.
Каждый день она следовала за ним безмолвной тенью, наблюдала, запоминала все, что он делает, следила за его жестами. Через какое-то время он начал подозрительно коситься на нее, даже Дарий заметил, что с ней что-то не так.
– Влюбилась что ли? – прямо спросил он во время обеда.
От удивления Варна поперхнулась кашей. Она так оскорбилась, будто Дарий обвинил ее в колдовстве.
– Думай, что говоришь! – так всегда говорила мать и она прижала руку ко рту, уловив знакомые интонации в собственном голосе. – Вовсе нет.
– Смотришь на него постоянно, как дурочка. – Дарий пожал плечами.
– Я не могу его победить. – призналась Варна. – Мы так долго тренируемся, а я никак не могу…
– Его готовят к службе в Святом Полку. – прервал ее Дарий. – Он встает на два часа раньше нас и тренируется с мужиком в белом плаще.
– А нас для чего тренируют?
– Будем как Мстислав и Нина – помогать простым людям, уничтожать нечисть. – он говорит об этом спокойно, потому что готовился к этому с рождения.
Варна поежилась. Она не хочет быть как Нина, не хочет каждый день встречаться лицом к лицу со злом. Может, ей удастся сбежать, пусть не сейчас, позже, когда она окрепнет и подрастет. Хотят ли сбежать остальные?
Она обвела взглядом детей и поняла, что они сломлены – пустые взгляды, на лицах застыло тупое смирение. На Диву смотреть страшно – осунувшееся лицо, будто ей не девять лет, а все тридцать, она видела что-то, после чего мгновенно повзрослела. У нее на висках, вперемешку с рыжими прядями, растут совершенно седые волосы.
У каждого из них есть отметины – шрамы, которые остались от той, другой жизни за стенами церкви. Мыться им приходится всем вместе и Варна, лишенная всякого стыда, давно разглядела красные полосы на спине Млада, белые шрамы на руках Данияра, клеймо для скотины, оставившее уродливую рану на бедре Дивы.
Свои отметины она тоже разглядывала, но не в бане, а в те редкие моменты, когда оставалась одна. На коленях множество мелких шрамов – отец поставил ее на гречку за то, что она потеряла козу, когда повела ее на выпас. Ладонь правой руки пересекает шрам, из-за которого она не может раскрыть ее полностью – мать била ее по рукам ивовым прутом и не рассчитала сил. В тот день им пришлось идти к волхву, потому что кровь все текла и текла. На щеке у нее три светлые полоски – неосторожная пощечина, после которой на лице остались следы от ногтей. Одна из царапин долго не заживала и, в конце концов, начала гнить, оставив после себя глубокий уродливый шрам.
В церкви их тоже наказывают, но не так. Здесь нет внезапных пощечин, нет затрещин и ремней, только розги – гибкие прутья, которыми бьют по рукам за серьезные проступки. Нина и Мстислав бьют не для того, чтобы выместить свою злобу, не стараются причинить как можно больше боли, удары розог жалят, но по-настоящему больно не делают.
Свят и Дарий единственные, на ком нет отметин старой жизни. У Дария вечно сбитые в кровь коленки, потому что он часто не смотрит, куда идет, а Свят, если честно, вообще не похож на остальных. Когда он выходит на улицу и солнце падает на его лицо, играет с его выбеленными волосами, Варна готова поспорить, что именно так и выглядел новый Бог – Христос, до того, как его распяли за человеческие грехи.
На следующий день она встала намного раньше обычного, взяла обувь и выскользнула из комнаты. Она не знала, накажут ли ее за это, но чувствовала, что это единственный шанс узнать, как победить Свята в драке.
День выдался промозглым, моросил дождь, дорожку, ведущую на площадку, размыло, но она все равно решила идти на звуки боя. Выглянув из-за угла, Варна увидела высокого мужчину и Свята – они отрабатывали выпады с мечом. Белый плащ лежал на ограждении и развевался под порывами ветра.