Золотая Луна

– Это не так сынок. Просто Аня, – он замялся и отвел взгляд в сторону, прикрывая глаза, словно борясь с собой. Не нравится мне это, обычно такое его поведение переворачивает мир его собеседника с ног на голову. – Мы не против малышки. Просто она, она… – он трет руки, а это уже совсем плохо. Плохо, что ему больно это говорить, плохо, что он не может подобрать слов. От этого мне становится плохо во всех смыслах. Чувствую себя потерянным щенком.

– Что она? Просто скажи, пока у меня крышу не сорвало. Что происходит? Почему у меня стойкое чувство, что ты сейчас разрушишь мой мир и я никогда не смогу его склеить?! – я подорвался с места и тяжело дышал.

– Макс, успокойся, – Антон поднялся, и попытался взять меня за плечи. – Частично ты прав, – я уже хотел снова наорать на них за то, что мучают меня, но он меня опередил. – Хватит! Я же сказал, частично. Просто она.

– Нет, Антон. Это должен сказать я. В конце концов – это я глава семьи. Максим, она не твоя пара.

Четыре слова выбили весь кислород из легких. Я почувствовал, что начинаю задыхаться от обиды и горечи, от разочарования собственной семьей.

– Это из-за того, что она человек? Поэтому ты хочешь меня переубедить? Я не верю тебе! Ты ведь мой отец, как ты можешь делать мне так больно? – я кричал со всем отчаяньем, на которое только был способен.

– Нет сынок. Ты все не так понял! Дай мне договорить. Ты альфа в конце концов. Возьми себя в руки! – каждый из нас почувствовал, что отец выпустил свою альфа силу, пытаясь показать мне, что он глава семьи и надо уважать его.

– Так говори!

– Мы были счастливы, что ты нашел свою пару. Каждый хотел поехать за вами, но решив, что это будет нечестно, что кто-то из нас раньше увидит вторую луну стаи раньше остальных. Поэтому мы отправили Гришу, – видя, что я медленно, но верно приближаюсь к той точке, когда снова сорвусь, он поспешил продолжить, встав за кресло и до побелевших костяшек сжал спинку кресла. – Но это все лирика. Родной, она наша дочь, ваша сестра, – он жестом остановил меня, прося дать закончить, и дождавшись моего кивка продолжил. – Понимаю, звучит дико. Я вам рассказывал о подобных ситуациях.

– Но это были простые волки и у них никогда не было других детей. А у вас нас трое, и ты альфа! – взревел я.

– Макс, я тоже не понимаю, как это возможно. Но когда такое произошло впервые, тоже не верили. Но что поделать, если этот запах вишневого сада пленил всех нас призывая заботится. У вас нет детей, вы нас с матерью не поймете. Но нам хватило секунды принять ее и еще секунды, чтобы понять, что тебе будет больно от этого! Мне сейчас и радостно, и больно в равных долях. Поэтому твой волк и не хочет оставить на ней свою метку. Не из-за возраста. Просто ты спутал истинную пару с сестрой. Сынок, это…

– Нет, не надо.

Я остановил его, не давая себя обнять по-отечески. Я буквально рухнул в кресло хватаясь за голову вспоминая свои чувства к Ане в первые секунды. А ведь и вправду. Я забеспокоился, а не возбудился. Мне хотелось найти ее для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я истерически засмеялся, схватившись за голову и посмотрел в окно. Мда, ну и ситуация.

– И все же я не могу до конца это принять. Почему-то же я запутался, приняв ее за свою пару? – обернулся к остальным и на их лицах про скользило облегчение от моего принятие ситуации.

– Я не знаю. Кто знает, может у твоей пары будет схожий запах, вот волк все еще пытается к ней присмотреться. Но сынок, это не она. Иначе мы бы все не приняли ее.

– А может за счет того, что она человек, вы приняли мою пару как родную? Ведь и это возможно? – все же не могу я отказаться от этой мысли.

– Все возможно, но думаю ты и сам знаешь ответ, – Антон печально попытался меня поддержать, хлопая по плечу. – Не обманывай сам себя. Чем быстрее примешь все это, тем легче нам всем будет.

После этого они просто ушли из кабинета давая мне возможность самому понять всю ситуацию. Антон прав, сейчас я занимаюсь самообманом. Не моя она, чтобы я не делал. Еще никогда волк не ошибался ни у кого. И неважно сколько лет его паре. Все такие малышки сразу ходили с метками из-за собственнического инстинкта волка. А мой в этом смысле спал и был доволен. Сейчас, успокоившись и прислушавшись к нему я понял это точно. Он мирно потягивался, пытаясь уговорить меня пойти к семье и покружить теперь уже нашу принцессу на руках.

Ноги принесли меня на кухню и прислонившись к дверному косяку плечом я наблюдал, как Анюта сидит на плечах отца, а ребята пытаются накормить ее блинчиками с медом и вареньем, на что малышка лишь смеялась. Наблюдая за всей этой суетой почувствовал, как внутри стало теплее, и словно весь пазл жизни сложился. И тут малышка заметила меня.

– Мась, мама блисиси сделала, – гордо сказала она, словно сама это сделала.

– Вижу. Ты чего не ешь? – подошел к ним и сел на стул.

– Не хосю такие. Хосю с сахаром!

Все облегченно засмеялись, и папа посадил ее себе на колени и вручил ей свернутый блинчик, а мама подставила сахарницу. Вот и все. Теперь осталось привыкнуть к этому. Хотя и чертовски больно. За ночь я уже успел привыкнуть к мысли, что мы половинки. Но ничего, все временно, и эта боль пройдет.

Глава 3

Наши дни

Аня

Тридцать первое декабря. Просто отлично. Я застряла в городе Вологда из-за сильного снегопада. Все рейсы отменили и не понятно, будут ли вылеты завтра. Гидрометцентр и сегодня не предупреждал о такой подставе. Ну как же так можно?

Я не для того сдавала досрочно сессию, чтобы оказаться на очень важной для любого творческого человека экскурсии в городе, не побоюсь этого слова – Матери всея кружев. Мне весной досрочно защищать диплом, а тут такие распродажи текстиля, что держите меня семеро. Вон, стоит под боком огромный чемодан тканей и кружев. И кому спрашивается сейчас это нужно было? Точно не мне.

Я соскучилась по своей семье и невыносимо сильно хочу домой. Но не судьба… Это первый Новый год, что буду встречать в одиночестве. Грустно. Как итог, уже вечер, и я сижу в кафе аэропорта все еще надеясь на чудо. Пирожное с вишней кажется безвкусным, а на душе скребутся кошки. Выросла девочка называется, а теперь хочу назад.

Устало кручу в руках телефон и не знаю, как позвонить родным. Они уже собираются отправлять водителя за мной, знаю я эту их привычку. Бояться застрять в аэропорту из-за обнимашек.

Делать нечего, провожу по экрану и слушаю гудки. А пока делаю это, окидываю взглядом пространство кафе. Много молодых парней. Все так и скалятся, видя мой взгляд. Я так устала, что жалею о том, что рядом нет охранника, которому можно дать команду «Фас».

Это шутка, никто никого не кусает, просто оберегают мой покой. И когда я услышала папин голос, взгляд зацепился дольше положенного на миловидном шатене, но он не смотрел на меня, общался со своим другом, и голос на том конце отвлек так, что я немного тряхнула головой, сбивая наваждение.

– Анют, Аня… – и грозный рык.

– Прости пап. Задумалась, – услышала вздох облегчения и совестно стало. – Папуль…

– Что случилось? В самолете не нравиться? – строгий голос с нотками опеки умилял.

– Нет, я не в самолете, – устало произношу ему, ковыряя чайной ложечкой многострадальный десерт.

– Это как это не в самолете? Анна Александровна, – у, все папа в гневе. – Ты не могла раньше сказать, что прилетаешь раньше?

– Нет папуль, ты не так понял. Рейс отменили. Тут метель сильная, возможно к утру закончится.

Я даже прикрыла глаза, представляя, как у него ходят жевалки, да и у остальных тоже. Могу различить шорохи с той стороны. Я себе удивляюсь иногда. Вот нет во мне волчьей крови, но некоторые чувства у меня более развиты. Может быть жизнь с волками принесла свои коррективы. Сейчас мне родных очень не хватало. Открыв глаза, я наткнулась на взгляд шоколадных глаз того самого парня. На вид ему лет тридцать. И он сто процентов волк. Вот правда какой понять не могу. Слишком много силы, даже для беты. А альфа-энергетики нет. Ладно, все потом. Отвела взгляд в сторону.